Барабаны любви, или Подлинная история о Потрошителе - читать онлайн книгу. Автор: Светозар Чернов cтр.№ 209

– Это конюх поляка. Он все равно ничего не слышит. Он глухонемой.

– Ой вей, я так испугался, – пробормотал еврей. – Ты бы прикончил его. Все равно он поляку больше не понадобится.

– Слишком много возни. Опять же – вдруг разбудим Розмари.

– Бог мой, а это кто еще такая?

– Так, девица одна. Фаберовский – ее опекун. Ну тащи же, чего встал!

Ландезен опять исчез в лазе, затем высунул голову и Легран сунул ему чемодан с динамитом. Взяв за конец провода, француз полез следом за евреем. Лошадей в конюшне не было, глухонемой конюх крепко спал на охапке сена. Они выбрались в сад и вдвоем потащили чемодан к стеклянной двери на веранду. Открыв ее, Легран осторожно вошел внутрь. Хотя, по его расчетам, никаких мужчин в доме быть не должно, он все-таки опасался, что кто-то может остаться, и держал на изготовку револьвер. Но в доме было совершенно тихо, только громко отсчитывали время ходики в гостиной.

– Неси чемодан сюда, – прошептал Легран.

Они внесли чемодан в гостиную и положили его плашмя на диван.

– Здесь под ковром люк в подвал, – показал француз.

Вдвоем они завернули ковер и за большое железное кольцо подняли тяжелую крышку.

– Лезь вниз, – Легран подал Ландезену фонарь. – Ты у нас в Цюрихском политехническом учился, тебе и динамит снаряжать. Я буду подавать тебе шашки.

С жалостью оглядев свой костюм и грязные пятна на коленях, еврей стал боком спускаться по лестнице вниз. На закладку заряда у них ушло около часа. Наконец, все было готово и Легран через маленькое вентиляционное отверстие просунул снаружи из сада провод для подрыва.

И тут сверху, со второго этажа, раздался скрип открываемой двери. Ландезен выпрыгнул из подвала, словно чертик на резинке. В спешке они захлопнули люк, развернули ковер и бросились обратно в сад, едва не забыв чемодан на диване. Шмыгнув в лаз, они добежали до пустого дома и тут только перевели дух.

– Мы забыли запереть дверь в сад, – сказал Легран, сев прямо на пол и прислонившись спиной к стене.

– Я туда больше не пойду, – ответил Ландезен. – Им будет не до двери, они не заметят.

* * *

Вскоре после того, как Фаберовский со всеми своими прежними и новыми постояльцами добрался с Сент-Джорджс-уэй домой, к нему явился посыльный с визитной карточкой Монро и приложенной запиской, что около полудня тот приедет на Эбби-роуд для серьезного разговора. От греха подальше поляк временно разместил всех в конюшне и в каретном сарае, чтобы никто не мозолил глаза посетителям, а сам с Артемием Ивановичем уселся в столовой, распивая чаи из распакованного дарьиного самовара. Им крупно повезло с доктором Гримблом. Утомленный дневным дежурством в госпитале эскулап проснулся только тогда, когда они приехали, и поднял было даже переполох, но потом, поняв, что поляк не уезжает, а наоборот, привез к себе какое-то семейство с подушками, русской паровой машиной для варки чая и толстой бабищей, успокоился. К счастью, Васильев был проведен в дом еще до того, как Гримбл протер глаза, и доктор не успел его разглядеть.

Незадолго до полудня на Эбби-роуд приехал Батчелор, сообщив, что Абберлайн поехал в больницу к констеблю с переломанным позвоночником. Оставалось неизвестным только нынешнее местонахождение Леграна, которого Батчелор видел в последний раз семь часов назад.

– У меня есть для вас несколько важных известий, джентльмены, – начал Монро. – Во-первых, хочу поставить вас в известность, что министр выдвинул королеве мою кандидатуру в качестве преемника Уоррена. А это значит, что все, что вы вытворяли тут, в Лондоне, к моменту моего назначения необходимо прекратить. Если мистер Рачковский желает, чтобы наша договоренность оставалась в силе, с Потрошителем и ирландцами должно быть покончено в ближайшую неделю, до первого декабря. В связи с этим мне хотелось бы знать, где находится ваш старый ирландец, этот отвратительный и вздорный тип, которого за внесенный мною от вашего имени залог освободили до следующего заседания суда двадцать первого декабря.

– Мы не получали от господина Рачковского никаких инструкций об окончании дела, – сказал Фаберовский. – На нас возлагалась совсем иная задача. Что же до старого ирландца, то мы сами не знаем где он, так как мы не видели его после того, как он был отпущен. Если же вам нужен Потрошитель, то я могу показать его вам. Батчелор, приведите Васильева.

Рыжий сыщик поднялся и отправился в конюшню. Монро попросил разрешения закурить, вставил сигару в рот и сказал, пожевав ее конец:

– Мне хотелось бы вас предупредить, мистер Фейберовский. Я уже знаю про ваше утреннее бегство с Сент-Джорджс-уэй, и должен сказать, что на этот раз инспектор Абберлайн больше не связывает его с фениями и не собирается отдавать на откуп Особому отделу. Более того, он уверен, что Брейди-стрит и Сент-Джорджс-уэй – звенья одной цепи. Министру тоже известны обстоятельства, которые отсутствовали в ранних убийствах и которые свидетельствуют о том, что кто-то помогал убийце, во всяком случае после преступления.

– Что же вы предлагаете мне делать? – спросил поляк. – Ведь вы тоже заинтересованы в успешном окончании всего этого дела!

– А Потрошитель-то ваш совсем никудышный, – отвлекся Монро, с любопытством оглядывая приведенного Батчелором фельдшера, который был весь в сене, даже в усах и в волосах торчали желтые былинки.

– Я могу вам отдать его прямо сейчас, если вы остановите полицию, – предложил Фаберовский.

– Отведите его обратно, – сказал Монро. – Мне он не нужен.

Батчелор увел Васильева и шотландец, проводив его взглядом, сказал:

– И он, и ирландцы должны быть обнаружены мертвыми в одном месте и при соответствующих обстоятельствах, которые мы оговаривали с господином Рачковским. А от полиции вы можете защититься только сами. Попробуйте убедить Абберлайна в том, что вы специально ездили на Сент-Джорджс-уэй в попытке задержать Потрошителя, но не успели.

– Я непременно последую вашему совету, – Фаберовский прислушался к шуму в коридоре и попросил Артемия Ивановича отворить. Владимиров вышел и тотчас в гостиную ворвался ополоумевший Конрой. Не обращая внимания на присутствие посторонних, он уперся в поляка молитвенным взором и затараторил:

– Сэр, мы конечно, виноваты, но у меня нет иного выхода, как покаяться перед вами и просить укрытия. Люди этого предателя Литтлчайлда обложили нас со всех сторон. Я не знаю, где сейчас Даффи, но я больше не могу!

Монро долго рассматривал Конроя, потом обратил вопрошающий взор к поляку.

– Никаких слов! – сказал Фаберовский. – Вы спрашивали, где отпущенный под ваш залог ирландец? Вот он.

– Но я же видел Тамулти! – воскликнул Монро. – Это не он!

– Какой Тамулти?! – не понял Фаберовский. – Это наш Конрой, он же Джозеф Рендл.

– Но разве Рендл и Тамулти – не одно лицо?

– А я знаю Тамулти, – сказал Артемий Иванович, услышав знакомую фамилию. – Я у него картинки покупал.