Медальон Таньки-пулеметчицы - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Баскова cтр.№ 14

Он вышел в коридор, застав соседку за мытьем гостиной. Кровать, на которой много лет пролежала больная, была аккуратно заправлена.

– Нашел? – Женщина скинула платок, раскраснелась, и Рубанов подумал, что она еще не такая старая, как можно подумать при первой встрече. В толстой косе серебрилось не так много седины, глаза блестели, как у молодой девушки, но тяжелая жизнь с мужем-алкоголиком наложила свой отпечаток. Лоб и щеки, едва тронутые загаром, прорезали глубокие, как трещины в асфальте, морщины, кожа собиралась в гармошку под глазами, когда она улыбалась. Виталий покачал головой, как бы невзначай спросив:

– В кабинет после смерти хозяина кто-нибудь заходил?

Она посмотрела на него с недоумением и покачала головой:

– Да кто мог зайти-то? Участковый и другие в гостиной топтались… В кабинете-то искать им нечего.

– Вы уверены? – уточнил Рубанов.

– Конечно. – Соседка уставилась на него в недоумении. – Меня тоже пригласили как понятую. Не помню, чтобы кто-нибудь по дому ходил. А что касается зажигалки… Знаешь, народ у нас честный, добрый. Если бы она лежала на столе, к ней бы и пальцем никто не притронулся. Так что, мил человек, ищи ее в другом месте, не у Петровича ты ее оставил.

Журналист дернул плечом и печально сказал:

– Наверное, вы правы. Ладно, тогда мне тут нечего делать, пошел я.

Женщина вызвалась его проводить. На крыльце она по-мужски пожала его руку.

– На похороны не приедешь?

Виталий ничего не ответил, и она не стала уточнять. Улыбнувшись на прощание, Рубанов зашагал по старой знакомой тропинке, стараясь как можно осторожнее наступать на набухшую землю, но это не помогало. Дождь шел сильнее, чем утром, словно оплакивая смерть человека, с которым Виталию довелось познакомиться, и парень подумал о медальоне. Куда же он делся? Если соседка права и в кабинет никто не заходил, выходит, хозяин сам перепрятал его. Но зачем? Не мог же он знать, что умрет? Нашел занятной вещице другое место? Вряд ли, это нелогично, нелепо. Напрашивалось только одно объяснение: кто-то побывал в доме раньше, чем пришла соседка. Но почему этот кто-то не сообщил о смерти пожилого мужчины? На этот вопрос тоже существовал один ответ – и тоже нелепый и нелогичный. Или… Рубанов увидел автобус, притормозивший у остановки, побежал к нему, хлюпая по лужам так, что грязные брызги разлетались во все стороны.

1941-й, под Вязьмой

Суп с «глазками», как говорила мама, и каша с тушенкой, подёрнутая плёночкой жира, действительно были готовы и соблазняли вкусными запахами. Больше десятка солдат и офицеров, постукивая алюминиевыми ложками, с жадностью опустошали миски. Увидев девчат, ватага заулыбалась:

– Главные едоки пришли! – констатировал коренастый солдат лет тридцати, с кудрявым чубом пшеничного цвета, вырывавшимся из-под пилотки. – Айда за стол, иначе ничего не достанется.

– Не глупи, – отозвался старший лейтенант, наказавший Марковой быть зачем-то вечером возле орехового куста. – Мы свои порции отдадим, а наших медсестер без еды не оставим. – Он сверкнул голубыми глазами, словно напоминая Татьяне о ее обещании. Маркова подумала: стоит ли говорить об этом новой подруге. Может быть, офицер хочет дать ей какие-нибудь инструкции? Она оглянулась в поисках Раисы, но та уже щебетала с высоким худым солдатом, поглаживавшим роскошный чуб. Усевшись на скамейку рядом, девушка прижалась к мужчине и что-то шептала ему на ухо. Солдат кивал, свободной рукой обнимая ее за тонкую, туго перетянутую черным ремнем талию, и Таня поняла, что у них не обычные отношения. Быстро опустошив тарелку, она снова поискала глазами Раису, однако та уже успела куда-то исчезнуть. Сполоснув свою миску, Татьяна побрела к землянке. На узенькой тропинке ее нагнал старшина Зотов.

– Райка тебя, должно быть, проинструктировала, – начал он, обдавая ее запахом махорки. Казалось, ею пропиталась вся его одежда и даже кожа коричневого оттенка. – Впрочем, инструкции инструкциями, а… – он махнул смуглой жилистой рукой, напоминавшей кору столетнего дерева. – В общем, бой есть бой, деточка. По нашим подсчетам, фрицы сегодня ночью в атаку собираются. Если это так, будет тебе проверка на прочность. Но ты, главное, не тушуйся и под пули не лезь. – Он шумно высморкался. – Раненого перевяжи и санитаров покличь. Тяжелых сама не тащи, зови санитаров. Впрочем, они сами тебя увидят. Лишний раз не геройствуй, пулю схлопочешь – кому от этого легче? Ни армии нашей, ни родным твоим… – Зотов крякнул и кинул папиросу в кусты. – Мамка-то есть?

Таня опустила голову:

– Есть.

– А любимый?

Девушка покачала головой:

– Не успела еще…

– Не успела, значит. – Старшина вздохнул. – Кто теперь знает, хорошо это или плохо. Наверное, лучше, если бы ребятеночек был. Сколько мужчин с войны вернется – никому не ведомо.

– И верно, – эхом отозвалась Маркова. Зотов по-отечески обнял ее:

– Иди, дочка, отдыхай пока. Был бы Бог на свете, ему бы молились, чтобы наша разведка ошиблась и завтра наступления не было. Да только не на Бога надо надеяться, а на свои силы… Ты иди, родная, набирайся сил… Завтра они тебе пригодятся.

Опустив голову, Таня зашагала в землянку. От волнения она спотыкалась на каждом шагу, хотя заботливые руки бойцов очистили ее от веток и сучьев. Остановившись у обгорелого пня, напоминавшего голову сраженного богатыря, она опустилась на колени и зарыдала. Слова старшины проникли в глубину души, и девушке стало страшно, как никогда. Бравада, желание показать себя куда-то исчезли. Она наконец почувствовала, где находится. Да, на войне. Если завтра бой, ее могут убить. А это значит, что она никогда больше не увидит свою мать, братьев, Люду, которая тоже где-то вытаскивала раненых с поля боя. Маркова боялась подумать, что, возможно, подруги уже нет в живых… Но это несправедливо, когда девчонки и парни умирают совсем молодыми, не успев оставить потомство…

– Что ты тут делаешь? – Рая, незаметно подошедшая к новой подруге, опустилась рядом с ней и отняла руки от лица, залитого слезами. – Ты плачешь? Что случилось?

– Я тут подумала, – рыдания душили Татьяну, спазмы сотрясали тело, – я тут подумала – мы не должны погибнуть… Мы должны выполнить наше предназначение.

– Наше предназначение. – Девушка села на усыпанную иголками траву, смахнув бойкую букашку, сразу забравшуюся ей на колено. – Скажешь тоже… Ты еще пороху не нюхала, милая. В такие дни о другом думать надо, так, по крайней мере, наш командир говорит… Знаешь, почему я с Николаем встречаюсь? – вдруг резко спросила она.

– С каким Николаем? – Тоня удивленно посмотрела на нее. Завтра обещают бой, а ее товарка думает черт знает о чем…

– Да с Федорчуком, – пояснила Рая. – Ты видела его на обеде. Чуб у него такой шикарный…