Спасите игру! Ведь жизнь – это не просто функция - читать онлайн книгу. Автор: Геральд Хютер, Кристоф Кварх cтр.№ 3

Именно поэтому важно разобраться, какие игры подлинные и приносят людям добро, а какие можно назвать ложными, потому что к ним примешались чуждые игре аспекты. Этому посвящена четвёртая часть книги. Тут помогут скорее не моральные критерии, а чёткое понимание того, что есть игра по сути своей. Но как определить, в чём заключается сущность игры? Для этого необходимо обратиться к широкому, пёстрому миру игры с вопросом: каковы ее базовые, повторяющиеся признаки? Они дадут нам ту меру, сверяясь с которой мы сможем сформулировать, какие игры, по нашему мнению, способствуют развитию человеческого потенциала и помогают ощутить всю полноту жизни.

Говоря о спасении игры, мы ведём речь о ней в целом, но, приступая к её спасению, будем вынуждены обращаться к отдельным деталям — ведь в конечном итоге речь идёт о нас самих и о нашей повседневной жизни. Поэтому нам придётся подумать о том, как найти место в нашей обыденности для подлинного духа игры. В пятой главе мы размышляем о культуре, основанной на искусстве жизни как игры; культуре, которая выступит в качестве целительной и жизнеутверждающей силы в самых разных сферах: в семейной жизни, в любви, в школе, в духовной жизни, в политике и в экономике. Таким образом, предлагаемое нами спасение игры — не абстрактная фраза, а совершенно конкретная и ориентированная на повседневную жизнь программа, как для каждого из нас в отдельности, так и для общества в целом. Призыв к спасению игры, как вы это увидите, становится политическим, даже визионерским проектом.

Кто играет — тот не потребитель. Кто играет, тот не использует. Кто играет — встречает ближнего лицом к лицу, смотрит ему прямо в глаза. И потому в мире, где господствует инструментализирующий экономический подход, игра — это подрывная сила. Игра, не преследуя никакой цели и не предполагая никакой практической пользы, взламывает смысловые пространства необходимости. В играх открываются пространства творчества, или, выражаясь точнее, пространства со-творчества: ведь возможности лучше всего проверяются и потенциал лучше всего развивается, когда люди играют вместе. Совместная игра создаёт предпосылки для развития и инноваций: игровые площадки, через которые в мир приходит небывалое.

Если мы бросим играть, это будет означать, что мы перестали открывать для себя мир во всём многообразии его возможностей. И тогда мы потеряем, проиграем тот потенциал, на который опираемся. Кто выходит жизни навстречу, не играя — того она задавит своей серьёзностью. Наша жизнь не игра — но если мы потеряем способность играть, то не выживем.

«Человек, — замечает Фридрих Шиллер, — играет только тогда, когда он в полном смысле слова человек, и он только тогда вполне человек, когда играет» ^[3]. Сразу чувствуется, какие это весомые слова. Здесь сказано самое важное и о человеке, и об игре, так как они сплетены воедино в самом своём существе. Такое впечатление, что для Шиллера «быть человеком» и «играть» — одно и то же. Скажем точнее: быть человеком по-настоящему, во всей полноте и в расцвете человеческого развития, быть воистину живым человеком — значит играть. Это означает: если мы желаем понять, что такое быть человеком — более того, если нам важно быть человеком в собственном смысле слова, тогда стоит задуматься о том, как всё это связано с игрой. И тогда нам придётся подумать о том, что с нами происходит, когда мы играем.

Не является ли игра особым измерением нашей жизни, в которое мы попадаем всякий раз, когда играем? И не потому ли, играя, мы чувствуем себя по-настоящему, интенсивно живыми? Но тогда игра — вовсе не времяпрепровождение, а нечто совсем иное. Тогда играть означает ощущать собственную природу, переживать связи, открывать свои возможности и развивать творческий потенциал. И если так, то во время игры мы каждый раз попадаем в ту особую область, в которой ощущаем самих себя активными первооткрывателями и творцами собственных возможностей. Вот о чём, вероятно, писал Фридрих Шиллер и что — как мы увидим позже, — ещё до него чувствовали и понимали многие другие выдающиеся мыслители. Человек только тогда достоин своего имени, если ему хотя бы иногда удаётся преодолеть ограниченность повседневного существования и открыть врата из мира необходимости и целеподчинённости в царство Возможного: в игру.

Во времена Шиллера (и с позиции гуманитарных наук) этой позиции не так легко было найти по-настоящему точное объяснение, но с тех пор ее удалось серьёзно обосновать и уточнить при помощи достижений наук естественных. Особенно большую помощь в детальном описании того, что происходит с мозгом человека, когда он занят не просто организацией быта, достижением каких-то целей или реализацией намерений, оказали открытия, сделанные за последние два десятилетия благодаря впечатляющим успехам нейробиологии и нейрофизиологии. Речь идёт о том, чтобы найти сферу, в которой мы способны свободно и беззаботно мыслить и действовать, воспринимать и понимать, при этом открывая новое и реализуя весь спектр наших возможностей.

Что могут измерить нейрофизиологи (например, при помощи метода функциональной магнитно-ядерной томографии) в мозгу играющего человека, так это снижение потребления кислорода в области миндалевидного тела по причине ослабления активности нейронных связей в нём. А ведь этот отдел мозга наиболее активен, когда мы испытываем страх.

Таким образом, играя, мы теряем страх. Одновременно происходит усиление активности тех нейронных сетей, что мы используем, стремясь справиться с вызовами, которые нам бросает данная игра. Чем сложнее игра, тем больше таких периферических нейронных сетей будет задействовано одновременно. Именно это является решающей предпосылкой к тому, что благодаря новым связям, образующимся в этих сетях между базирующимися в них знаниями, мы можем делать творческие находки и развивать новые идеи. Наконец, каждый раз, когда мы удачно справляемся с новой задачей, можно наблюдать, что особые нейронные связи в среднем мозге, известные как «центры поощрения», начинают ярко пылать. Вызываемое этим чувство мы переживаем как радость, как удовольствие, иногда даже как восторг. Таким образом, игра помогает нам сильнее радоваться жизни.

Уже только эти три важнейших открытия в сфере нейробиологии дают нам достаточно чёткий ответ на вопрос о том, каково значение игры в жизни человека и что с нами происходит, когда мы играем. Всякий раз, как мы начинаем играть, для нас открывается особый мир. В нём исчезает всё то, что в обычной повседневности мешает раскрытию нашего потенциала. Играя в полную силу, мы не чувствуем никакого давления, принуждения, а если ничто нас не гнетёт, то и страх исчезает. Поэтому, играя, мы всегда радостны и свободны.

Мы только тогда в состоянии думать и действовать по-настоящему свободно, когда нам не нужно реагировать на многочисленные требования, которые периодически предъявляет нам жизнь вне рамок игры. Только тогда мы можем что угодно пробовать и как угодно экспериментировать — беззаботно и свободно. Именно такова детская игра, где дети сами определяют и выясняют, что получится, а что нет. Если они чувствуют какое-либо давление (например, замечают, что за ними наблюдают) или если плохо себя чувствуют (больны, озабочены какой-то проблемой), то сразу бросают играть. Так же они поступают, ощущая неуверенность или испытывая страх — и нет лучшего индикатора этих состояний, чем прекращение игры.