Медальон Таньки-пулеметчицы - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Баскова cтр.№ 30

– Это кто к нам пожаловал?

Таня заморгала, стараясь сбросить льдинки с ресниц и получше разглядеть незнакомцев. Она облегченно вздохнула, когда заметила на рукавах их курток свастику – значит, не партизаны. Говорят по-русски – вроде не немцы… Да и одеты не как фрицы. Значит, полицаи. Что ж, тоже неплохо, даже хорошо, можно сказать, повезло. Она будет выполнять все их требования – и ее приютят и обогреют.

– Кто к нам пожаловал? – повторил хриплый, и Маркова, заикаясь, ответила, разомкнув непослушные губы:

– Беженка я… Пустите погреться, люди добрые.

Один из них, коренастый, с рыжей бородой, среднего роста, с лохматыми бровями, опушенными снежком, сдернул с нее платок, и отросшие русые волосы упали на плечи.

– Гляди-ка, девка молодая, – его беззубый рот расплылся в улыбке, он дотронулся до ее груди, обтянутой телогрейкой, – такую на морозе не бросим, такая красотуля нам самим нужна.

Он улыбался похотливо, ему вторили его друзья, помоложе, покрасивее, но с таким же волчьим оскалом на румяных лицах, и Таня поняла, для чего им может понадобиться. На секунду ей стало не по себе, но всего лишь на секунду, потом она тряхнула волосами, усмехнулась и смело пошла за ними. Они наверняка дадут ей пищу, теплую одежду, кров – разве не это ей сейчас нужно? Если им потребуется ее тело как плата за услуги – что ж, пусть получают свое, ее это нисколько не тревожит. Полицаи привели странницу в хорошо натопленную избу, сдернули одежду, приказали вымыться, а потом на скрипучей кровати по очереди насиловали ее. Насиловали грубо, развратно. Ни Николай, ни Анисим не позволяли себе ничего подобного, может, не знали всей грязи плотских отношений. Отдыхая от кувыркания в постели, подходили к деревянному столику, где стояла грязная посуда, и отпивали по глотку из бутылки с мутным ядреным самогоном, предлагая и Тане, и она, всего лишь дважды пробовавшая спиртное, и то совсем немного, хлебала из граненого стакана и радовалась, что обжигающая жидкость затуманивает мозги, кружит голову и помогает уйти в другой мир, где светло и тепло, где нет насилия и этой проклятой войны, заставившей все встать с ног на голову. Вдоволь насладившись новой жительницей, они ушли, шатаясь, оставив ее одну в комнате, где пахло спиртным и мужским крепким потом, и Татьяна, подложив руки под голову, заснула крепким сном. Рано утром, когда еще не взошло солнце, один из полицаев, высокий и худой, с жидкими соломенными волосами огородного пугала и болотного цвета глазами, с едва пробивавшейся, но довольно колючей светлой щетиной на подбородке, опять пришел к ней. Не сказав девушке ни слова, он сорвал с нее одеяло и снова накинулся на беднягу, грубо насилуя. Лежа как бревно, Маркова молила лишь об одном – чтобы не подоспели его дружки. Но молитвы не были услышаны – те подоспели, и все началось снова. Ее опять пичкали самогоном, без закуски, и вскоре Татьяна уже не понимала, где находится и что происходит. Натешившись с новой игрушкой, мучители дали ей немного поспать, а когда она пришла в себя, рыжий, вероятно, считавшийся у них самым авторитетным, сел на кровать и, бросив ей брюки и старый свитер, поинтересовался:

– Кличут-то тебя как?

– Татьяна… Маркова… – пролепетала девушка, подумав, что лучше говорить правду.

– Ты сказала, что беженка, а на тебе военная гимнастерка, – констатировал рыжий. – Откуда бежала-то? С фронта?

– После сражения под Вязьмой одна я в живых и осталась, – проговорила Татьяна. – И отправилась блуждать по лесам. Думала осесть в какой-нибудь деревне, и у меня почти получилось, да хозяева выгнали вскорости – сказали, дескать, самим есть нечего, тут еще дармоедка с неба свалилась.

– Допустим, я тебе поверил, – мужчина сплюнул на пол. – Повторяю: я поверил, но есть еще и другие. Допустим, я приведу тебя к начальству, и оно решит, что тебя подослали партизаны. Чем докажешь, что не из отряда пришла?

– По-вашему, они отправили меня к вам вот так, в военной форме, чтобы у вас возникли подозрения? – усмехнулась Маркова. – И потом, вы видели, в каком состоянии я к вам пришла. Еще немного – и я замерзла бы под каким-нибудь деревом. Неужели мои командиры, если бы таковые имелись, стали бы так мной рисковать?

Рыжий тряхнул головой.

– Не знаю, что и сказать, – задумчиво проговорил он. – Впрочем, мне особо мыслить на этот счет и не полагается. Тебе придется объясняться с самим обер-бургомистром.

– С кем? – не поняла Таня.

– С нашим обер-бургомистром Каминским, – пояснил рыжий. – Учти, он шутить не любит и партизан за версту чует.

Он вдруг расхохотался, обнажив беззубые десны.

– Может, поэтому партизан у нас не водится за версту. Мы хозяева брянских лесов. Нам удалось отогнать эту нечисть далеко-далеко. Скоро мы совсем ее уничтожим.

Его слова звучали зловеще, и Марковой, не имевшей никакого отношения к партизанам и не собиравшейся устанавливать с ними связь, стало не по себе. Рыжий заметил, как худенькое изможденное лицо девушки побледнело, и ободряюще положил руку на ее оголенное плечо.

– Да ты не трусь, ежели невиновна. Кстати, Татьяна, я так и не представился, Сергеем меня зовут. Приглянулась ты мне, девочка, вот потому добра тебе желаю. Ты вообще имеешь представление, где находишься?

Маркова покачала головой:

– Нет. Когда меня выгнали из деревни Красный Колодец, я пошла, не разбирая дороги, стараясь не попасть к партизанам, потому что не хочу больше воевать. Я хочу счастливой и сытой жизни. Если мне ее предоставят немцы, я не буду против.

– Насчет счастливой и сытой жизни ты попала по адресу, – ухмыльнулся Сергей. – Слыхала что-нибудь о Локотской республике?

Она нахмурила лоб, на котором сразу залегли две складки, стараясь вспомнить уроки истории. Кажется, учителя ничего такого не рассказывали. Вот Римская империя сразу пришла на ум, а Локотская республика… Интересно, в каком это было веке?

– Ничего не слыхала, – призналась она. – Видимо, наши учителя не сочли нужным…

Сергей снова расхохотался:

– Во время твоей учебы никакой республики не было и в помине. – Он уселся поудобнее на кровати, которая жалобно скрипнула. – Придется тебя просветить.

Его хрипловатый голос убаюкивал, однако Таня постаралась не заснуть, вникнуть во все, о чем рассказывал мужчина, а поняв, начала с интересом слушать. Надо же, она и ведать не ведала, что на территории брянских и орловских лесов существовало свое государство.

– В общем, когда немцы стали наступать на Москву, наши поселковые Советы разбежались кто куда, – радостно сообщил рыжий, не покраснев от вранья. Ему было прекрасно известно, кто приложил руку к уничтожению председателей колхозов и местных властей. – И тогда началась такая анархия! Обезумевший народ грабил и убивал. Жители городка истребили бы друг друга, если бы не один умный человек – Костя Воскобойник. Представляешь, работал простым учителем физики в местном техникуме, а когда все началось, взял на себя обязанности главы – мы выбрали его губернатором – и навел такой порядок, какой и немцам не снился.