Рот, полный языков - читать онлайн книгу. Автор: Пол Ди Филиппо cтр.№ 121

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Рот, полный языков | Автор книги - Пол Ди Филиппо

Cтраница 121
читать онлайн книги бесплатно

Уроженец Швейцарии, магистр палеонтологии, ихтиологии и зоологии, доктор медицины, лектор, автор и популяризатор Eiszeit [68] теории, Выдающийся Натуралист-лаурят (выражаясь языком журналистов) своей второй американской родины, Агассис только-только достиг сорока лет. Высокий и крепкий, хотя и несколько дородный, ученый был облачен в шерстяные панталоны, жилет и двубортный сюртук, шею окутывал белый фуляровый платок. В его лице главенствовали карие глаза, столь же колючие и острые, как шипы морского ежа (вид – еж обыкновенный класса ехидновых), и широкий квадратный подбородок. Губы и нос у него были довольно мясистые. Лицо бритое, если не считать длинноватых бакенбард, и довольно багровое. Волна еще темных волос, теперь несколько отступившая, открывала высоко философский лоб. (Сэмюэль Джордж Мортон, почтенный филадельфийский коллега Агассиса, оценил его краниальный объем в 115 кубических дюймов, иными словами, намного выше среднего для представителя белой расы (и потому всех рас, поскольку белая есть венец творения) и, хотя и воздерживался упоминать о своем сокровенном желании, уже планировал заполучить для своей колоссальной коллекции череп Агассиса, случись ему, Агассису, скончаться прежде самого Мортона…)

Сейчас Агассис разглядывал гнусность у него на коленях. Он не знал, что сказать. Неужели кто-то думал, что он примет эту вопиющую подделку за чистую монету? Насколько же доверчивым, на взгляд американцев, может быть средний европеец?

За десять месяцев, проведенных до этого в Америке, Агассис уже сделал определенные выводы касательно национального характера. Типичный гражданин Соединенных Штатов был наглым, хитрым, предприимчивым и щедро наделенным бойкостью и моралью самого низкого разбора. Наиболее симпатичные напоминали балованных детей, полных юношеского задора. Хороши для короткого забега, но выносливости никакой. Лучшие среди них, как, например, его товарищи по Гарварду (те, кто сумел упрочить чистоту наследственности в рамках своего сословия), интеллектуально и морально могли равняться с лучшими европейцами. Буржуа вроде Джона Лоуэла и Сэмуэля Кэбота… ну, буржуа по всему миру одинаковы. Но вот американская чернь в отличие от простонародья в Старом Свете была буйной и непредсказуемой.

Явилось это, разумеется, результатом непрерывных перекрестных скрещиваний. Страна представляла собой плавильню рас, смешивавших свою кровь без должного уважения к древнему географическому делению, возникшему с Сотворением мира. Арии, англосаксы, галлы, славяне, иберийцы, средиземноморцы, ирландцы, кельты, монголы, китайцы, семиты, скандинавы, балты, краснокожие… стоит ли удивляться, если плоды столь вопиющего смешения оказались своенравными, неорганизованными и алчными и возомнили, что провести на сделке тех, кто их выше, столь же просто, как и их недалеких собратьев?

И наихудший ингредиент смеси, наигнуснейший, наигрязнейший поток, вливающийся в мутную реку, зовущую себя Америкой, самая мерзостная примесь в крови любого предположительно белого человека, зараза, вопиющая к небесам и нарушающая все нравственные устои…

Негры.

Агассис содрогнулся, вспомнив первую встречу с американскими чернокожими (если уж на то пошло, с любым представителем африканской расы), случившуюся всего лишь в прошлом году. В декабре он написал своей матери Розе – благодарение Богу, эта святая женщина пребывает в безопасности своего дома в Нёфшателе. 

