Доктор Данилов в ковидной больнице - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Шляхов cтр.№ 6

— Почему именно в горах? — спросил Валерий Николаевич, всегда вникавший в мелкие детали.

— В смысле — изолированная, труднодоступная, — пояснил гений. — Чтобы знать наверняка или хотя бы с уверенностью предполагать, что отправитель не приехал из какого-то другого населенного пункта.

Если бы дело происходило в обычное время, то Валерий Николаевич мог бы и частного детектива в Мюнхен отправить, благо средства, нажитые праведным и неправедным образом, позволяли ему такое «удовольствие». Но сейчас, когда границы закрыты… Эх, да что тут говорить!

Проблемы поодиночке не приходят. Сегодня утром, когда Валерий Николаевич сел в машину, чтобы ехать на работу, ему позвонил знакомый журналист из «Московского сплетника». Позавчера какого-то родственника этого журналиста, не то свекра его сестры, не то брата его матери, госпитализировали в первое реанимационное отделение. Журналист звонил, волновался, просил «обратить внимание».

Знакомство было случайным, да и сам журналист был не из известных, но Валерий Николаевич предпочитал дружить со всеми представителями второй древнейшей профессии, независимо от их рангов и мест работы. Как говорила бабушка Анна Васильевна: «мал комарик, да кусач». Любой журналюга может испортить человеку репутацию, особенно если он работает в такой скандальной газете, как «Московский сплетник». Поэтому Валерий Николаевич справился о пациенте Громове, перезвонил журналисту, успокоил и благополучно забыл об этом.

— Валерий Николаевич! — вибрировал в телефоне взволнованный голос. — Тут такое случилось… Сестра и все ее домашние просто в шоке!

— Соболезную! — сочувственно произнес Валерий Николаевич. — Держитесь!

Поздравлять он любил многословно, потому что кашу маслом не испортишь, а соболезнования выражал скупо, чтобы не провоцировать ненужных истерик. Да и на работу пора уже было ехать. Опаздывать Валерий Николаевич не любил, а опаздывающих просто ненавидел.

— Что? — голос вдруг стал тихим. — Уже?.. Вы это серьезно?.. Когда?..

— Я не знаю! — немного раздраженно ответил Валерий Николаевич. — Я еще не успел доехать до работы, а вчера после обеда уехал в департамент и пробыл там допоздна.

«Да что это я ему объясняю? — подумал он, раздражаясь все сильнее. — Как будто оправдываюсь! Перед кем? Да ну его к…».

— Простите, но мне сейчас некогда, — тоном, не допускающим возражений, сказал он. — Я очень спешу.

— Одну минуточку! — голос снова завибрировал. — Вопрос жизни и смерти! Сестра боится обращаться в полицию… Впрочем, если вы говорите, что Михаил Петрович умер, то…

Упоминание о полиции переключило Валерия Николаевича с режима «я очень спешу» в режим «я вас внимательно слушаю».

Оказалось, что вчера вечером на домашний телефонный номер Михаила Петровича позвонил мужчина, который представился врачом первого реанимационного отделения, но фамилию свою не назвал. Врач сообщил, что состояние у пациента Громова тяжелое и он подключен к аппарату искусственной вентиляции легких. Однако аппаратов сейчас гораздо меньше, чем нуждающихся, а лет пациенту Громову семьдесят пять, так что в любой момент заведующий отделением может распорядиться отключить Громова от аппарата для того, подключить к нему кого-то помоложе и с лучшими перспективами. Особая инструкция Минздрава разрешает такое. Но если до восьми часов утра родственники положат в указанное им место семьдесят тысяч рублей, Михаил Петрович будет пребывать «на аппарате» столько, сколько потребуется по его состоянию. Время пошло…

— Детский сад какой-то! — взахлеб тараторил собеседник. — И место закладки указали странное, будто в плохом детективе — урна на школьном стадионе. Но сестра склонна была поверить. Больница на особом режиме, к врачам реанимации доступа нет, передать деньги можно только так! Я уговорил ее подождать, пока не свяжусь с вами, но вы со вчерашнего вечера были недоступны…

Как и положено главному врачу крупной больницы, Валерий Николаевич имел два мобильных телефона — общий и для узкого круга. Общий он выключил вчера еще перед началом совещания в департаменте, а включил сегодня утром, когда спускался в лифте в подземный гараж.

— Вы можете помочь?! Если, конечно, Михаил Петрович еще жив?

— Разумеется! — заверил Валерий Николаевич. — Вы можете быть совершенно спокойны, даю вам слово. Я сейчас же позвоню в больницу, узнаю о состоянии вашего родственника, отдам необходимые распоряжения и сразу же перезвоню вам, договорились? С полицией пока погодите. Это явная афера, к которой наши врачи не имеют никакого отношения, я в этом уверен. А оперативники будут трепать нервы мне и моим сотрудникам, отвлекать нас от работы в такое сложное время…

— О том, что Михаила Петровича госпитализировали, знали только близкие, — сказал собеседник. — Ну, может кто-то из соседей видел, как его в машину грузили, но откуда они могли узнать номер больницы и номер отделения? Сестра у меня не очень общительная, а муж ее — тем более, он в службе исполнения наказаний работает, там все — молчуны…

«Господи! — обреченно подумал Валерий Николаевич. — Ну почему эти негодяи не попытались развести какую-нибудь семью попроще, а выбрали родственника журналиста и папашу сотрудника ФСИН? И почему это должно было произойти именно в моей больнице?»

Пациент Громов оказался жив и к аппарату искусственной вентиляции легких его вообще не подключали. Валерий Николаевич обрадовал журналиста, заодно объяснив ему, что аппаратуры в больнице много, никакого дефицита нет, а особой инструкции Минздрава тоже не существует, выдумки это. Вопрос надо было решить окончательно и насовсем, поэтому Валерий Николаевич пригласил журналиста к себе, чтобы спокойно поговорить про родственника и вообще пообщаться.

Журналист, газетная душа, заодно захотел взять интервью. Да без проблем, всегда рады. Договорились на три часа дня. До встречи с журналистом Валерий Николаевич собирался переговорить с заведующим первой реанимацией Даниловым, разузнать у него о Громове и дать ценные указания. Пусть он побеседует с каждым из врачей с глазу на глаз и предупредит, что повторная подобная выходка добром не закончится. Мо̀лодцы с Петровки найдут «шалунов» и обеспечат каждому изоляцию лет этак на пять, если не на семь. Если же и сам Данилов решил поиграть в такие игры, то тем лучше — получит предупреждение из первых, как говорится, уст. Нет, какие же все-таки придурки! Положите деньги в урну на школьном стадионе! Да этот стадион засадами окружить можно запросто. Впрочем, расчет у них был на то, что родственники пациента в полицию не обратятся, но как можно быть уверенным в этом, не зная обстановки в данной конкретной семье?

Взять, хотя бы, самого Валерия Николаевича. Ради своего добрейшего и суперполезного тестя он бы никаких денег не пожалел бы, ибо это был тот самый случай, когда любые вложения окупались с лихвой, да и человек был приятный. Но за свою тещу Нину Семеновну, эту старую суку, он бы и копейки не заплатил — пусть подыхает поскорее. Судьба зла — милый тесть давно уже умер, а теща-ведьма жива-здорова и каждый день сношает по телефону мозги своей дочери, объясняя ей, какую великую ошибку она совершила, выйдя замуж за «безродную шваль». Сама, можно подумать, княгиня Белосельская-Белозерская, дочь сапожника.