Велесова ночь - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Капелле cтр.№ 23

Итак, primus, Варвара была женщиной с непростым характером. Впрочем, с простым в ключницы не пробиваются. Дело осложнялось еще и тем, что, похоже, всем в этом доме было что скрывать и никто правды не говорил. По вчерашним утверждениям Лыковых, ни итальянцы, ни хозяева вниз не спускались. Свидетели же видели одного из братьев Альбинони и Василия Лыкова спускавшимися в подклет. Запамятовали? Выгодная забывчивость. Хотя убийцей вполне мог стать и человек, которого никто не заметил, поэтому никого со счетов скидывать она не собиралась.

Secundus, у Варвары была непонятная женщина, говорившая низким голосом. Хуже не придумаешь. Основную часть подозреваемых составляли мужчины. Из женщин были только Евдокия и Степанида. И низким голосом разговаривали обе, у Прасковьи Игнатьевны голос был повыше и помелодичнее. Но вряд ли Евдокия не узнала бы голос Степаниды…

Tertius, Варваре явно нужны были деньги, и не просто для покупки купеческой лавки, но и для того, чтобы выручить из беды собственную сестренку. Надо было навести справки про Марфу Бусыгину. Марфу следовало найти еще по одной причине. По словам Артемия, труп сестры она видела и поняла, что Варвару отравили. Бусыгина была известной своим искусством знахаркой, поэтому вполне могла понять, какой яд использовал убийца.

И, наконец, quartus, следовало взять на заметку Ивана Мельникова, у него были явно какие-то дела с Варварой. Ключнице было известно нечто нежелательное и неприятное о целом ряде людей. И эти люди, похоже, готовы были платить, и немало. Кто и за что? Входил ли в разряд этих людей Мельников? Возможно, но… и в этом "но" была вся загвоздка… Если Мельников и платил Варваре, то эта сумма была не настолько значительная, чтобы купить купеческую лавку. Удивление подъячего было искренним и неподдельным, в этом она была уверена.

Наскоро ополоснула лицо и руки, сняла парадное платье, натянула простую суконную рубаху, закуталась в шаль и села за стол. Надо было собраться с мыслями и записать все сегодня услышанное. В первый раз в стене молчания, окружавшей Анну, была пробита хоть маленькая, но все-таки брешь. У нее впервые появилась надежда, что что-то получится. Она неторопливо расправила бумажный лист, заточила перо, придвинула мешочек с мелким песком и начала записывать. Проработав так с час, она удовлетворенно откинулась назад. День она провела совершенно не зря. Загадка Варвариной смерти, конечно, не прояснилась. Но если раньше перед ней был гладкий клубок без единой ниточки, то сейчас концы нитей появились. Оставалось запастись терпением и начать распутывать одну за другой.

Nihil ex nixilo – всплыло в ее памяти. (Ex nihilo nihil). Из ничего ничто не возникает, всему должна быть своя причина. Это правило она твердо усвоила. И смерть Варвары имела свою причину. "Много секретов знала", – всплыли в голове слова слуги. Чьих секретов? "Эх Варвара, Варвара, – с сожалением подумала Анна, – вымогательство – дорожка легкая, да только ведет все чаще в топь смертную!" Много секретов знала и решила эти секреты в звонкие монеты обратить. Да только не рассчитала. Значит, опасна стала, очень опасна, если кто-то не побоялся убрать слишком много знающую ключницу.

Следом вернулась к предыдущему делу – смерти Бориса Холмогорова и явно связанной с ней гибелью его товарища Глеба Добровольского. Следовало бы побольше разузнать о Добровольском. Анна поморщилась: дело было явно непростым, но попытаться разобраться с этой смертью была обязана. От заданий Софьи не отвертишься, и если княгиня задумала что-то, то переубедить ее было невозможно. Варвара работала у Лыкова, оба писаря работали в столе Михаила Степановича. Простое совпадение, случайное стечение обстоятельств? Вполне возможно, пути Господни были неисповедимы. Однако внутри Анны зрела уверенность, что все эти смерти связаны невидимой и странной нитью. «Что я не вижу?» – задала она себе вопрос. Вспомнила Паоло, который любил повторять: «Глупцы подобны слепому, который уверен, что если он не видит солнца, то оно не существует! Если ты не видишь или не понимаешь что-то, то это вовсе не значит, что его нет…»