В Филадельфии я впервые имел продолжительный контакт с неграми: вся прислуга в моей гостинице была цветной. Не могу выразить мучительное впечатление, какое это произвело на меня, в особенности от того, что пробужденное ими во мне чувство противоречит всем нашим представлениям о братстве людей и особом происхождении нашего биологического вида. Но истина превыше всего. Все же я испытывал жалость, глядя на этих выродившихся существ, а их участь пробудила во мне сострадание при мысли, что и они все же люди. Тем не менее я не в силах подавить в себе чувство, что в них течет другая кровь, чем у нас. Эти черные лица с толстыми губами и скалящимися зубами, шерсть на головах, вывернутые колени, чрезмерно длинные руки, огромные кривые ногти и особенно синевато-серые ладони! Я не мог оторвать глаз от их физиономий, чтобы велеть им держаться подальше. И когда, прислуживая мне, они протягивали эти отвратительные лапы к моей тарелке, я жалел, что не могу удалиться и съесть простой кусок хлеба где-нибудь еще, лишь бы не обедать, имея подобную прислугу. Какое несчастье для белой расы – в некоторых странах так тесно связать свое существование с неграми! Сохрани нас Господь от такого соприкосновения!

Глядя на морскую мерзость у себя на коленях, Агассис внезапно увидел в ней воплощение всех своих страхов перед смешением рас. С дрожью он вспомнил сходным образом сшитую тварь, плод воображения миссис Шелли. Что, если Природа допустит существование подобных чудовищ? Даже мысль об этом…

С рыбы Агассис перевел взгляд на выжидающе застывшего перед ним человека.

Неотесанный рыбак неопределенного возраста, с морщинистым задубленным лицом, на котором щурились косящие глазки, одетый в сальный от ланолина вязанный косами свитер с высоким воротом, в вязаную же морскую шапку и мешковатые клетчатые штаны. В углу рта у него торчала незажженная глиняная трубка с длинным мундштуком – преисполненный надежд продавец, решивший, что настало время расхвалить товар.

– Так что, молодой человек? Что скажете? Ребята в порту как один говорят, что вы ищете всякие диковинки, а уж диковиннее этой редко увидишь.

Агассиса поразила такая наглость. Швейцарский акцент профессора – который многие дамы находили очаровательным, видимо, из-за заметного офранцуживания гласных, – стал особенно явным в стремлении припугнуть.

– Вы ждете, сэр, что я поверю, будто эта рыба была когда-либо единым целым и плавала по морям нашего мира?

Старый морской волк поскреб под шапкой.

– Э, выходит, ваш соколиный глаз заметил, как я слегка подлатал рыбину. Малый из моей команды собрался порезать ее для нашего котла, но тут подоспел я и, распознав ее научную ценность, пресек эту резню. К несчастью, он уже успел отхватить морду от хвоста. Ну, раз она немножко повреждена, цену можно и сбавить. И будет она сорок центов, деньги на бочку.

Агассис снял с колен парусину с ее содержимым и встал.

– Будьте добры, уйдите. Вы зря потратили мое время.

– Да погодите же, старина, вас, я вижу, не проведешь. Но имейте терпение, и я скажу вам правду. Я ж молчал, потому как не знал, по зубам она вам или нет.

– Хорошо, продолжайте. Как у вас тут говорят, я одни уши.

Сжав подбородок ладонью и еще более прищурясь, что придало ему сходство с кротом (Talpa europaea), рыбак начал:

– Так вот, вытащили мы сети на борт, а в них барракуд-гаи черный осетр…

– Это я уже понял.

– Может, и так. Да только вы знать не можете, что с ними была еще и меч-рыба. Так вот у нее имелся престранный инструмент. А именно шип с дырой на конце, будто ушко у иголки! Я и глазом не успел моргнуть, как эта меч-рыба взяла и располовинила двух других. Потом попрыгала по палубе туда, где мы паруса чинили. Подцепила она в ушко дратву и давай сшивать рыбин, вот как вы видели. Я принес их лишь в доказательство: меч-рыба страсть как тяжелая, чтобы и ее еще с собой тащить. Вот это диво я вам и предлагаю!

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию