Оборотная сторона медали - читать онлайн книгу. Автор: Патрик О'Брайан cтр.№ 26

Для военного корабля присутствие рыбаков из Бискайского залива и севера Португалии, идущих к мелководью Ньюфаундленда на промысел трески, не имело особого значения. Однако в открытом океане даже появление одиночного паруса становилось событием — Джеку нередко случалось проходить пять тысяч миль по довольно оживлённому морскому пути, не встретив ни единого корабля. Когда обед закончился, он предложил гостям захватить кофе с собой на бак, чтобы понаблюдать за этим зрелищем.

Вообще говоря, Киллик не мог запретить такое перемещение, однако со сварливым и недовольным видом постарался его ограничить — налил гостям кофе в отвратительные маленькие оловянные кружки, зная, что произойдёт, если доверить им фарфор. Киллик не ошибся — все кружки вернулись помятыми, а старшина уборщиков ныл по поводу дорожек тёмных капель, усеявших белоснежную палубу во всех направлениях. Ветер ещё не усилился, но за время ужина волнение, начинающееся на юге, достигло этих вод, и рывок норовистого "Сюрприза" застал гостей врасплох.

Когда они добрались до бака, передовые тресколовы беспорядочно разбросанной флотилии оказались уже прямо перед "Спартаном", позволяя окинуть одним взглядом всю мирную картину их спокойного, хотя и нелёгкого промысла, а также и конкурентную борьбу — одна кучка судов устремилась к северо-западу, в то время как другая, пересекая их путь, неслась к востоку. И обе группы, охваченные неистовым порывом, явно шли на пределе сил.

Спустя примерно час бискайцы исчезли за горизонтом, унеся с собой все философские раздумья, Стивен и Мартин спустились вниз, на отдых, а Джек Обри остался на баке. Он размышлял над ходом погони, грудой парусов фрегата и погодой. Джека слегка беспокоил небольшой дифферент "Сюрприза" на корму — он мог усилиться с приближением шторма.

— Мистер Моуэт, — сказал он, вернувшись на корму, — полагаю, теперь нам следует завести рей-тали, спустить в трюм карронады и приготовиться откачать тонн десять воды из бочек на корме. И прошу, передайте боцману, пусть держит наготове канаты и всё прочее — на случай шторма, барометр падает. Я сейчас собираюсь показать молодежи, как при помощи секстанта определять, удаляется преследуемый или нет, и сразу вернусь.

И хорошо, что он сделал все приготовления заранее, поскольку с восходом луны ветер окреп, дуя прямо в ее круглую самодовольную морду и поперек усиливающегося волнения. К тому времени, как Джек вернулся на палубу, Моуэт уже убрал нижние лисели, а с наступлением ночи убирали все больше и больше парусов, пока фрегат не остался лишь под сильно зарифленными фор— и грот-марселем, нижними парусами и триселями, но каждый раз, когда бросали лаг, вахтенный мичман докладывал с все возрастающим восторгом:

— Шесть с половиной узлов, сэр... Семь узлов, две сажени... Почти восемь... Восемь узлов и три сажени... Девять узлов... Десять узлов! Сэр, фрегат развил десять узлов!

С зарифленными нижними парусами Джек видел свою жертву с квартердека, отчетливо на фоне яркой луны, хоть ветер и дул с веста, немного заходя к зюйду, в небе висело несколько облаков, они мчались по небу как куски полупрозрачной вуали.

Волнение пока еще не поднялось — скорее невысокое и частое, а не огромные атлантические валы — и море покрылось белой пеной, на фоне которой "Спартан" казался необычайно черным, даже когда луна опустилась достаточно низко в западной части неба и далеко за кормой. Он нес почти столько же парусов, что и "Сюрприз", и дважды пытался поставить фор-брамсель, но каждый раз убирал.

Время от времени Джек брался за штурвал. При такой скорости сама дрожь штурвала, прикладываемые усилия и поскрипывание оклетневанных кожей штуртросов давали многое понять о корабле: перегружен ли он парусами или можно отдать еще один риф, или даже слегка потравить мидель-кливер. Джек почти не разговаривал с меняющимися вахтенными офицерами: Мейтлендом, Хани, штурманом, но даже так ночь пролетела быстро.

При первых проблесках рассвета Джек позавтракал: барометр продолжал стремительно падать, и хотя погоду еще нельзя было назвать штормовой, до шторма было уже рукой подать, и ветер крепчал. Джек решил завести канаты на мачты и вызвать на палубу обе вахты, как только дудки просвистят "койки вязать".

— Прошу прощения, сэр, — сказал возникший в дверях Моуэт, — но приватир сделал то же самое и заводит перлини на мачты.

— Неужто? — удивился Джек. — Вот собака. Ладно, выпей чашку кофе для поднятия духа, Моуэт, потом поднимемся на палубу, "где добродетель мчится перед проклятой бурей, мои надежды помогают парусам", ха-ха-ха. Это Драйден, знаешь ли.

Выйдя на палубу, Обри обнаружил, что на приватире уже укрепили мачты и теперь "Спартан" уходил в отрыв: распустив марсели, он делал не менее одиннадцати узлов против десяти узлов "Сюрприза", его форштевень отбрасывал впечатляющий носовой бурун, видимый даже с расстоянии в три мили.

— Все на палубу, — проревел Джек, и вниз понесся крик: "Подъем, сони, проснись и пой, ау, проснись и пой. Живей, живей, койки вязать и убирать".

Укрепить мачты дополнительными тросами — идея простая и очевидная. Джек часто удивлялся, почему так мало капитанов пользовались этим в штормовую погоду. Да, это требовало немалого времени, и прежде чем натянули дополнительные оттяжки, "Спартан" успел сильно отдалиться — теперь весь корпус скрылся за горизонтом (его можно было увидеть только на гребне волны) — и несся вперед под грудой парусов.

"Вот бы тресколов сейчас пересек ему курс, — подумал Джек, наставив подзорную трубу на противника, — пришлось бы ему рыскнуть".

Он отправил команду завтракать повахтенно и начал постепенно распускать паруса. Один за другим. Скорость возросла — даже звук, с которым корабль несся сквозь волны и ветер, поднялся на два тона. Уголком глаза Джек заметил, что все юнги и большая часть вахты левого борта столпились вдоль поручня наветренного борта и в проходе, грызя сухари и восторженно лыбясь от восторга этой головокружительной, пьянящей скоростью.

Но он также заметил (и это требовало незамедлительного внимания), что ветер усиливается и заходит все сильнее к зюйду. Это продолжилось и во время утренней вахты, и по мере того, как шторм все отчетливее приобретал направление с зюйд-веста, над морем заклубился туман. Рассвет и сам по себе серый, но теперь все указывало на то, что днем будет моросить дождь и видимость упадет, и хотя "Сюрприз" отыграл обратно одну милю уже к концу вахты (фрегат и вправду великолепный ходок в штормовую погоду), Джек сильно опасался, что если они не нагонят "Спартана" до заката, то просто потеряют его во мраке.

Более того, заходя все дальше, ветер в итоге задул в том же направлении, что и катящиеся валы, которые в результате стали еще выше, а когда кают-компания уселась обедать вместе со своими гостями, капитаном Обри и мичманом Говардом, волны и ветер уже колотили прямо в корму, и фрегат переваливался с кормы на нос с амплитудой в сорок один градус. К югу от мыса Горн присутствующие видывали ситуации и похуже, но все же это поубавило пирушке пышности.

Кают-компания намеревалась потчевать капитана черепаховым супом и прочими деликатесами, но огонь на камбузе давно потушили — как только сварили для команды соленую говядину, — и потому пришлось довольствоваться холодными или чуть теплыми закусками, в их число входили любимые блюда Джека — маринованная свиная голова и пудинг с патокой, который (как он говорил) лучше есть остывшим, чтобы не обварить горло.