– За ваше здоровье, – сказал он
Штеффи сделала глоток. Напиток был таким крепким, что у Штеффи перехватило дыхание. Рикард и Бенгт опустошили свои бокалы, и Рикард наполнил их снова. Штеффи слегка занервничала, но Бенгт ласково посмотрел на нее своими серыми глазами и сказал:
– Видно, ты не привыкла к алкоголю.
– Да, – сказала Штеффи и покраснела.
Бенгт протянул руку и потрепал ее по щеке.
– Вы заметили, какая она красивая? – обратился он к Рикарду с Верой.
Штеффи цедила свою порцию напитка, в то время как остальные выпили содержимое карманной фляжки и еще одной бутылки, которую Рикард принес из дома. Все болтали и смеялись. Хотя Штеффи выпила мало, у нее закружилась голова. Все было таким новым. Новым и захватывающим. Лунный свет. Запахи. Серые глаза Бенгта, которые ловили ее взгляд.
Штеффи не заметила, как Вера и Рикард встали и исчезли в доме.
– Стефания, – сказал Бенгт и снова протянул к ней руку. – Не могла бы ты сесть здесь, рядом со мной?
Он сидел на диване, Штеффи – в кресле. Только теперь она заметила, что место рядом с Бенгтом, где только что сидела Вера, пустовало. Она смущенно огляделась.
– Давай, – повторил Бенгт. – Присядь сюда.
Штеффи пересела на диван. Бенгт обнял ее за плечи. Она приклонила голову ему на плечо. Приятно. Она так устала.
Через некоторое время Бенгт повернул ее лицо к себе и поцеловал.
Штеффи целовалась лишь однажды. Со Свеном, в тот раз, когда он сказал, что любит ее как младшую сестру. Она все же заставила его поцеловать себя, не как сестру, а по-настоящему, в губы.
Но этот поцелуй был другим. Бенгт сильно прижал свои губы к ее губам.
– Открой же рот, – пробормотал он.
Штеффи раздвинула губы. Его язык протиснулся между ее губами, зубами и коснулся ее языка. Было противно, но в то же время волнующе. По телу пробежали мурашки.
– Моя милая евреечка, – прошептал Бенгт.
Его ладонь легла на левую грудь. Только бы он не заметил, что в бюстгальтере у нее чулок! Только бы чулок не выпал!
Ладонь Бенгта скользнула ниже по телу. Он снова поцеловал ее. Рука двинулась вверх по ноге, к краю чулка…
Так нельзя. Она так не хотела. Штеффи попыталась освободиться, но Бенгт крепко прижал ее к себе. Рука добралась уже до голой кожи на внутренней стороне бедра, между чулком и трусами.
– Прекрати! – выкрикнула она.
Его лицо застыло в паре сантиметров от ее лица. Взгляд больше не был ласковым, как раньше.
– Что с тобой? – раздраженно спросил он.
– Отстань от меня! – сказала Штеффи и попыталась стряхнуть его руку.
Бенгт зло посмотрел на нее.
– Не строй из себя невинность, – сказал он. – Раз пришла сюда, нечего отказывать. Чем, ты думаешь, занимаются Рикард и твоя подружка там, в доме?
Штеффи прислушалась. Из дома доносился мерный скрип, так скрипят пружины кровати или дивана.
– Я не знала! – сказала она. – Отстань от меня.
Штеффи уперлась ладонями ему в грудь и оттолкнула от себя.
Бенгт ослабил хватку, и Штеффи смогла высвободиться.
– Со мной что-то не так? – спросил он с притворной грустью.
– Нет! – поспешила с ответом Штеффи.
– А я думаю, да, – сказал Бенгт. – Не пытайся внушить мне, что ты невинна! Ведь говорят…
– Что говорят? – не смогла удержаться от вопроса Штеффи.
– Про еврейских девушек, – сказал Бенгт. – В вас больше страсти, чем в других. Ведь так говорят.
Штеффи уставилась на него. Она не могла понять, что красивого и доброго увидела в его серых глазах. Они были безобразны, похотливы от алкоголя и пугали ее. Штеффи встала.
– Я ухожу, – сказала она.
Бенгт не ответил. Он сидел, сгорбившись, на диване и просто смотрел, как Штеффи надевала пальто. В доме хихикала Вера. Как она могла?
Штеффи споткнулась на лестнице веранды. Пение из другого дома перешло в пьяные крики. Но сквозь них она услышала голос Бенгта, его ужасные слова:
– Ну и уходи, проваливай к черту, ты, еврейская малолетка!
Штеффи почти бежала через лес. Луна зашла за тучу, и она с трудом различала тропинку перед собой. В кустах что-то шуршало, над головой пролетела крупная птица. Ей хотелось повернуть и броситься назад к освещенной веранде. Но там был Бенгт. Она не хотела видеть его снова, никогда!
Штеффи внезапно споткнулась и сломала каблук. Она разулась и дальше пошла босиком в чулках, не заботясь о том, что чулки – Верины. Они уже наверняка порвались, но Штеффи не обращала на это внимания. Во всем виновата Вера. Она привыкла общаться с парнями и должна была такое предвидеть.
Штеффи вышла к загородной дороге. Разумеется, автобусы уже не ходили. Она стянула порванные чулки и пошла босиком в направлении города. Через некоторое время ее подвез грузовик. Шофер оказался хорошим человеком и ни о чем не стал спрашивать. Он высадил ее у Йэрнторгет.
Уже светало, и трамваи вышли из депо. Штеффи приехала домой около половины шестого. Она тихо открыла дверь и проскользнула в квартиру. К счастью, родители Май ничего не услышали, но Май проснулась, когда Штеффи легла в кровать. Штеффи попыталась улыбнуться, улыбка означала бы, что у нее все хорошо.
Но все было плохо.
Глава 12
Штеффи забылась беспокойным сном на пару часов. Простыня обвилась вокруг тела, опутав руки и ноги.
Во сне кто-то пытался схватить ее. Руки тянулись за ней и двигались по телу. Ладони, губы и ноги горели.
– Стефания, – звал голос. – Стефания, Стефания!
Голос похож на голос Свена. Она резко обернулась и увидела пару серых глаз. Глаза принадлежали не Свену, а Бенгту, и их выражение было холодным и насмешливым.
Проснувшись, Штеффи почувствовала себя грязной. Она долго стояла в ванной и тщательно мылась.
Она сказала Май, что ночевала у Веры. Что они не спали и проболтали до рассвета, а потом она решила вернуться домой.
– Как все прошло? – спросила Май. – Тебя часто приглашали?
– Да, – сказала Штеффи. – Хотя не так часто, как Веру.
Она подробно описала, как выглядела Рута и во что они с Верой были одеты. Но когда Май спросила о парнях, с которыми она танцевала, Штеффи была немногословна.
– Один был в очках. А другого звали Бенгт.
Только когда часы показали полвторого и пришла пора отправляться к Хедвиг Бьёрк, Штеффи вспомнила, что оставила свою одежду у Веры. И туфли, прежде всего туфли! Туфли на низком каблуке – это ее единственная пара весенней обуви. Пришлось надеть свои тяжелые зимние ботинки в разгар весеннего тепла.