Слепой. Смерть в подземке - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Воронин cтр.№ 26

Сделав это важное сообщение, он чмокнул жену в щеку и был таков. Лишь заперев за ним дверь на оба замка, Ирина сообразила, что вопрос о времени его возвращения остался без ответа — впрочем, как и всегда.

* * *

Отпустив такси, Глеб неторопливо выкурил сигарету, задумчиво разглядывая до сих пор лежащую посреди стоянки груду горелого железа — все, что осталось от спортивного автомобиля. Судя по некоторым характерным элементам внешнего дизайна, при жизни это был «ниссан», сошедший с конвейера где-то на заре нового тысячелетия. Что до дизайна внутреннего, то от него не осталось ничегошеньки — машина выгорела до голого железа, и подсыхающая внутри пена из пожарного брандспойта ничего не добавляла ей в смысле красоты и привлекательности. Стоянка, как и любая стоянка в центре Москвы, была забита почти до отказа, но места справа и слева от сгоревшего автомобиля пустовали, как будто посетители спортивно-развлекательного комплекса суеверно боялись повторного воспламенения уже сгоревшего до последней молекулы органики покореженного стального остова.

— Любуешься? — услышал он за спиной знакомый голос и, обернувшись, увидел Безродного, который смотрел на него сверху вниз из окошка насекомоподобного японского пикапа.

Глебу всегда было интересно, что в теперешнее непростое время заставляет людей приобретать для передвижения по городу автомобили, которым остается всего полшага до настоящего грузовика, но он решил пока что воздержаться от прямого вопроса: Ник-Ник мог неправильно его понять. А может быть, наоборот, излишне правильно, поскольку, наверное, и сам сознавал, что в маленьком человеке за рулем большого автомобиля есть что-то отдающее патологией.

— Впечатляет, — признал Глеб, пожимая протянутую подошедшим тренером руку. Ладонь у Безродного была маленькая, сухая, твердая, как деревяшка, и очень цепкая. — Особенно впечатляет, — добавил он, — что ее до сих пор не убрали. Этакий памятник работе коммунальных служб…

— Ха! — с горечью воскликнул Ник-Ник. — Памятник… Нынче, чтоб ты знал, бесплатно можно только под трамвай попасть. За эвакуацию плати, за утилизацию опять плати…

— Что, денег нет? — сочувственно спросил Сиверов.

— Да при чем тут деньги! Просто этот ишак — прости господи! — ничего слышать не хочет, чуть что, сразу в крик: меня чуть не убили, и я же должен платить?! Раз так, говорит, пусть стоит, где стоит, мне она не мешает, а кто тронет — башку носом к пяткам поверну и скажу, что так и было…

— Не будь он кавказец, — заметил Глеб.

— Вот-вот, — вздохнул Ник-Ник, тряхнул головой, прогоняя невеселые мысли, и по-новому, внимательно и цепко взглянул на собеседника. — А ты, я вижу, принарядился.

— Первая встреча с потенциальным работодателем — по-моему, это повод, — осторожно произнес Слепой. — А что?

— Да нет, все в порядке. Классно выглядишь. Только, на мой взгляд, это уже перебор. Ты ж не олигарха собрался охранять, а спортсмена, и не на презентации в ночном клубе, а во время тренировочного процесса. У него сейчас самая горячая пора, ему не до светских тусовок, так что костюмчик лучше приберечь до лучших времен. Ты только не обижайся…

— Какие могут быть обиды? — перебил Глеб. — Все понято и принято к сведению. Не парься, Ник-Ник, ты кругом прав. Ля ви не па де синема, как пелось в известной песне. Жизнь не кино, и зря я вырядился, как Кевин Костнер в «Телохранителе». Просто хотелось произвести благоприятное впечатление.

— Ну, наш Маратик — не Уитни Хьюстон, его на костюмчик не купишь, — хмыкнул Безродный. — И про благоприятное впечатление забудь. Тебя нанимаю я, а не он, и с этой минуты ты уже приступил к работе… ну, конечно, если сам согласен.

— А охраняемое тело что на это скажет?

— А кто его станет спрашивать? Тело — оно тело и есть, его дело телячье.

— Что мы все обо мне да обо мне? — сказал Глеб. — Может, ты мне его, наконец, предъявишь, этого своего чечена?

— Дагестанца, — поправил Ник-Ник.

— По мне один черт, — заявил Сиверов. — Через прицел они все на одно лицо.

— А вот от этого, брат, отвыкай, — строго посоветовал Безродный. — Политкорректность — слыхал про такого зверя?

— Слыхал, — поправляя очки, подтвердил Глеб. — И есть мнение, что в один прекрасный день этот зверь отгрызет нам всем ноги — сперва американцам, которые выпустили его из клетки, потом европейцам, а следом и нам, грешным.

— Похоже на то, — вздохнул Ник-Ник. — Только что ж теперь делать — в скинхеды записаться?

— Мне без волос нельзя, у меня кожа чувствительная, — сообщил Сиверов.

— Ну вот видишь… Ладно, айда знакомиться.

Уже на дальних подступах к залу стали слышны дробные, хлесткие удары перчаток по тугим кожаным бокам боксерской груши и глухой мягкий топот босых ног. Ник-Ник шел впереди, изображая Вергилия, и на ходу через плечо давал пояснения: во сколько начинаются тренировки, какова их продолжительность, где запасный выход, где чей шкафчик… Глеб механически фиксировал эти сведения в памяти, хотя в глубине души никак не мог поверить в серьезность происходящего. Бегло осмотрев место недавнего покушения, он пришел к выводу, что стрелявший в Дугоева человек либо был пьян в лоскуты, либо впервые в жизни взял в руки пистолет, либо вообще не имел намерения попасть в жертву. При любом другом раскладе промахнуться с такого расстояния было просто невозможно. Тогда что же это было — попытка запугивания? Своеобразный пиар? Мелкая месть за какой-нибудь чепуховый грешок? Поживем — увидим, решил Глеб, вслед за Безродным переступая порог спортивного зала.

В тренировке участвовали четверо. Один, одетый лишь в красные боксерские трусы и легкие тренировочные перчатки, третировал малую грушу, заставляя ее мелко плясать на растяжках в такт сыплющимся непрерывным градом ударам. Другой прыгал вокруг кожаного мешка с песком, обрабатывая его всеми четырьмя конечностями. Еще двое кружили по рингу, со стороны напоминая двойную звезду с общим центром вращения или, скажем, шары летящего в цель боло. Один из них был белокурый здоровяк, находящийся в том возрасте и физической форме, когда наступает время принимать решение о переходе на тренерскую работу; другой, чернявый, до самых глаз заросший густой колючей щетиной крепыш с вытатуированной на мощном бицепсе скалящейся кошкой, судя по всему, представлял собой то самое тело, которое отныне предстояло охранять Глебу Сиверову.

На непрофессиональный взгляд Глеба, поединок между спарринг-партнерами проходил как-то вяло: Черный Барс вяло нападал, белобрысый вяло оборонялся, время от времени осторожно контратакуя. Ник-Ник мигом углядел непорядок и, забыв обо всем, коршуном спикировал на ринг. Слова и выражения, которые он употреблял, объясняя своим подопечным, в чем именно они были неправы, убедили Глеба в собственной правоте: похоже, в отсутствие тренера ребята откровенно валяли дурака. Дугоев, надо понимать, был не в форме из-за последних событий, а напарник просто ему подыгрывал: в чемпионы тут прочили не его, и он не видел необходимости рвать пуп, выводя более удачливого товарища из депрессии.