Про Добровольского ей было известно немногое: сын разрядного дьяка, пятый ребенок в семье, но зато самый способный, в науках преуспел, отец перед смертью успел пристроить сыночка в приказ, заправляющий торговыми делами. Сам состояние сколотил и на сыночка надеялся? Далеко глядел папаша, только сын надежд не оправдал. Связался с Холмогоровым и покатился по наклонной плоскости: в работе усердия не проявлял, зато в московских кабаках стал своим. Батюшка спохватился, пытался образумить вертопраха, но было уже поздно. Катиться под гору было куда приятнее, правда, если бы Глеб знал, куда приведет его эта дорожка… Впрочем, сокрушаться о загубленной жизни в планы Анны не входило, вряд ли ее это выведет к убийце. Стала размышлять, могли ли убить Добровольского, чтобы отомстить отцу. Размах у отца Добровольского был не тот, чтобы недовольные на сыночке отыгрываться стали. Смысла задерживаться на этой гипотезе не было. Скорее всего, Глеба убили по той же причине, что и Холмогорова. Только почему с такой жестокостью? Месть? Только за что? Вспомнила описание изуродованных трупов и поморщилась. «Чисто дьявол поработал! – сказал ей тогда один из стражников, – чтобы вот так искромсать! Я против татар ходил и всякое видел, но так саблей помахать! Немного на земле найдется!»

«Что ж, сегодняшний день я потратила не зря!» – удовлетворенно отметила про себя Анна, распуская скрученные в тяжелый узел волосы и надевая шелковую ночную сорочку. Ополоснув наскоро лицо, она пристроилась за столом, решив перед сном попытаться еще раз расшифровать загадочный манускрипт.

* * *

Анна шла быстро. Привычная Василиса на этот раз еле поспевала за своей госпожой. Карлица ворчала не переставая. С утра радостно бурлила субботняя ярмарка, но вместо прогулки по торговым рядам, которую Василиса очень любила, приходилось волочиться в такую даль, к Лыковым. Ее упрямой госпоже взбрело в голову в этот день допросить итальянцев. Честно говоря, Василиса в глубине своей души считала, что не пристало такой высокородной боярыне, как ее госпожа, заниматься столь низким розыскным делом. Конечно, в такой жизни были свои прелести и никогда не было скучно, но все-таки знатной боярыне приличнее было в царских палатах сидеть, а не носиться как ошпаренной по грязным московским мостовым. Они отошли уже на достаточно приличное расстояние от кремлевских ворот, но отголоски праздничного шума все еще были слышны. Василиса еще раз горько вздохнула и поспешила вслед за своей неугомонной хозяйкой.

Анна на самом деле решила с утра, не откладывая дело в долгий ящик, поговорить с итальянцами. Она это не называла допросом, понимая, что ей придется проявить весь свой дипломатический талант, чтобы не обидеть столь дорогих Софье гостей. Но только откровенный разговор с Лоренцо и Луиджи мог прояснить непонятные вопросы. И только дойдя до Лыковых она засомневалась. Но отступать было некуда.

Итальянцы приняли ее вежливо, но гораздо сдержаннее, чем в первый раз. Хотя тут же извинились за свою холодность и объяснили, что устали и не располагают временем на лишние разговоры. Действительно, Софья торопила и проект нужно было закончить как можно скорее. Артели каменщиков уже собирались по всей Московии, и нанятые Софьей для присмотра за строительством дьяки были посланы на закупку камня и древесины. Царьградская царевна настаивала, что строительство должно быть начато до морозов, чтобы к Троице следующего года закончить возводить стены. Поэтому даже во время разговора с Анной Лоренцо не отрывался от своих расчетов, которые занимали большую часть развернутого перед ним свитка.