Отдел деликатных расследований - читать онлайн книгу. Автор: Александр Макколл Смит cтр.№ 22

Анна попыталась представить Ульфа в роли скаута, но без особого успеха.

– Нет, это не укладывается у меня в голове, – сказала она. – Следователь и прокурор в расцвете юности, оба – в этой симпатичной зелененькой форме. Мило, но невообразимо.

– А ты разве не служила? – театрально возмутился Ульф.

Анна помотала головой:

– Я ходила в кулинарный кружок. Можешь в это поверить? Мама считала, что девочке приличествует состоять в организации под названием «Кулинарное объединение шведских девушек». Просто смешно.

– Родители иногда бывают такими старомодными, – заметил Ульф.

– Ты только не подумай, – сказала Анна. – Там было ужасно весело. Мы еще ездили в кулинарный лагерь, где целыми днями занимались готовкой.

– И всё?

– Да. Делать больше было особо нечего. Это было за городом, лагерь устроили в каком-то большом фермерском доме. Неподалеку было озеро, и нам даже разрешали в нем купаться. Вот только в первый же день кто-то обнаружил плавающую в нем дохлую собаку, и больше никто там купаться не хотел. Так что мы только готовили. – Она помолчала. – А ты ездил в лагерь?

– Конечно. Постоянно. Мы делали всякие штуки в лесу.

Анна поглядела в окно.

– Знаешь, – проговорила она, – когда я была еще девчонкой, я всегда подозревала, что ребятам веселее живется. Было у меня ощущение, что они ходят в лес и делают там всякие штуки, которые мы, девочки, не делаем. И если совсем уж честно, это подозрение так никуда и не исчезло.

– Ты все еще так думаешь?

Анна повернулась и снова посмотрела на Ульфа:

– Иногда. Мужчины порой бывают так уклончивы. Им нравится создавать у женщин впечатление, что то, чем они занимаются, – это… Ну, мужское дело.

– А женщины такого не делают? Разве женских дел не существует?

Анна ответила, что да, такие дела существуют, но ими не занимаются напоказ.

– Женщины гораздо меньше склонны играть на публику, чем мужчины, – сказала она. – Они свои женские штуки не афишируют.

– Я бы не прочь узнать, что же это за такие женские штуки, – сказал Ульф.

– Ну конечно, ты не прочь, – ответила ему Анна с улыбкой. – Но этому никогда не бывать.

Ульф и Анна уже сидели на своих местах в зале судебных заседаний номер два, когда вошел Хампус в сопровождении Блумквиста. Полицейский заметил их первым и помахал рукой. Судья еще не появлялся; в зале было пусто, за исключением двух служащих суда и скучающего репортера из вечерней газеты.

– Подумал, приду-ка я сюда вместе с Хампусом, – сказал Блумквист. – Посижу с ним на процессе, помогу, чем могу. Все-таки это случилось на моем участке.

Ульф взглянул на Хампуса. Лицо у инструктора танцев было бледное и напряженное. Ульф заметил, что руки у него трясутся, и маленький человечек стиснул их, пытаясь это прекратить.

Ульф спросил Блумквиста, собирается ли присутствовать на суде Мальте. Не успел полицейский ответить, как Хампус заговорил:

– Я вовсе не хотел его ранить, – сказал он. – Я был не в себе.

Блумквист наклонился и положил ему на плечо руку.

– Успокойтесь, Хампус, – сказал он. – Это вы суду будете говорить, а не нам. Когда прокурор спросит вас, что вы сделали, вы можете ему это сказать. Все объяснить.

– Он меня ненавидит, – проговорил Хампус.

Ульф покачал головой:

– Это не так. Он просто делает свою работу.

– Которая заключается в том, чтобы отправить меня в тюрьму, – пробормотал Хампус себе под нос.

Ульф покосился на Анну.

– Вы зря так думаете, – сказала она. – Никто вас не ненавидит. Даже Мальте Густафссон. Он нам сказал, что он вас простил. Он тоже чувствует себя виноватым.

– Да, – поддержал ее Ульф. – Он сказал, что чувствует себя виноватым, потому что смеялся над вами из-за вашего роста.

Хампус вспыхнул.

– На свете полно людей, – сказал он. – Которые еще ниже ростом, чем я.

– Конечно, полно, – быстро сказала Анна. – Господин Варг просто имел в виду, что господин Густафссон смеялся, думая, что вы смешно выглядите.

Она замялась. Это было вовсе не то, что она собиралась сказать, и стало ясно, что ее слова были восприняты не лучшим образом.

– Не так уж смешно он и выглядел, – произнес Блумквист. – Есть люди, которые выглядят гораздо смешнее, верно, Хампус?

Тот ничего не ответил. В затянувшемся молчании вдруг стало заметно, что он плачет. Блумквист отреагировал немедленно. Присев на корточки, он обнял маленького человека.

– Не плачь, Хампус, не плачь. Никто сегодня в тюрьму не пойдет.

– Думаю, нам нужно быть наготове – судья вот-вот появится, – сказал Ульф. – А вот, кстати, и наш прокурор.

Ларс вошел в зал суда через боковую дверь. На нем была обязательная черная мантия, под мышкой – папки с бумагами; вид у него был исключительно бесстрастный и официальный. Но тут он увидел Хампуса и на мгновение замялся. Ульф помахал ему рукой, и Ларс помахал в ответ, но без особого энтузиазма. Потом он сел, чересчур резко и внезапно, как иногда бывает, когда у человека вдруг портится настроение – или он чувствует себя виноватым.

Блумквист подвел Хампуса к служащему суда, который стоял поблизости. Служащий указал ему на скамью подсудимых и дал стакан воды. Хампус немедленно его осушил, держа стакан обеими руками, чтобы не разлить. Вошел его адвокат – человек небольшого роста, хотя он и был выше своего клиента. Блумквист, который явно был с ним знаком, энергично потряс ему руку и что-то прошептал на ухо. Адвокат кивнул и успокаивающим жестом положил руку Блумквисту на плечо. Тут Хампуса вырвало – внезапно и неудержимо. Служащий суда метнулся к нему, доставая из кармана белый носовой платок. Вошел судья в сопровождении двоих заседателей. Они остановились и замерли, наблюдая разворачивающуюся перед ними сцену. Потом судья жестом предложил им занимать свои места.

Ульф, сидя рядом с Анной, шептал ей на ухо:

– О господи, о господи, о господи!

– С ним все будет хорошо, – прошептала она в ответ. – Посмотри на своего друга Ларса – он сам сейчас заплачет.

Ульф глянул на Ларса – который посмотрел на него в ответ. «Что же это был за лес? – подумал Ульф. – Что за место? Какая поляна?»

Суд не занял много времени. Согласно несостязательной процедуре, принятой в шведском праве, адвокату, представлявшему интересы Хампуса, было не обязательно произносить пространные речи – задача, по возможности, смягчить приговор лежала на прокуроре и на судье, который задавал какие только можно вопросы, стараясь выставить Хампуса в положительном свете.

Таким образом, когда Хампусу дали наконец слово, почва была подготовлена в полной мере.