Очарование Ремиты - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Григоров cтр.№ 84

— Почему? В чем причина всенародной любви к нему?

— Вокруг его имени возникает ореол мифа, легенды. Причем строится эта мифология с исключительной грамотностью, с использованием… э… наиболее надежных методов.

— Объясните, пожалуйста.

— Ну, применяя профессиональные термины, сделать это довольно просто. А вот облечь очевидные специалисту вещи в обыденные слова… Право дело, я в затруднении.

— И все же попробуйте.

— Хорошо. Для этого я сделаю небольшое отступление. Вы помните старую сказку про принцессу и горошину?

— Сказок я давно уже не читаю, — оскорбленно произнес милорд. Помолчал, понял, что его не хотели разыграть, и добавил: — Кажется, в детстве мне больше всего запала в душу история про Нера, сжегшего столицу своего королевства.

— Очень интересно. — Анн-Мари внимательно посмотрела на милорда. Она-то знала, что Нер — собирательный образ когда-то действительно существовавших императора Нерона, всеми силами мечтающего прославиться, и некоего Герострата, возжелавшего остаться в истории как величайший разрушитель и по этой причине сжегшего самый прекрасный храм Древней Греции. Каждый сам выбирает себе героев по образу и подобию своему. Признание милорда косвенно свидетельствовало о его непомерном тщеславии. Польза от изучения психологии может быть и в том, чтобы ненароком не сказать про себя больше, чем хотел, подумала она, а вслух сказала:

— Я напомню вам суть истории про принцессу. В промозглый вечер к одному замку подошла смертельно уставшая от дальней дороги девушка, назвалась принцессой и попросилась переночевать. Вид ее был жалок: изодранное, до последней нитки промокшее платье, стоптанные туфли. Хозяйка замка, естественно, не поверила девушке на слово, но на всякий случай проявила должное гостеприимство: предложила принять ванну, накормила вкусным ужином, уложила в мягкую постель. И придумала ей испытание: положила на кровать, под многочисленные матрацы и перины маленькую горошину, а утром спросила, как спалось. Когда же девушка пожаловалась, что ей было крайне неудобно лежать, что она всю ночь просто места себе не находила, хозяйка замка поняла, что перед ней самая что ни на есть настоящая принцесса. Незатейливый рассказик, не так ли? Написан он давным-давно, но тем не менее не забылся и по сей день. Как вы думаете, почему?

— Да мало ли казусов в истории! Случайность, наверное.

— Неужели вы никогда не задавались вопросом: почему одно произведение культуры оказывается затребовательным из поколения в поколение, тысячелетия будоражит умы и души людей, а другое, принадлежащее иногда даже более маститому автору, словно испаряется через год-другой?

— Продолжайте, пожалуйста. Я слушаю.

— Это проявление общего закона: только нетленное переживает века, все поверхностное, случайное исчезает очень быстро. Так как сказка о принцессе не забылась, значит, она покоится на надежном фундаменте. Описывает, я бы сказала, какое-то базисное свойство человеческой природы. Какое?

— Показывает принцессу крайне изнеженной?

— Милорд, вы невнимательно слушали меня. Девушка преодолела долгую, трудную дорогу, мокла под дождем. Нет, изнеженность явно ни при чем. Гениальность и жизнестойкость этой сказки в том, что в ней принцесса наделена исключительной тонкостью чувств, способностью уловить недоступное обычному человеку. А это как раз та черта, которая и является самой важной для настоящей принцессы, не так ли?

— Наверное…

— А какова, по вашему мнению, самая главная характеристика принца, отличающая его от других людей?

— Умение повелевать?

— Это свойство короля — быть лидером, мотором любой компании, движущей силой истории. Но принц — пока еще не король. Его главная отличительная черта — благородство. Каждый его поступок, каждый жест должен быть красивым. Олмир, сам, наверное, того не желая, следуя своему внутреннему голосу или просто велению сердца, поспособствовал началу бесконечным разговорам о себе как человеке с исключительно благородными манерами. Вспомните донесения о пребывании его в доме Варги: смертельно уставший после длительного путешествия по сельве, голодный, он ведет себя за сельским столом так, как будто бы находится во дворце на званом обеде. С этого все и пошло: кто-то один назвал его настоящим принцем, повторил второй, третий, потом матушки и тетушки обрадовались, что появился удачный пример для подражания их чадам, и принялись на все лады описывать его существующие и придуманные достоинства. Вот и покатились похвальбы и небылицы в его адрес, словно снежный ком. Остановить этот процесс в настоящее время просто невозможно. От Олмира требуется только одно — не совершать явно опрометчивых поступков, не делать грубых словесных ошибок. Он с блеском справляется с этой задачей, следуя инструкциям и заготовкам речей, подготавливаемых его помощниками.

— Говорите вы одно, а ваши расчеты показывают иное, — встрял в разговор старик. — Вот здесь, — он потряс листочками с диаграммами, — Олмир выглядит очень уязвимым.

— Вы правы, Ваше Святейшество, — живо откликнулась женщина. — Я обрисовывала милорду сложившуюся ситуацию как бы извне. А на самом-то деле Олмир как был ребенком, так им и остался. Через годы не перепрыгнешь, жизненный опыт не почерпнешь из книг. Но главное его уязвимое место, его ахиллесова пята в том, что он, проведя раннее детство в уединении, в отрыве от общества, за полноценных людей воспринимает фактически только тех, кто был с ним раньше, в школе. Все остальные для него — как персонажи очередной виртуальной реальности, марионетки, появившиеся для того, чтобы кто-то управлял ими. Вот почему он без всякого стеснения, без малейших угрызений совести и каких-либо сомнений дает всевозможные указания всем окружающим его людям, даже самым пожилым. Да и в целом окружающий мир, по-моему, он воспринимает чуть ли не как свою иллюзию, существующую исключительно потехи для. В глубине души, наверное, у него спрятано: вот как перестанет мне нравиться ход событий — нажму на кнопочку и начну все сначала, как допускается в любой компьютерной игре. С такими психическими установками трудно приобрести твердость и целеустремленность взрослости. Именно это обстоятельство я рекомендую использовать. Ой, что это?

Внезапно комната озарилась разноцветьем огней.

— Это начался фейерверк в честь Олмира Пятого. Празднества и народные гулянья запланированы до утра, — пояснил милорд.

— Затените стекла! — скомандовал старик. — Яркий свет действует мне на нервы.

Милорд поспешно нажал что-то на столе, и окна стали непроницаемо черны.

— Благодарю за ценную консультацию, — сказал старик, поднимаясь, — теперь мы знаем, за какие рычаги ухватиться, чтобы завершить наш проект. Последний вопрос: через какое время можно будет снова использовать Кентавра?

— Я думаю, где-то через год, не раньше.

— Значит, очередной этап "Левиафана" начнется ровно через год. Затягивать далее смысла нет, так как каждый лишний день, проведенный Олмиром на троне, усиливает его, дает дополнительные преимущества. Я правильно говорю?