Каперский патент - читать онлайн книгу. Автор: Патрик О'Брайан cтр.№ 67

За время своей долгой службы корабль звался и «Юните», и «Реталиэйшен», и «Ретрибьюшен». Довольно сердитая скульптура на носу более-менее подходила под все эти имена. Но сейчас какой-то самородок изогнул ей брови и сделал губы поджатыми — само воплощение сюрприза, приятного сюрприза, с золотыми локонами и впечатляющей грудью.

Увидела Софи и проносящихся внизу своих детей, а еще отчетливее услышала. Никто бы не назвал их воспитанными — росли они в основном в окружении громкоголосых, не стесняющихся в выражениях восторженных моряков. Но теперь им на некоторое время дали свободу в окружении целой толпы души в них не чающих приватиров. Напичканные сладостями, одаренные ножиками, ручными попугаями и цанцами ^[44] из далеких земель, они вот-вот совсем испортятся.

Формально за них отвечали Бонден и Киллик, но, нагруженные парадной одеждой Джека (Обри ждали на обед у адмирала Рассела), оба совсем отстали. В ответ на их все более грозные окрики две девочки остановились и залезли на низкую стенку пристани. Их маленький братец с примечательной точностью толкнул обеих, так что они добрых четыре фута пролетели вниз на берег.

Он рванул к кораблю так быстро, как только позволяли короткие ноги, а девочек вытащили из обнажившегося при отливе галечника три местных женщины, отряхнули, успокоили и очень любезно заштопали одежду — у Шарлотты порвался передник. Им также строго объяснили, что нельзя кричать вдогонку брату «козел, увалень и сукин сын», потому что их маме такое не понравится.

Маме это не нравилось, и не нравилось бы еще больше, если бы она не знала — дети могли переходить с одной манеры речи к другой без запинки. Но все же она повернулась к миссис Мартин, которая штопала чулки мужа, и пожаловалась:

— Дорогая миссис Мартин. Когда корабль выйдет в море, это разобьет мне сердце. Но если дети останусь здесь подольше, то боюсь, станут совершенно дикарями.

— Два дня им не навредят, — успокоила ее миссис Мартин. — И как я понимаю, осталось именно два дня.

— Боюсь, так оно и есть. Кислую капусту обещали привезти завтра, мистер Стэндиш?

— Да, мэм, и я уверен, что привезут, — отозвался казначей, все еще суммируя.

Она вздохнула. Конечно, она сожалела, очень сильно сожалела о разлуке с мужем. Она этого ждала, понимала неизбежность и одно время даже от всего сердца молилась, но все же от такой перспективы пала духом. Но какая-то очень малая часть этого уныния оказалась связанной с отъездом из Шелмерстона.

Софи жила очень тихо и уединенно. Хотя она дважды бывала в Бате, дважды в Лондоне и несколько раз в Брайтоне, Шелмерстон оказался непохожим ни на что виденное или воображаемое. Городок и впрямь оказался самым близким подобием пиратского логова на Карибах, которое могла бы увидеть английская сельская леди, особенно потому, что с момента ее приезда ярко сияло солнце.

И в этом логове обитали самые вежливые пираты. Она могла ходить где хочет, ей улыбались и салютовали, пока она бродила и исследовала узкие, засыпанные песком улочки без малейших опасений. Она все-таки жена самого почитаемого, самого уважаемого человека в порту — капитана этого легендарного золотого прииска, «Сюрприза».

Шлюхи и полушлюхи поразили ее поначалу — хотя она и замечала иногда потаскуху-другую в Портсмуте, но в жизни не видела их в таком количестве — значительная часть населения, к которой относились спокойно. Среди них нашлось несколько мерзких старых кляч, но в целом они оказались юными, симпатичными, ярко одетыми и веселыми. Они пели, смеялись и много веселились, особенно когда танцевали по вечерам.

Они изумляли Софи, а поскольку она несколько раз открыто и искренне поблагодарила их за доброту к детям, то они не злились на ее добродетель. Город и в самом деле ее восхищал. Всегда что-нибудь происходило, и если бы она не взялась помочь юному мистеру Стэндишу с бухгалтерией, то вряд ли бы отошла от широкого эркера, из которого виднелась вся набережная, верфи, движение судов и вся бухта. Словно королевская ложа в бесконечном спектакле.

Главным событием вечера стало явление кареты «Уильямса». Экипаж изначально предназначался для испанского генерал-капитана Гватемалы, его щедро украсили, дабы произвести впечатление на аборигенов тех краев. Но шелмерстонский приватир захватил его в качестве трофея во время Семилетней войны и лет пятьдесят назад отдал хозяину гостиницы в счет погашения долга.

Создатели экипажа рассчитывали на шесть или восемь мулов, но сейчас, в тех редких случаях, когда каретой пользовались, ее тянули четыре удивленных фермерских лошади из Старого Шелмерстона. Прямо сейчас, протащившись под аркой конного двора, они рассудительной рысью шли в сторону верфи Болтера в сопровождении городской ребятни, восторженно вопившей по обеим сторонам. Софи поспешила наверх, чтобы надеть платье из муслина с цветочным узором.

Грядущее восстановление Джека Обри в списках уже некоторое время было на флоте секретом Полишинеля. Джек больше не отклонял приглашения — наоборот, развлекал огромные собрания старых друзей, до предела напрягая ресурсы гостиницы, и с удовольствием ждал обеда у адмирала Расселла.

— Сожалею лишь об одном, — признался он, пока карета катилась по мощеной дороге за Аллакомбом, — что Стивен не с нами. Адмирал пригласил нового главного врача флота. Они бы замечательно сошлись.

— Бедный наш Стивен, — покачала головой Софи. — Думаю, он уже в Швеции.

— Думаю, да, если путешествие оказалось удачным.

Они мрачно посмотрели друг на друга и больше ни слова не произнесли, пока экипаж не повернул к воротам адмирала.

Путешествие Стивена оказалось неудачным. На самом деле к этому времени он и на тридцать миль не продвинулся в сторону Стокгольма. Даже к тому моменту, когда «Сюрприз» через два дня вышел в море, «Леопард» с новым рулем и фальшкилем едва потерял из виду церковь в Мантоне.

После нескольких дней ожидания особого смысла ехать на север по суше уже не было — пакетбот так не догонишь. Так что он остался в городе, поселившись в «Физерс» и проводя большую часть времени со своим другом, отцом Хитом. Как Стивен сам себе признавался, он не возражал против того, чтобы его задержало кораблекрушение, Божья воля или что угодно вне его власти. К тому же он с радостью поближе познакомился с турухтанами.

Он их довольно часто видел пролетающими над заливами Средиземного моря во время миграции — довольно скучные птицы. Но сейчас Хит день за днем показывал ему из своих укрытий для наблюдения за птицами десятки и даже сотни самцов турухтанов во всем великолепии брачного оперения — танцующих, трепещущих и дерущихся друг с другом, демонстрируя исключительное разнообразие выкрутасов в ритуальных поединках в очевидном состоянии неугасимого сексуального возбуждения.

— Могучий инстинкт, Мэтьюрин, мне кажется, — прокомментировал мистер Хит.

— Действительно могучий, сэр. Очень могучий.