Рожденный в огне - читать онлайн книгу. Автор: Розария Мунда cтр.№ 65

Обернувшись к Ли, Кор прошептал: «Слава драконам», – но на застывшем лице Ли не промелькнуло ни тени улыбки.

Тиндейл заставил нас еще немного почитать, но, услышав еще несколько плохих переводов, отпустил нас. Когда мы собрались уходить, он подошел к парте Ли и молча взглянул на него. Ли остался сидеть, скрестив руки на груди, а остальные студенты вышли из аудитории.

Пауэр догнал меня в коридоре, оторвавшись от группы золотых студенток, и мы вместе вышли во двор. В конце лета на лужайках обычно было полно учащихся, которые, валяясь на траве, притворялись, что увлечены чтением, но после событий на Голодном Валуне здесь было неестественно пусто. Словно отдых на свежем воздухе стал недоступной роскошью.

– Все это выглядело очень подозрительно, – заметил он.

Я резко остановилась и обернулась к нему.

– Что?

Пауэр тоже остановился и вскинул бровь.

– Расскажи мне, Энни.

Несколько мгновений мы стояли, глядя друг на друга, и мое сердце ускорило ритм, когда я заметила его едва различимую ухмылку, говорившую о том, что он заметил мое беспокойство, но прикинулся простачком. О чем он догадывался? Что знал?

Это уже было опасно. Пауэр не скрывал своей ненависти к Ли еще с детства, особенно с тех пор, как Пауэр принялся всеми силами укреплять свой авторитет в корпусе стражников. Я вспомнила кашель Пауэра, когда Ли держал его, а Кор бил.

Если Пауэр узнает, кто такой Ли, произойдет катастрофа.

Бросив взгляд на свое плечо, Пауэр вдруг сказал:

– О черт. Я забыл сумку. Думаю, мне надо вернуться…

Я сразу разгадала его тактику. Он играл со мной.

Но в этот момент я не могла придумать ничего лучше, как пойти у него на поводу.

– Я принесу ее.

Пауэр внимательно взглянул на меня, его улыбка сделалась шире.

– Как хочешь, Энни. Тогда встретимся в Орлином Гнезде?

– Да, – едва слышно пролепетала я.

Я вернулась обратно в учебный корпус, и хотя я не должна была испытывать никаких чувств, меня почему-то переполнял леденящий ужас.

«Нет, – думала я, приближаясь к аудитории. – Нет, нет, нет, я этого не хочу. Я никогда этого не хотела». Ему достаточно было сказать: «Ты не идиотка, что доверяла мне»; Тиндейлу достаточно было лишь раз произнести имя Лео. Все это лишь осложняло ситуацию. Мне нужна лишь победа в турнире на звание Первого Наездника, и это не имело никакого отношения к тому, кем был Ли на самом деле. Сейчас мне были ни к чему эти проблемы.

Но из глубины души просачивался страх, на который Пауэр, судя по всему, и сделал ставку, затеяв эту игру: что, если мне совсем не понравится то, что я вот-вот услышу?

Ли

Я вспомнил слова Джулии, которые она произнесла во время нашей последней встречи: «Посмотрим, как разлетятся вдребезги эти идеи, когда мы окажем давление. Посмотрим тогда, что вы думаете об истинном благородстве».

Возможно, этот указ, запрещавший великое древнее произведение нашего народа, и стал началом уничтожения веры в идеалы Атрея?

– Мы давно не разговаривали, – произнес Тиндейл, закрыв за собой дверь. И снова на драконьем языке.

Я вдруг испытал радость, почувствовав неприкрытую враждебность Тиндейла. Мое чувство вины переродилось в гнев. Я ответил на каллийском:

– Да. Интересно, а это не вы сообщили им, что все стражники будут присутствовать на Лицейском балу и город останется без охраны?

Тиндейл оперся ладонями о стол. В комнате было жарко, сквозь распахнутое окно врывалась летняя духота, и его белая рубашка потемнела от пота под мышками. Его рука метнулась вверх, ослабляя тугой воротник.

– Мой дорогой мальчик. Лицейский бал, а также список гостей ни для кого не были секретом. А я не единственный представитель золотой элиты, сочувствующий новопитианцам. – Тиндейл кивнул на свой потрепанный экземпляр «Аврелианского цикла», лежавший на его столе. – А после этого, думаю, ты поймешь почему.

В это мгновение в моей памяти промелькнуло видение: густой дым, расстилающийся над одиноким островком недалеко от северного побережья. И даже если нам придется утратить веру в идеи Атрея, это все равно не так страшно, как то, что сотворили новопитианцы с островом Голодный Валун.

– Речь идет о человеческих потерях, а не о поэзии.

Тиндейл презрительно усмехнулся. А затем небрежно взмахнул рукой.

– Только не говори, что ты так расстроился из-за нескольких мертвых рыбаков.

– Безоружное население…

– Издержки войны. К сожалению, это неизбежно.

Я смотрел на него, и ненависть закипала в моей крови. Как мог он, этот преподаватель, ученый, целые дни напролет штудировавший стихотворные произведения, выискивая образные выражения, как мог он говорить о Голодном Валуне как о некой цене, словно человеческие жизни были подобны обычным деньгам…

– Но, – продолжал Тиндейл, – если эта цена кажется тебе непомерно высокой, у тебя еще есть время передумать.

Я покачал головой, словно пытаясь избавиться от мыслей, которые то и дело закрадывались в мою душу.

– Мне следует донести на вас, – ответил я.

– А мне – на тебя.

Несколько мгновений мы пристально смотрели друг на друга.

Наконец я встал. Потянулся за сумкой и перекинул ее через плечо. Мои пальцы дрожали, хотя я изо всех сил пытался успокоиться. Но когда я уже собрался уходить, Тиндейл снова заговорил:

– Ты думал, что произойдет после того, как ты откажешь ей? Не с простым населением. А с тобой.

Я не ответил, и тогда Тиндейл сделал это за меня. Я замер, отвернувшись от него, и так крепко вцепился в ремень сумки, что мои пальцы ломило от боли.

– Тебе придется сражаться против своих родственников, против двоюродных братьев. Ты станешь убивать свою семью.

Голос Тиндейла сделался резким, он словно хлестал меня словами.

– Она Первая Наездница, Ли. Она их чемпион, командующая флотом. Тебе придется пойти не только против них. Но и против нее.

Должно быть, он заметил в моем лице нечто такое, от чего на его губах промелькнула торжествующая улыбка.

– Мы ждем твоего следующего письма.

В это мгновение мне показалось, что земля ускользает из-под ног, и я хрипло ответил, постаравшись вложить в свой голос всю силу своего гнева и презрения:

– Мне больше нечего им сказать.

А затем резко распахнул дверь и увидел в коридоре Энни. Побледнев, она смотрела на меня округлившимися от ужаса глазами.

Что она слышала?

На каком языке мы говорили?

На драконьем.

Это она, конечно, поняла, но едва ли смогла различить, о чем именно шла речь, сквозь закрытую дверь.