Французская экспедиция в Египет 1798-1801 гг.: взаимное восприятие двух цивилизаций - читать онлайн книгу. Автор: Евгения Прусская cтр.№ 14

Армия французов, действовавшая быстро и уверенно, произвела большое впечатление как на египтян, так и на мамлюков. Каирцев охватила паника при виде того, как скоро была разбита мощная армия их защитников и как стремительно приближались войска Бонапарта к столице. Среди населения поползли зловещие слухи: «При этом говорили, будто на своем пути они [французы] все сжигают, всех убивают и насилуют женщин» . Была поколеблена и уверенность мамлюков в своих силах: «Всякий раз, как к ним приближалась французская армия, мамлюки передвигались все дальше в Верхний Египет - столь велик был внушенный им французами страх, - и что до сих пор между противниками не произошло ни одной встречи и ни одного сражения» . Слухи о мощи французских войск распространялись и во время похода армии Наполеона в Сирию и Палестину: «Новость о прибытии в эти земли неустрашимых героев той многочисленной армии, подобной бушующему морю, испугала местных жителей, и они даже решили сдаться» .

Способ сражения французов, основанный на быстрых перемещениях строем, был в новинку на Востоке, что подчеркивалось хронистами. Так, по свидетельству ат-Турка, в сухопутном Абукирском сражении Бонапарт приказал кавалерии Мюрата атаковать турок с фронта, чтобы принять на себя основной огонь неприятельской артиллерии. Тем временем французская пехота быстро обошла неприятеля с флангов и ворвалась в его укрепления: «Мусульмане были атакованы таким манером, о котором не имели представления до этого» . Никула ат-Турк также подчеркивал, что французы обладали «искусством войны, о котором у мамлюков и арабов не было ни малейшего представления: эти последние были кавалеристами и не знали ничего, кроме сабли и копья, в то время как французы использовали очень необычное огнестрельное оружие» .

Экипировка французской армии тоже вызывала удивление: «Их оружие, снаряжение и амуниция были тоже не такие, как у мусульман» . Аль-Джабарти отмечает хорошую боевую подготовку французов и подробно описывает незнакомые ему орудия, использовавшиеся французскими солдатами во время боя с повстанцами в Каире: «Они заготовили фитили, пропитанные маслом и смолой, и повесили на шею специальные круглые выпуклые приспособления с нефтью и искусственно приготовленной смолистой жидкостью, от которой пламя при соприкосновении с водой становится еще сильней» .

В период французской оккупации в Египте было сформировано несколько воинских подразделений из местных жителей - прежде всего, некоренного населения Египта (магрибинцы, мамлюки), а также из конфессиональных меньшинств (копты, греки) . Хотя французы понимали, что подготовить их, как европейских солдат, вряд ли удастся, тем не менее их обучали французскому военному искусству. Аль-Джабарти подробно описывает явно новую для него систему тренировки солдат: «Было выделено несколько французов, которые приходили к ним каждый день, чтобы обучать их французскому военному искусству, тактике, строю и командам. Обучаемые выстраивались в шеренгу перед обучающим. В руках они держали ружья. Обучающий подавал им команду на своем языке. Например, когда он подавал команду “Взять оружие!”, солдаты поднимали ружья на плечо и держали их за приклад. Затем он говорил: “Марш!” - и они шли рядами, и так далее» .

Однако и аль-Джабарти, и ат-Турк писали не только о боевой мощи и достижениях французов, но и о бесчинствах армии оккупантов. Хотя сирийский поэт не жалел пышных хвалебных эпитетов, отмечая хорошую воинскую подготовку французов, он же рассказывал и о зверствах французских солдат при подавлении второго каирского восстания: «Генерал [Бельяр] приказал остановить резню, однако солдаты продолжали грабить и насиловать женщин» . Описывая действия французов, захвативших Яффу, хронист восклицает: «Какой страшный момент! Они ворвались в город, где убивали солдат и мирных жителей, грабили дома, овладевали женщинами, насиловали девушек и перерезали горло детям» . Как полагает Афаф Лутфи ас-Сайид Марсо, так подробно и сочувственно события в Яффе хронист описал потому, что от бесчинств там пострадало множество христиан, и та же участь могла постигнуть его родную страну, если бы французы решили направиться туда . Однако ат-Турк проявляет точно такое же сочувствие и к египтянам, которые в большинстве своем были мусульманами. В то же время хронист осуждал и совершавшиеся египетскими мусульманами грабежи и убийства христиан во время каирских восстаний: «Пришел ужасный час - миг, более страшный, чем Судный день. Население не нашло ничего лучшего, как обратить свою месть на несчастных, беззащитных христиан» .

Отношение аль-Джабарти к бесчинствам французов, которые «предавались грабежу и разбою, поступая с населением так, что при воспоминании об этом волосы седеют от ужаса» , и к христианским погромам во время восстаний, устроенных мусульманами Каира, совпадает с отношением ат-Турка: хронист возмущен происшедшим. Оба автора осуждают эти ужасные действия, проявляя сочувствие как к своим единоверцам, так и к представителям других конфессий.

Особый интерес представляет собой то, как воспринимались верховные главнокомандующие французской армии в Египте - Бонапарт, Клебер и Мену - арабскими хронистами.

В «Муддат» аль-Джабарти встречается крайне любопытное объяснение происхождения фамилии Наполеона: «“Бонапарт” - это прозвище (лакаб ) их главнокомандующего, а не имя. Оно обозначает “приятное собрание”, потому что “бона” обозначает “приятный”, а “парте” - “собрание”» . Откуда аль-Джабарти берет такое объяснение, непонятно.

В целом из описания аль-Джабарти сцен с участием Бонапарта скалывается образ довольно приятного человека, который часто улыбается или шутит («Бонапарт принял их [шейхов] и шутил с ними» , «Он улыбался и утешал их» , «[Бонапарт] встретил его [шейха ас-Садата] с улыбкой и обратился к нему с любезными словами» ). Однако так же быстро он впадает и в гнев («Тогда Бонапарт в сильном гневе и раздражении сказал...» , «Тогда Бонапарт рассердился и заговорил на своем языке» ). Впрочем, зачастую этот гнев, как видно из хроники, был праведным, например, если главнокомандующий возмущался какой-либо несправедливостью: «Услышав об этом [разбое французских солдат], Бонапарт пришел в ярость, осудил сделавшего это и, сказав, что этот поступок позорит его самого, настоятельно потребовал разыскать виновного и приказал его казнить» . Отмечается также, что именно Бонапарт настаивал на проведении праздников и соблюдении древних обычаев, тесно общался с шейхами и делал им подарки. Однако каких-либо оценок деятельности Бонапарта, как государственной, так и военной, аль-Джабарти не дает, упоминая только о его личных качествах:

«[Он] был приветлив, обращался с собеседниками просто и шутил с ними» .

Никула ат-Турк, в отличие от аль-Джабарти, пишет и о деятельности Бонапарта, и о его личных качествах и внешнем виде. В редакции, изданной Дегранжем, ат-Турк в подобных описаниях использует множество пышных эпитетов: «Этот неустрашимый и грозный лев, доблестный герой главнокомандующий Бонапарт являлся одним из важнейших людей Французской республики. Он был двадцати восьми лет, небольшого роста, стройным, с кожей желтоватого оттенка, а его правая рука была длиннее левой. Он был умным, удачливым и счастливым. Он итальянского происхождения, родом с Корсики, но его возвышение произошло в Париже, столице Франции» . Отмечает хронист и то, что французские солдаты обожали своего генерала .