Ой, нет.
Не уверена, что я хочу продолжать этот разговор, вообще не уверена, что хочу об этом говорить. Когда-либо. Просто для меня причинение боли — это нечто из ряда вон, и если люди таким увлекаются — это их дело, но…
Но сейчас я сидела на коленях у мужчины, который говорил об этом так буднично и просто, как о чем-то незначительном.
— Эрик, — серьезно спросила я. — Ты хочешь, чтобы наши отношения были такими же? Я помню, что ты говорил про тьму, и…
— Шарлотта, я хочу отношений с тобой, — он мягко меня перебил. — Ты же помнишь, что я говорил про добровольность?
— Просто я не уверена, что когда-либо такого захочу, — сказала я. — Точнее, уверена в том, что не захочу никогда. А ты уверен, что захочешь продолжать наши отношения, если в них не будет… этого?
— С тобой сложно быть в чем-то уверенным, — Эрик поднес мою руку к губам и поцеловал. — Но в одном можешь быть уверена точно: между «этим» и тобой я выберу тебя.
От таких слов внутри разлилось тепло. Мягкое, согревающее, дарящее уверенность и странную, легкую радость. Точнее, от этой радости я сама становилась легкой, как воздушный шар, который согрели огнем, вот только огонь этот горел в руках самого удивительного в мире мужчины.
— Впрочем, это не помешает мне тебя выпороть, если ты еще хоть раз подвергнешь свою жизнь опасности, — он не позволил мне возразить, — какой бы серьезной ни была причина. Слышишь, Шарлотта?
Он посмотрел на меня внимательно, без свойственной его взгляду жесткости, но так, что я поняла: выпорет.
— Слышу, — буркнула я. — А говорил, выберешь меня.
— Тебя, — подтвердил он. — Именно поэтому и выпорю, так что когда вздумаешь в следующий раз собой рисковать, подумай об этом. А теперь идем завтракать.
Меня ссадили с колен, и пока я приводила себя в порядок, Эрик успел сменить рубашку, которую подрала мисс Дженни. Кошка, кстати сказать, выглядела крайне недовольной, что приходится делить жизненно пространство с таким безжалостным типом, поэтому в знак протеста растянулась поперек кровати в две свои длины.
— Совершенно невоспитанная тварь, — заявил Эрик, когда она зашипела на него, стоило ему попытаться стряхнуть мисс Дженни на пол.
Прежде чем я успела ойкнуть, раскрылся портал, и кошка провалилась сквозь кровать.
— Опять?! — взвыла я. — Эрик!
— Я открыл портал прямиком на кухню, так что не думаю, что она будет в обиде, — он шагнул ко мне с платьем бирюзового цвета. Яркого-яркого, как морская гладь в солнечный летний день. — А вот уважать меня научится.
— Скорее, научится гадить тебе в ботинки, — скептически заметила я, а потом кивнула на платье. — Мне нужно надеть корсет и белье, а они остались в мастерской.
— Не нужно, — уверенно заявил он. — Сегодня ты ходишь без него.
— Без чего? — уточнила я. — Без корсета или без белья?
Да, кажется общение с Эриком не прошло для меня бесследно.
— И без первого, и без второго.
— Хорошо, — сказала я. — Тогда ты заплетаешь мне косу.
— Что?
Его лицо надо было видеть.
— Косу, — сказала я. — У меня как раз есть лента под это чудесное платье.
Не дожидаясь ответа, направилась в свою спальню, а вернулась уже с лентой, которую мне вернул Ирвин. Вручила ее Эрику.
— Вот.
Он приподнял брови.
— Ты точно этого хочешь, Шарлотта?
— Разумеется. А что? — невинно посмотрела на него.
— Ничего, — Эрик плотно сжал губы, и это меня всерьез насторожило. Я даже халат поплотнее запахнула, на всякий случай.
— Ничего?
— Не считая того, что в Иньфае женщина просит мужчину разобрать ей прическу, если приглашает к близости.
— А если просит собрать?
— Это означает, что ей все безумно понравилось, и она ждет его на следующую ночь. Или в любое время, когда ему заблагорассудится.
У-у-у-у-у!
Я выхватила ленту из рук Эрика.
— Ты о чем-нибудь другом хоть иногда думаешь?!
— Точно не когда смотрю на тебя, — он провел пальцами по моей щеке. — Но косу тебе все-таки заплету.
Я отвела руки за спину, и он приподнял бровь.
— Тебе не понравилось, Шарлотта?
— Понравилось! Но я бы хотела, чтобы ты не сводил все наше общение к … к…
— Интимной близости, — подсказал он.
Я сверкнула глазами и резко развернулась, направляясь к себе в спальню. Разумеется, меня тут же перехватили и притянули к себе.
— Не буду, — сказал он. — Если тебе это неприятно.
Не сказать, чтобы мне было это неприятно, но…
Додумать про «но» я не успела, Эрик мягко перехватил ленту из моих рук, а потом потянул за пояс халата. Попыталась перехватить, но он отвел мои руки в стороны: по-прежнему легко и ненавязчиво.
— Сначала я помогу тебе одеться.
Это прозвучало так, что мне разом перехотелось завтракать.
— По-моему, сейчас ты меня раздеваешь.
— Я же не могу надеть платье поверх халата. Точнее, могу, но смотреться это будет не очень, не находишь?
— Вы невыносимы, месье Орман!
— Эльгер.
— Что?
— Эльгер. Моя настоящая фамилия.
Эльгер… Какое знакомое имя! Но где я могла его слышать?
Тем временем с меня стянули халат, отбросили на постель, а после Эрик действительно подхватил платье.
— Повернись, Шарлотта.
От короткого приказа из головы вылетели все мысли.
Сама не знаю почему, рядом с ним я тоже постоянно думала о… об интимной близости. Должно быть, это какое-то помешательство, иначе с чего мне покрываться мурашками под его взглядом, даже когда он меня не касается?
— А теперь подними руки.
Платье накрыло меня атласным облаком, скользнуло по чувствительной коже. Я вздрогнула, когда сильные пальцы коснулись шнуровки на спине: удивительно, но оно действительно позволяло ходить без корсета. Это я поняла, стоило Эрику плотно затянуть лиф. Плотно, но все-таки не настолько, чтобы я почувствовала себя сплющенной сухой рыбиной, из которой выдавили все соки. И да, это ощущалось совсем по-другому: ткань ласкала кожу, плотно прилегала к груди, открывая сквозь окно декольте лишь дюйм ложбинки. Рукава тоже не были плотными: закрывая плечи, книзу они расширялись. Юбка без кринолина была совсем не пышной, но переливалась бликами, как морская гладь.
— Вернемся к прическе, — Эрик кивнул на постель.
Искренне порадовалась этой передышке, потому что даже одевание в его исполнении выходило крайне провокационным. Опустилась на краешек кровати, чувствуя, как атлас скользит по коже, не защищенной корсетом и нижней одеждой.