Мурка. Королева преступного мира - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Руссо cтр.№ 37

Мэри перенесла возвращение «домой» на утро, решив отпраздновать удачную поездку. В небольшом загородном домишке накрыли круглый стол, щедро заставив его выпивкой и разными яствами. Застолье начали с молчания, вспомнив тех, кто выбыл, — Печника, сброшенного с поезда, и Левшу. О предателе — Пианисте — никто и не заикнулся. В компании не хватало только Философа, который остался по долгу службы при Колченогом.

Банда Кровавой Мэри сплотилась, все друг друга понимали и свободно общались с помощью жестов. Чем больше выпивалось спиртного, тем глубже становились темы для бесед. О чем так настойчиво лязгают пальцами ее подчиненные, она не имела понятия. Чечеточник отбил приветственную дробь и «спел» под граммофон и дружные аплодисменты. Получился теплый, искренний праздник, который почему-то наводил грусть на Мэри. Она улыбалась, наблюдая, как озорно дурачатся ее немые соратники. Они напоминали группу детей, оставшихся без присмотра занудной няни, и веселились от души.

От шампанского, духоты, табачного дыма и горланящего граммофона у Мэри слегка закружилась голова, и она вышла на улицу. Огромная луна освещала сад. Скрипели сверчки, и пахло жасмином.

— Как в последний раз!

Мэри вздрогнула, думая, что одна на крыльце. Фомка сидел в кресле-качалке в тени.

— Что значат твои слова?

— Не знаю, — протянул молодой человек. — Просто мне показалось, что таких праздников больше не будет!

Увидев в его руках бутылку, она нахмурилась.

— Ты много пьешь! — произнесла она, отвернувшись. — И не надо сгущать краски.

— Я и не сгущаю. Наоборот! У меня предчувствие: скоро Кровавая Мэри станет Цветочной… или еще какой-нибудь…

Мэри тяжело вздохнула, ничего не ответив. Ей не понравились слова Фомки. Доски заскрипели — он приближался к ней, остановился сзади и стоял так близко, что она ощущала его дыхание. Какое-то время Фомка стоял, не произнося ни слова. Потом вдруг обнял ее, мягко и заботливо, по-взрослому и по-мужски. Она не отстранилась. Почему-то в это мгновение ей этого очень хотелось. Они были знакомы много лет, и только теперь она оценила, как он возмужал. Когда Фомка пришел в банду Тулупа, ему была лет семнадцать или около того.

— Знаешь, о чем я иногда мечтаю? — произнес он задумчиво, и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Прекратить все это, остановиться! Стать обычным человеком… Уехать куда-нибудь далеко-далеко… И забрать тебя с собой.

Мэри улыбнулась. Впервые он был так откровенен и мил. Ей вдруг на минуту поверилось в его слова. Она представила, что это их дом, и они вышли на крыльцо, чтобы помолчать вдвоем. Какая-то тоска вдруг задела струну ее души, которая отозвалась пронзительным и неприятным звуком. Мечты о том, чего не будет никогда. Иллюзии, не порождающие даже надежд. Фантазии, которые исчезнут вместе с первыми лучами солнца.

— Хочешь, я увезу тебя? — спросил он, прижав ее сильнее. — Просто пожелай, потребуй, решись! Неужели ты не хочешь быть свободной?

— Все хотят свободы, но вот только понимает ее каждый по-своему, — с тоской произнесла Мэри. — Для вора свобода состоит в том, чтобы воровать.

— Ты так не думаешь!

— Что ты знаешь обо мне, Фомка? — произнесла еле слышно Мэри.

— Много чего… Твои привычки, ощущения и даже мысли. Я чувствую, когда меняется твое настроение… Мне плохо даже на расстоянии, когда ты грустишь. Когда тебе хорошо — моя душа радуется.

Он замолчал, боясь, что скажет что-нибудь лишнее и эти прекрасные минуты закончатся.

— А ведь однажды ты меня предашь, — выдохнула Мэри после долгого раздумья.

Фомка хотел было возмутиться, но тут в доме раздался выстрел, и стало совсем тихо.

Федька-чечеточник лежал на полу без дыхания. Пистолет был в руках у Святого — вора с огромным стажем и богатым тюремным прошлым. Он был опытным убийцей и ликвидатором в банде Тулупа. Его боялись за вспыльчивость и жестокость. Почему он решил войти в банду Мэри никто так и не понял. С Фомкой они разговорились случайно, и Святой сказал, что слишком устал от «бытовухи». С языком он расстался легко, т. к. и без того был не разговорчив. Мэри долго решала, стоит ли брать его с собой, зная, что характер этого угрюмого человека не прост.

Святой был слишком пьян. Все смотрели на Мэри, которая сосредоточенно думала, что делать дальше. Причину конфликта выяснять не представлялось возможным, перебравшие алкоголя бандиты даже писать были не в состоянии.

— Встанешь на рассвете и похоронишь его в саду! — сухо сказала Мэри. — Всем спать!

Финал замечательных «гастролей» был испорчен.

У Соньки пропал сон и аппетит. Она плакала днями и ночами напролет, ощущая себя несчастной. Девушка боялась будущего и невыносимо страдала в настоящем и согревалась лишь воспоминаниями о прошедшем. Слишком пусто было в ее жизни. И одиноко. Варфаламееву она не рассказала, что узнала в горбунье Мэри, опасаясь потерять единственного человека, в котором она чувствовала поддержку. Судя по тому, что о ней не вспоминали, девушка предположила, что ненавистная ей женщина с кошачьим именем держит язык за зубами о происшествии в «Гранд Мерси».

— Жаль, что ты не немая, как твои прихлебатели! — процедила она сквозь зубы, захлебываясь горечью и жалостью к себе.

Устав страдать, Сонька решилась на отчаянный шаг — пойти на поклон к хозяину усадьбы, пока горизонт чист и банда Мэри на «гастролях».

Колченогий сидел в кабинете, за массивным столом. К нему пришел человек, отвечающий за цифры, с финансовым отчетом. Лысоватый еврей был человеком неприятным, но очень бережливым. Сотрудничая с бандитами, пожилой мужчина с хитрыми глазами отдавал себе отчет в том, что это большой риск и вел дела честно. Однако и получал за свои труды внушительную сумму. Многие его коллеги от души желали смерти старому еврею, потому что гнездо, в котором он устроился, было очень уж теплым, а его наниматель очень уж щедрым.

В дверь робко постучали, и в проеме появилась Сонька. Вид у нее был жалкий, глаза припухли от слез. Своим трагически выражением лица она нагнетала атмосферу, надеясь вызвать сочувствие у Колченогого.

— Можно с тобой немножко побыть? — тоненьким голосочком спросила она. — Я совсем одна, мне поговорить даже не с кем.

Колченогий был занят, отчитавшийся бухгалтер оставил ему стопы бумаг, которые он должен был проверить. Он вдруг понял, в каком неприятном положении оказалась его бывшая любовница. Закрутившись в делах, и согретый любовью Мурки, он совсем позабыл о ней. Она жила, словно монашка, которую замуровали в башне из слоновой кости.

Сонька опускала глаза и тяжело вздыхала. Мужчина, который провел в ее компании не один день, прекрасно видел старательный артистический этюд, ее поведение даже развлекало его. Девушка пожаловалась на свою портниху, которую часто навещает и посетовала на то, что эта бездельница никак не может закончить пару новых нарядов.

— Поменяй портниху! А этой — не плати! — предложил Колченогий, но Сонька начала протестовать, что не может поступить так с бедной женщиной, которая постоянно жалуется на голодающих детей.