— Там у них в Европе чересчур все нарядное, — устало возразила Фифи. — Мне у вас нравится: все такое суровое, дикое, натуральное, будто на краю света. Если вы не против, я еще побуду.
Они, разумеется, были не против, а племянница становилась все печальнее, дни уносились прочь под сиплые, пронзительные крики чаек и прерывистый рокот мерцающих бликами волн. Но вот однажды, после самой дальней из своих дальних прогулок, когда уже начало темнеть, Фифи привела какого-то оборванца. Тетушкам достаточно было только раз взглянуть на него, чтобы понять: пророчество садовника сбылось, затворничество в конце концов свело Фифи с ума.
II
Оборванец этот — в общем-то, не мужчина, а так, не пойми что — возник в дверях их гостиной летним вечером и все щурился, глядя в глаза тетушке Кэл, — ни дать ни взять бродяга с побережья, который случайно прибрел к ним из какого-нибудь фильма про жителей островов на юге Тихого океана. В руках у него была суковатая палка, огромная, увесистая. Такой и убить ничего не стоит, один ее вид заставил тетушку Кэл в ужасе попятиться назад.
Фифи, плотно затворив за собой дверь, посмотрела на тетушек безмятежным взглядом.
— Это мистер Хопкинс, — сообщила она, но тут же обернулась к своему спутнику и спросила: — А может, Хопвуд?
— Хопкинс, — прохрипел тот. — Хопкинс.
Фифи довольно кивнула.
— Я пригласила мистера Хопкинса на ужин, — сказала она.
И тетушка Кэл, и тетушка Джозефина, живя рядом с гордыми морскими просторами, тоже обрели обостренное чувство собственного достоинства, и оно не позволило им выдать свое изумление. Этот человек — их гость, остальное не так уж важно. Однако обе были в полном смятении. Если бы Фифи приволокла домой многоглавое чудовище, выловленное из морской пучины, они были бы потрясены куда меньше…
— Может… мм… вы присядете, мистер Хопкинс, — с опаской предложила тетушка Кэл.
Мистер Хопкинс тупо на нее поглядел и издал свирепое бульканье. Потом шагнул к стулу и рухнул на его позолоченную хрупкость, будто собирался тут же обратить его в прах. Обе тетушки, разом обессилев, опустились на диван.
— Мы познакомились на пляже, — объяснила Фифи. — Мистер Хопкинс решил провести тут лето, поправить здоровье.
Мистер Хопкинс уставился на тетушек тусклыми глазами.
— Да, решил вот здоровье поправить, — подтвердил он.
Тетушка Кэл пискнула от ужаса, однако тут же взяла себя в руки и, посмотрев на тетушку Джо, тоже энергично закивала, как будто глубоко сочувствовала незваному гостю.
— Вот, значит, — бодро произнес он.
— Он решил, что морской воздух его подлечит и поможет восстановить силы, — уточнила Фифи. — Потому и выбрался сюда из города. Так ведь, мистер Хопкинс?
— В точку, сестренка, — кивнул мистер Хопкинс.
— Вот видишь, тетя Кэл, — улыбнулась Фифи, — не только вы с тетей Джо верите в целебные свойства здешней природы.
— Не только, — еле слышно пролепетала тетушка Кэл. — Теперь… теперь нас трое.
Тут слуга объявил, что ужин подан.
— А вы… вы… — собравшись с духом, тетушка Кэл посмотрела мистеру Хопкинсу прямо в глаза. — Вы бы не хотели помыть руки перед едой?
— Ничего, и так чистые. — Мистер Хопкинс небрежно помахал пальцами у нее перед носом.
В столовой тетушки тайком то подталкивали, то отталкивали друг дружку, желая оказаться как можно дальше от мистера Хопкинса, но вот все наконец расселись по местам.
— Мистер Хопкинс живет в лесу, — сообщила Фифи. — В хижине, совсем один, в глуши, сам себе готовит и стирает, уже несколько недель.
— Какая прелесть! — отозвалась тетушка Джо, пытливо высматривая в облике гостя черты чудаковатого ученого-затворника. — И давно вы у нас тут обосновались?
— He-а, не шибко давно. — Он свирепо на нее посмотрел. — Я счас того, на мели совсем. Глядишь, так тут и застряну, пока не подохну.
— А вы… эта ваша… хижина, она далеко отсюда? — Это уже тетушка Кэл спросила, одновременно прикидывая, за сколько бы удалось продать их дом в срочном порядке и смогут ли они с сестрой вообще пережить переезд в другое место.
— Ну, если по берегу, то всего в миле отсюда… А девка-то у вас — загляденье! — ни с того ни с сего добавил он, махнув ложкой в сторону Фифи.
— Ну да… а что?
И тетушки с тревогой взглянули на Фифи.
— А я ее вот как-нибудь поймаю да и увезу с собой, поминай как звали, — любезно пояснил бродяга.
Тетушка Кэл с неимоверным, героическим усилием исхитрилась сменить тему разговора. Оставив в покое племянницу, все принялись обсуждать лесную хижину мистера Хопкинса. Выяснилось, что живется ему там неплохо и, если б не всякие кусачие мелкие твари, было бы совсем замечательно.
После обеда Фифи и мистер Хопкинс вышли на крыльцо, а тетушки остались на диване: сидели бок о бок, медленно листая журналы, и время от времени скорбно переглядывались. Надо же: какой-то мужлан всего несколько минут назад сидел с ними за одним столом, а сейчас затворился с их племянницей на темной веранде — нет, таких скандальных приключений в их чинной, размеренной жизни не было никогда.
Тетушка Кэл решила, что ровно в девять — будь что будет! — она позовет Фифи в дом. Однако все обошлось — всего через полчаса эта проказница с невозмутимым видом вернулась в гостиную и сообщила, что мистер Хопкинс отправился к себе домой. Тетки с ужасом на нее посмотрели, ни слова не сказав в ответ.
— Фифи! — наконец простонала тетушка Кэл. — Бедняжка! Горе и одиночество довели тебя до безумия.
— Нам все понятно, душенька, — сказала тетушка Джо, прижимая носовой платок к глазам. — Это наша вина… напрасно мы позволили тебе остаться. Но ничего: месяц в санатории, где лечат покоем, а еще можно сходить в хорошее кабаре, и тогда…
— Вы о чем? — Фифи недоуменно смотрела то на одну, то на другую. — Вас не устраивает, что я пригласила мистера Хопкинса?
Щеки тетушки Кэл слегка покраснели, а губы плотно сомкнулись.
— «Не устраивает» — слишком мягко сказано: такого отвратительного мужлана не найти на всем побережье… И где только ты его выискала…
Тут она запнулась и вскрикнула. Дверь распахнулась, и в проеме возникла косматая физиономия.
— Я, это, палочку забыл.
Мистер Хопкинс в конце концов нашел свою кошмарную клюку в углу и удалился столь же бесцеремонно, как появился, с грохотом захлопнув дверь. Тетки Фифи не шевелясь сидели на диване, но как только его шаги затихли, тетушка Кэл метнулась к двери и задвинула щеколду.
— Надеюсь, он ночью не явится, чтобы нас ограбить, — мрачно сказала она. — Он же понимает, что мы будем начеку. Только я все-таки скажу Перси, пусть обойдет вокруг дома несколько раз.
— Грабить? Вас? — воскликнула Фифи, не веря собственным ушам.