Глубина моря; Открытое море - читать онлайн книгу. Автор: Анника Тор cтр.№ 29

Она замолчала.

– И что тогда?

– Он двинулся ко мне, не прекращая говорить, – сказала Вера. – Я думала, он вышел показать мне, как нужно встать или лечь, но эти слова… Никто мне прежде не говорил таких вещей. Мне это понравилось, Штеффи, мне понравилось!

– Рикард знает об этом?

– Ты с ума сошла? Он убил бы меня, если бы узнал. Во всяком случае, разорвал бы помолвку.

– Ты и правда так считаешь? – спросила Штеффи. – Это ведь не имеет отношения к вам и ребенку.

– Нет, имеет.

– Как так?

– Я не знаю, чей это ребенок. Его или фотографа.

– Вера!

Вера скорчила гримасу.

– Я же сказала, что Рикард убил бы меня, если бы узнал.

– Он тебя заставил?

– Что-то вроде того, – сказала Вера. – Не насильно, но я не могла отказаться.

– Как так?

– Он истратил три пленки и сказал, что этого достаточно. Я собиралась одеться, но он сказал, что мы еще не закончили. «Думаешь, это все бесплатно? – сказал он. – Три пленки и полдня работы?» У меня было с собой немного денег, я их достала, но он только рассмеялся и сказал, что ему нужны не деньги. Он подошел ко мне, поцеловал, начал трогать меня за грудь. Я отказывалась, но он сказал, что все девушки, которых он фотографировал, потом занимались с ним этим. «Иначе я сожгу пленки. Как же ты станешь знаменитой?» Я не знала, что делать. Мне вдруг показалось, что в этом нет ничего страшного.

– О, Вера, – сказала Штеффи. – Вера, Вера.

Она протянула руку, взяла Верину ладонь и крепко сжала ее.

– Я так боялась, что могу забеременеть, – сказала Вера. – Я подумала, что должна найти ребенку другого папу. Рикард давно таскался за мной, и однажды у подъезда я позволила ему меня поцеловать. Я подумала, что он милый и порядочный. Станет инженером. Но мне нужно было торопиться, тогда приблизительно сойдется время.

Штеффи вспомнила ночь в летнем домике. Скрип кровати и Верино хихиканье.

– Ты, наверное, была от меня в ужасе, – сказала Вера. – Но это было в первый раз, нет, я имею в виду второй. Рикард мне нравится, правда. Ты ведь ему ничего не скажешь? Обещаешь?

Штеффи ответила не сразу. Вера просила не о каком-то пустяке. Она будет замешана во лжи, большой лжи, касающейся судьбы трех человек. Всю жизнь Рикард будет верить, что он – отец Вериного ребенка, а ребенок – что Рикард – его отец.

Но ведь это могло оказаться правдой. Ребенок может быть от Рикарда. Вера ему нравится, иначе он не захотел бы на ней жениться.

– Да, – сказала Штеффи. – Я обещаю, если ты этого хочешь. Но на твоем месте я бы так не сделала.

– Я знаю, – сказала Вера. – Но я – это не ты.

На следующий день тетя Марта вернулась домой и рассказала о своей встрече с пастором. Община не будет собирать деньги в пользу родителей Штеффи. Вместо этого они проведут молебен о заступничестве за всех жертв войны на встрече молящихся в субботу после обеда.

– Молебен о заступничестве? – Штеффи выплюнула эти слова, словно у них был дурной привкус. – Им не нужны молитвы! Им нужны продукты и теплая одежда!

– Молитвы нужны нам всем, – сказала тетя Марта.

– О чем мы будем молиться? – спросила Штеффи. – О том, чтобы Иисус Христос спустился с небес, взял пять хлебов и две рыбы и накормил всех евреев в Терезиенштадте?

– Довольно! – сказала тетя Марта. – Не богохульствуй!

Ее голос был резок.

– Они не слушали, – сказала Штеффи. – Они ничего не поняли. Вы слышали, что они говорили?

– Да, слышала, – ответила тетя Марта. – Слышала, и мне грустно, что среди тех, кому следовало бы знать, что такое человеколюбие, есть так много заблуждений. Но нужно набраться терпения и смирения перед Богом и людьми.

Штеффи молчала. Те, кто знали тетю Марту, не сказали бы, что ей присущи терпение и смирение. Но, может, это была борьба, которую тетя Марта вела сама с собой – быть такой, как учила ее религия.

Штеффи в выглаженном платье сидела рядом с тетей Мартой в зале для богослужений. Нелли тоже была там, с туго заплетенными косичками и недовольным лицом.

– Давайте помолимся, – сказал пастор и сложил свои крупные ладони.

Прихожане поднялись. Зашуршали платья, беспокойно затопали ноги, на пол упал молитвенник.

– Сестры Штайнер, вы хотите выйти сюда ко мне? – сказал пастор.

Штеффи не двинулась. Она судорожно вцепилась в спинку скамьи перед собой. Горло свело. Сердце сильно стучало. Взгляд устремлен прямо вперед, но боковым зрением она заметила, что Нелли тоже не шелохнулась.

– Вы хотите выйти вперед? – повторил пастор.

Тетя Марта ткнула Штеффи в бок, словно решила, что Штеффи не расслышала или стеснялась выйти.

– Нет, – уголком рта прошептала она.

Пастор выглядел сбитым с толку.

– Давайте помолимся, – снова произнес он, – за всех, кто пострадал от войны, за всех, кто потерял свои дома…

Штеффи встала. Но она не вышла к пастору. Держа спину прямо и не смотря ни на кого, она вышла из зала.

Дома в кухне ждал дядя Эверт. Он ни о чем не спросил, ни словом не обмолвился о том, почему она вернулась одна.

– Вот те на, – только и сказал он. – Хорошо, что ты пришла. Я собирался выйти в море на лодке. Сегодня прекрасный денек. Пойдешь со мной?

Штеффи кивнула.

– Я только переоденусь.

Платье осталось на кухонном диване. Она повесит его в чулан за занавеской, когда вернется домой. Штеффи надела старую юбку и блузку и торопливо завязала шнурки спортивной обуви.

Внизу на мостике загорала Дженис в коротких шортах и с завязанной на груди косынкой. Она лежала на животе и, как обычно, читала книгу, пряча лицо от солнца под широкополой шляпой.

Шаги на мостике заставили Дженис сесть. Шляпа упала, и курчавые волосы встали вокруг головы, словно нимб. Она прищурилась от солнца и улыбнулась.

– Хедвиг уехала в город, – сказала Дженис. – Ей нужно уладить несколько дел, но она просила передать тебе, что вернется вечером. Так что завтра утром вы занимаетесь, как обычно.

Дядя Эверт втащил канат в лодку. Штеффи заметила, что он избегает смотреть на Дженис. Штеффи стало интересно, что он думал о женской красоте. О нагретой солнцем голой коже Дженис, о ее чудесных волосах, о лениво вытянутых стройных ногах.

Внезапно она рассердилась на Дженис. Она могла бы надеть что-нибудь! Или отойти подальше от дома, если хочет загорать.