Сухарева башня - читать онлайн книгу. Автор: Валерия Вербинина cтр.№ 17

– Он бывший медвежатник, – буркнул Дымовицкий. – То есть так он себя величает. – Последнее слово, не слишком характерное для его лексикона, он произнес, выразительно подчеркнув голосом.

– Значит, по сейфам работает, да?

– Да какое по сейфам, – рассердившись, заворчал бывший агент угрозыска, – это он так, пыль в глаза пускает. На самом-то деле он такой же, как Ларион. Убийца и грабитель. Ты досье его почитай, сам все поймешь.

– Это хорошо, что они два сапога пара, – сказал Опалин, подумав. – А чем ему Стрелок насолил?

– Брата его убил. У Сидора Ярцева брат был главный помощник. Только вот играл он нечисто, а Стрелок этого не любит.

– В карты играл?

– Ваня, ты что как маленький? Все тебе разжевывать надо? В карты, конечно…

– Значит, Ярцев имеет зуб на Стрелка? Отлично. Где его можно найти?

– Выбрось это из головы, – жестко сказал бывший агент. – Он не станет даже разговаривать с тобой.

– И пусть. Я сам с ним поговорю. Как его найти?

– В трактире у Сухаревой башни. А пьешь ты зря. Ой, зря.

– С чего ты взял, что я пью? – насупился Иван.

– От тебя пивом пахнет.

Опалин открыл рот, но тут же опомнился.

– Я немного выпил… Мне в пивной надо было кое-что узнать… Что за трактир? Их там много…

– Теперь всякий трактир чайной-столовой прозывается, – усмехнулся Дымовицкий, который, казалось, даже не слушал его жалких оправданий. – Во как! Хозяин Кутепов, остальное выяснишь сам. Тебе на пальто материя не нужна?

Опалин насупился.

– Спасибо. Мне ничего не нужно.

– А то могу уступить со скидкой. И портного посоветовать такого, который лишнего не отрежет. А?

– Я же сказал: не нужно.

Несколько мгновений Дымовицкий пристально смотрел ему в лицо.

– Ничего у тебя, Ваня, не получится, – проговорил он неожиданно. – Принципиальный ты, а это плохо. В жизни выигрывают гибкие, понимаешь? Кто вовремя умеет смириться и отползти в угол. Знаешь что? – Он хлопнул по столу ладонью. – Иди ко мне работать.

– Зачем? – изумился Опалин.

– Как зачем? За деньги. Будешь за товаром присматривать, иногда в очереди постоять придется, но это редко бывает.

– Ты из спекулянтов, что ли? Которые товар в магазинах скупают, а потом втридорога его продают?

– Почему сразу спекулянт-то? Я просто считать хорошо умею, Ваня. Разве ж я виноват, что у нас даже достаточно ситца произвести не могут? Паршивого, черт возьми, ситца. Не говоря уже о других товарах…

Опалин хотел сказать резкость, но неожиданно сдался. Прав был его собеседник, кругом прав. И чернила дрянные, и с мясом то и дело перебои, и…

– Ты меня первый раз в жизни видишь и сразу предлагаешь к тебе идти?

– Так что ж, что первый? Я кое-что в людях понимаю, Ваня. Мне не надо десять лет с кем-то общаться и вдруг прозреть, что кадр-то сволочь оказался… или наоборот. Ты хороший парень, но тебе из угрозыска ноги делать надо. Не стоят они тебя. Понимаешь, – доверительно добавил Дымовицкий, – в жизни надо уметь устраиваться. Почему гады разные белый хлеб с маслом лопают и на такси катаются, а я на трамвае должен давиться? Почему некоторые бумажки перекладывают и не напрягаются, а я жизнью рискую? Почему им – все, а мне – ничего? Ты оглянись по сторонам, присмотрись хорошенько, что происходит. Ты знаешь, какая сейчас безработица? Видел, сколько беспризорников на улицах? А кто хорошо живет? Я тебе скажу. Кто в партию в 17-м году вступил, а до того кадетам сочувствовал. Кто в Моссовет пролез и там штаны просиживает на разных собраниях. И даже Стрелок живет хорошо, – добавил Дымовицкий сквозь зубы, – потому что умеет рисковать по-крупному. Знаешь, сколько он взяток раздал, чтобы его не расстреляли в тот единственный раз, когда сумели схватить? А? А знаешь, сколько он во время гражданской войны награбил? Он как сыр в масле катается, а ты…

– А я все равно с ним разберусь, – промолвил Опалин упрямо, тряхнув головой. – Но сначала узнаю, кто из наших ему помогал…

– Это значит, ко мне ты работать не пойдешь?

– Нет. Извини.

– Угробят тебя, дурак, – проворчал Дымовицкий. Вошла Степанида Ивановна, неся расписной чайничек. – Убьют ни за что, и вся недолга. Ладно, я тебя предупредил. А теперь давай пить чай! И бутерброд бери побольше и не стесняйся, а то я знаю, как в угрозыске кормят…

Попрощавшись с Дымовицким, Опалин не стал сразу покидать здание Верхних торговых рядов, а достал папиросу, сунул ее в рот и стал хлопать по карманам, ища спички. Ему надо было кое-что обдумать.

– Молодой человек, здесь не курят.

Опалин повернулся, наткнулся, как на стену, на осуждающий взгляд какого-то немолодого гражданина – в прошлом определенно господина – в золотом пенсне, который держал на руках старого спаниеля. Собака странным образом походила на своего хозяина, и для полного сходства ей недоставало только золотой оправы. Господин смотрел на Ивана неодобрительно, словно юноша был плесенью на стене, и точно такой же взгляд был у спаниеля. Это добило Опалина, и вместо того чтобы послать собеседника к черту, он неловко пробормотал «Извините» и удалился. По лестнице он поднялся под самую крышу, вытащил коробок, извлек из него спичку и уже собирался чиркнуть ею, когда машинально бросил взгляд в окно, возле которого стоял.

Рука Опалина застыла в воздухе. Наконец он пробормотал «Ну-ну», сунул спичку обратно в коробок, затолкал его в карман и, забыв о незажженной папиросе, что есть духу помчался по ступенькам вниз. Внизу он попетлял по зданию, чтобы выйти в нужную ему дверь, и, прячась за спинами прохожих, стал подкрадываться к маленькой черной машине, стоящей впереди у тротуара.

– Шофер, – велел он, втиснувшись в машину, – вези в «Бристоль»!

Так называлась гостиница на Тверской улице, – хотя, конечно, это не имеет никакого значения, потому что Иван просто выпалил первое, что ему в голову пришло.

– Вы не в такси… – начал шофер, но тут узнал Опалина и явно занервничал.

– Как жизнь, Сеня? – спросил Иван, изображая сердечность, в то время как его так и подмывало стукнуть собеседника как следует. – Может, еще скажешь, что ты просто так тут оказался? Не умеешь заниматься слежкой – не берись…

Сеня Жуков, шофер уголовного розыска, подавленно молчал. Это был парень деревенского вида, широколицый и крепкий; из-под шоферской фуражки торчал клок белокурых волос. Сеня звезд с неба не хватал, но считал, что возраст – он был на несколько лет старше Опалина – дает ему право относиться к помощнику агента свысока. А Опалин не терпел, когда с ним так обращались, и был рад, что ему некоторым образом выпала возможность поквитаться.

– А чего я, – пробубнил Сеня, косясь на собеседника. – Мне Карп сказал…