«Верный Вам Рамзай». Книга 2. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1939-1945 годы - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Алексеев cтр.№ 147

Главнокомандующий военно-морским флотом спрашивает: “Каково мнение фюрера об ощутимом в настоящее время повороте настроения России, очевидно, в пользу Германии?”

Фюрер отвечает в соответствии с тем, что указывал выше» ^[509].

Гитлер ввел в заблуждение гросс-адмирала Редера, заявляя, что пакт о нейтралитете «заключен по согласованию с Германией». Но он действительно видел рациональное зерно в этом пакте — «удержать Японию от нападения на Владивосток и побудить ее к нападению на Сингапур». Таким образом, сигнал из Москвы был принят, но он уже ничего не мог изменить.

После подписания японо-советского пакта о ненападении Мацуока разъяснил германскому послу Отту, который сопровождал его в поездке, что пакт «облегчит продвижение Японии на юг» ^[510].

25/26 апреля военный атташе при советском посольстве в Германии генерал-майор Тупиков ^[511] представил начальнику Разведуправления Генштаба Красной Армии генерал-лейтенанту ГоликовуЗаписку ^[512] о неизбежности нападения Германии на Советский Союз «в пределах текущего года». Автор записки, находившийся на посту военного атташе всего три с половиной месяца, отвечает на им же самим поставленный «основной вопрос»: «Стоит ли, не в качестве общей перспективы, а конкретной задачи, в планах германской политики и стратегии война с нами; каковы сроки начала возможного столкновения; как будет выглядеть германская сторона при этом?» Ответ на этот вопрос он связывал с только что заключенным пактом о нейтралитете между СССР и Японией:

«Советско-японский пакт о нейтралитете, на мой взгляд, явился своего рода проявителем курса германской политики в адрес Советского Союза.

Приезду Мацуоки предшествовали:

а) Распространение среди всех слоев населения и иностранных политиков и разведчиков утверждений, что война между СССР и Германией неизбежна.

б) Действительное сосредоточение войск на востоке; действительная инженерная подготовка восточного театра; действительная эвакуация немецкого населения из восточных районов.

в) Открыто подчеркнутое игнорирование наших интересов в своей балканской политике.

г) Толкование визита Мацуоки в Москву только как транзитной неизбежности, а его визита тт. Молотову и Сталину как визита признательности за представленный ему вагон или поезд от Владивостока до германской границы.

Приезд Мацуоки сопровождался:

а) Продолжением той же пропаганды неизбежности столкновений Германии с СССР, и в этот период пропаганда достигала размеров ажиотажа.

б) Пропагандой, что содержанием переговоров с Мацуокой является установление контакта между Германией и Японией в одновременном выступлении этих стран против Советского Союза.

в) Продолжением сосредоточения войск на востоке и демонстративной популяризацией этих мер.

Второе пребывание Мацуоки в Москве, до того как появился пакт, не освещалось никак, кроме минимально необходимых хроникерских сообщений.

Появление пакта, видимо, ошеломило германские круги, так как надо было изобретать новую трактовку европейским миссиям Мацуоки.

Надо отдать справедливость — новая трактовка была сформулирована очень быстро:

а) Берлинские и римские встречи Мацуоки вооружили его столь широкими политическими перспективами, что Московский пакт является лишь первой ласточкой грядущих побед держав “оси”.

б) Блестящая победа Мацуоки в Москве. (Над кем победа и за что шла борьба?)

в) Советско-японский пакт продиктован Москве Берлином. Этот пакт знаменует собой новый этап отношений между Германией и СССР и характеризуется капитуляцией последнего.

Среди корреспондентов, штатских и военных дипломатов, среди всех кругов своего населения с немецкой энергией начинается пропаганда версии, будто угроза столкновения отдалена тем, что СССР капитулировал и теперь вряд ли попытается проводить свою политику там, где уже присутствует политика Германии.

18.4. я в ресторане встретился с известным Вам “Хозяйственником”. Он мне сказал, что очень рад, что сейчас германо-советская атмосфера неизмеримо лучше, чем в период последней нашей встречи. (А последняя встреча была в период, когда слухи о войне с нами текли со всех сторон широким потоком. Он тогда говорил, что он всем этим удивлен, поражен, не хочет этому верить, не знает, что все это значит, и т. д. в этом духе).