Silence - читать онлайн книгу. Автор: Anne Dar cтр.№ 32

Что эти люди могли знать о его прошлом такого весомого, что могло повлиять на исход этой сделки с цифровым перевесом в сторону Шеридана?

Что?..

Фредрику сорок восемь, мне сорок два, Эрику девятнадцать, Хоуп тринадцать, а Челси было всего лишь семнадцать. Когда мне было семнадцать, я была безмерно счастлива: любящие родители, отличные старшая и младшая сёстры, намёк на романтические отношения с соседским парнем и вся жизнь впереди…

Я думала, что у Челси вся жизнь впереди, а оказалось, что её семнадцать лет – это конец и никакого продолжения уже не будет. Это убивает меня. Мучительно, беспощадно, навсегда…

Прежде чем Фредрик стал главным врачом больницы Маунтин Сайлэнс, он прошел множество тернистых путей. Детство и юность у него были особенно сложными: сирота, не знающий своих родителей, он обитал в приюте. Затем у этого толкового парня хватило интеллекта, чтобы поступить в медицинский университет, по окончанию которого он осознанно отправился работать в эту глушь, желая обрести среди непроходимых горных лесов душевное спокойствие. И он его не только обрёл, но и до сих пор ни разу не терял.

Когда я, молодая и улыбчивая практикантка, вернулась в родной Маунтин Сайлэнс, думая, что уеду отсюда обратно в большой город уже спустя какой-то год, Фредрик жил здесь уже шестой год. Он обзавёлся автомобилем и купил в кредит дом, плату за который в итоге мы выплатили вместе. Красавчик Динклэйдж влюбился в меня по уши, что для меня не было секретом с момента нашей первой встречи, потому как при одном только взгляде на меня парень розовел и начинал запинаться в разговоре. Сначала он показался мне забавным, а уже спустя неделю мы целовались в его кабинете. Теперь на двери этого кабинета висит табличка с надписью: “Терапевт мс.Динклэйдж” – кабинет стал моим спустя десять лет после того, как в нем состоялся наш первый поцелуй.

Спустя год после моего возвращения в Маунтин Сайлэнс, в день, в который изначально я планировала уехать отсюда в какой-нибудь далекий и сверкающий огнями мегаполис, спрятанный за горизонтом местных густых лесов, мы поженились. Еще через девять месяцев родился Эрик, а еще спустя два года у нас появилась Челси, за которой с разрывом в четыре года последовала Хоуп. Эрик получился едва ли не точной копией отца, Челси была дубликатом меня самой, а вот Хоуп переняла и мои черты, и черты Фредрика, образовав своей внешностью дивную смесь необычайно красивого ребенка. С характерами получилось так же: Эрик спокойный и рассудительный, Челси веселая и порой импульсивная, а Хоуп вечно стоит на границе этих двух ипостасей. Да, Хоуп мы всегда любили больше остальных своих детей, но ни Эрик, ни Челси не испытывали ревности по этому поводу – они сами обожали свою младшую сестренку. Два года назад Челси даже смогла уговорить нас завести попугая жако, о котором Хоуп мечтала с пеленок. Мы с Фредриком не были в восторге от перспективы жить под одной крышей с крикливой птицей, но Орион оказался на редкость тихим попугаем. В итоге мы с Фредриком прикипели к нему даже больше, чем наши дети. Уже позже мы узнали, что попугаи жако в неволе могут доживать до шестидесяти лет. Как-то раз Челси пошутила о том, что этот попугай рискует пережить нас и перейти по наследству нашим внукам. В том, что эта птица может пережить меня и Фредрика, я была практически уверена, но я даже представить себе не могла, что она переживет хотя бы одного моего ребенка. Теперь Орион достанется либо детям Эрика, либо детям Хоуп. Внуков от Челси у нас никогда не будет.

…О случившемся мы узнали в час ночи. Перед этим мы прожили замечательный день и не менее замечательный вечер. Всю вторую половину дня я помогала девочкам с образами к Хэллоуину, волосы Хоуп я даже покрыла блестящим лаком и щедро разрисовала её миленькое личико своей новой косметикой. Прежде в этот день я и Челси помогала с макияжем, но с прошлого года девочка желала работать над своим макияжем самостоятельно. Взросление моих детей меня всегда пугало, однако после того, как Эрик поступил в медицинский университет с целью стать хирургом и теперь обучался без особенных проблем, я вдруг с облегчением выдохнула. В следующем году Челси тоже уедет от меня, тоже поступит в медицинский, только, в отличие от брата, не на хирургический факультет, а на педиатрический (самый страшный в моём понимании), а еще через четыре года Хоуп вылетит из нашего гнезда, чтобы осуществить свою мечту стать психологом. Мы с Фредриком останемся одни, но точно не будем одиноки. Станем попивать глинтвейн осенними вечерами, зимними кутаться в пледы и наслаждаться треском дров в камине, весной будем высаживать цветочные клумбы у дома, а летом отдавать Ориона на присмотр старшему ребенку и уезжать на месяц куда-нибудь к океану, чтобы возвращаться в Маунтин Сайлэнс счастливыми и загоревшими, и проводить остаток лета в компании своих повзрослевших детей. До сих пор мы с Фредриком были необоснованно уверены в своей счастливой старости, ведь мы даже работу свою так сильно любили лишь потому, что могли ходить на нее и возвращаться с нее вместе. Теперь же я не знаю, что нас ждет впереди. Совсем не знаю…

Фредрику позвонили в час ночи. Мы только что закончили видеозвонок с Эриком, вернувшемся со студенческой вечеринки пораньше ради экскурсии, запланированной на следующий день, Хоуп вернулась домой двумя часами ранее, так что мы дожидались Челси, которая задерживалась уже на полчаса. Мы договорились, что с вечеринки в особняке Оуэн-Гринов она вернется ровно в половину первого, но, по-видимому, она не торопилась с возвращением. Мы с Фредриком знали, что она влюблена в этого мальчика, Зака Оуэн-Грина, поэтому дали ей на гуляние плюс полчаса, хотя и боялись того, что эти полчаса каким-то образом повлияют на половую жизнь нашей семнадцатилетней дочери, грудь которой выросла до третьего размера уже в пятнадцать лет. Фредрик был не в восторге от Максвелла Оуэн-Грина, считая его самовлюбленным застранцем, но Челси неплохо ладила с его дочерью, Пэрис, которая пару раз бывала у нас дома. Неплохая девочка, только слишком много блеска на губах и блонда на залитых лаком волосах. Подозреваю, что Челси завела дружбу с девочкой, на два года младше себя, не из чисто дружеских соображений, а с корыстной целью подобраться к своему однокласснику, Заку, который, вроде как, не обращал на нее никакого внимания, будучи занятым своей баскетбольной командой и учебой. Мальчик хороший и примерный во всех смыслах, но почему он не обращал внимания на Челси, такую красивую и совсем неглупую девушку? В какой-то момент я выдвинула предположение о том, что парнишка, возможно, гомосексуал, на что Фредрик вслух рассмеялся, рассказав мне, как год назад застукал этого парня, вывихнувшего руку во время его очередного баскетбольного матча, активно флиртующим под кабинетом травмотолога с одной из молоденьких медсестер. Узнав об этом факте я начала переживать, что Челси, возможно, влюбилась в парня, падкого на юбки, но прошло еще пару месяцев, а младший Оуэн-Грин так и не обратил своего внимания на Челси. И тогда юбку своей дочери решила укоротить я. Мне тоже не нравился Максвелл Оуэн-Грин с его показным богатством. Наверное уже только поэтому я не могла позволить его сыну игнорировать такую красотку, как моя дочь. В общем, в честь Хэллоуина я позволила Челси укоротить длину её юбки на целых десять дюймов, поэтому почти на сто процентов была уверена в том, что на сей раз моя дочь вернется домой с победой, а она…