Большое небо - читать онлайн книгу. Автор: Кейт Аткинсон cтр.№ 55

– Это миссис Холройд уехала? – мило улыбнувшись, спросила Ронни у Томми Холройда. – Похоже, кофе вам не видать.

Тот в ответ нахмурился, будто пытался перевести ее слова.

Реджи встала и отошла к панорамному окну. Окно выходило на зады. Ни дорожек, ни машин, только море и небо до самого горизонта.

– Вау, – сказала Реджи.

Кристина и Фелисити. В бегах. Бегут.

Кристина – для друзей Тина, хотя друг у нее только один, подруга Фелисити, Фи. Тина и Фи бегут по улице не разбери-поймешь куда, задыхаются от хохота, точно заложницы, что вырвались из плена, хотя нельзя сказать, будто двери детского дома запирались или кого-нибудь волновало, внутри они или нет. «Ильмы» – вот как назывался детский дом, и дети там, конечно, были, а вот дома они там не нашли.

В «Ильмы» отправляли «трудных девочек», и Тина так и не поняла, почему там очутилась, – она-то считала, что совсем не трудная, вот ни на столечко. Тину забрали в детский дом, когда мать бросила ее, а отца сочли непригодным для опекунства, после того как он попытался продать Тину своим собутыльникам в пабе. «Ильмы» смахивали на кару за то, что совершили Тинины родители, а не Тина.

Фи моталась по органам опеки с пяти лет – вот кто трудная. Бунтарка, дерзкая и языкастая, – «испорченная девчонка», отзывалась о ней Вобла. Миссис Обли – прозвали, конечно, Воблой. Низенькая и толстая – почти круглая, как яйцо. Тина все воображала, как облая Вобла скатывается по широкой лестнице «Ильмов» и у подножия разлетается на куски. У Воблы были пушистые волосы, и она вечно орала на девочек, пронзительно и скрипуче, но на нее никто не обращал внимания. Был еще помощник директора – совсем другой коленкор. Дейви – крупный дородный мужик, видок такой, будто ему только бы лупить девчонок до кровавых соплей, хотя он покупал им сигареты, а порой даже баночный лагер. Фи вечно выпрашивала у него что-нибудь. Фифа – вот как он ее звал. А Тину – Тень: сейчас-то не скажешь, а в детстве она была мелочь худосочная. Иногда Тина видела, как Фи выгребается из безвоздушного прокуренного кабинета Дейви, физиономия бледная и нездоровая, но когда Тина спрашивала, все ли хорошо, Фи лишь пожимала плечами и говорила: «Тип-топ-поп» – была у нее такая присказка (а также «Ах, „Бисто“» и «Можно мне ща, Боб?» ^[97]).

Они, конечно, и раньше «ударялись в бега», уже сто раз. Иногда на автобусе ехали в центр и тырили всякое в «Вулвортсе» – диск «Новых пацанов на районе» ^[98] (в комнате отдыха был проигрыватель), лак для ногтей, клубничный губной блеск, конфеты горами. И в кино ходили, через пожарный выход лазили смотреть «Кэндимена» ^[99], а потом не одну неделю мучились кошмарами. Стопом мотались в Гримсби (толстый слой грима этой дыре не помешал бы) и в Беверли (скуко-та-а), но сегодня им предстояло приключение покруче. Они не просто линяли – они линяли с концами. Назад не вернутся. Никогда. Они в бегах.

Фи предложила ехать в Бридлингтон, потому что там жили эти двое извращенцев.

– Доброхоты, – фыркала Вобла; можно подумать, если люди хотят добра, они непременно злые (хотя, конечно, в данном случае так оно и было).

Дейви приятельствовал с этими доброхотными мужиками, Тони и Миком, и Дейви же первым зазвал их в «Ильмы». Тони – мороженщик этот, Бассани, – привозил большие рожки мороженого без названий. По дороге мороженое успевало наполовину растаять, но это ничего, нормально. Он раздавал рожки сам, велел девочкам строиться в очередь, а потом каждой что-нибудь говорил: «Держи, милочка, засунь себе в ротик» или «Полижи-ка, дорогая», – и все хихикали, даже Вобла.

Тони и Мик, по словам Дейви, были местными бизнесменами. И местными знаменитостями – вечно мелькали в газетах. Ни Фи, ни Тина газет не читали, но Дейви им показывал. У Тони была большая машина «бентли», и он катал девочек. Тина в машине не бывала ни разу, но Фи говорила, если ездить, получаешь кучу ништяков – конфеты, сигареты, даже деньги. Что полагалось делать за эти ништяки, Фи не уточняла, но и так понятно. У Мика были галереи игровых автоматов, и Фи обещала, что в Бриде Тони с Миком дадут работу и ей, и Тине, а потом можно подыскать жилье, и они будут свободны – делай что хочешь и когда в голову взбредет.

Фифа и Тень. В бегах. Обеим по двенадцать лет.

Первым их подвозил немногословный шофер грузовика со стоянки автосервиса на окраине города – он купил им чипсов и пепси. Они ему наплели, что им шестнадцать, и он рассмеялся, потому что не поверил, а когда высадил их у развязки, сказал:

– Вы уж повеселитесь на море, девочки, – и выдал пару фунтов. – Купите себе леденцов, – сказал он, – и не давайте мальчикам вас целовать.

Потом их подвозил мужик на бежевом универсале – этот спустя несколько миль сказал:

– Девчонки, я вам не такси, я забесплатно извозом не занимаюсь, – а Фи ответила:

– Такси тоже, – а он сказал:

– Что, поганка, больно наглая?

Остановился у придорожной стоянки, и Фи велела Тине выйти из машины на пять минут, а когда Тина вернулась, водитель больше не жаловался, что он не такси, а довез их до самого Бридлингтона, высадил прямо у Саут-Марин-драйв.

– Скотина грязная, – сказала Фи, когда они вылезли, а он укатил.

В Бриде они первым делом купили чипсов и сиг на деньги, которые дал первый шофер.

– Во житуха, – сказала Фи.

Облокотившись на перила, они курили и смотрели с Променада, как накатывают волны.

Выяснилось, что житуха так себе. Мик поселил их в трейлере на краю одного своего участка, в двух шагах от живодерни. И работу тоже как бы дал. Иногда они трудились на ярмарке аттракционов или на стойке регистрации трейлерной стоянки, но в основном ходили на «вечеринки» Тони и Мика. Тина, пока впервые туда не попала, представляла себе воздушные шары, и мороженое, и игры – вечеринку, каких у нее не бывало никогда, – но попала пальцем в небо. На вечеринках даже не кормили мороженым, хотя, казалось бы, куда без него, Бассани-то чем по жизни занимается? Игры, впрочем, были. Явно не из тех, какими развлекаются на детских праздниках, хотя на вечеринки приходили и другие девочки тех же примерно лет. Детей всегда было полно – дети вечно приходили и уходили. Не только девочки – пацаны тоже.