Проклятое золото Колымы - читать онлайн книгу. Автор: Геннадий Турмов cтр.№ 37

Евгений Иванович рассказывает мне эту драматическую эпопею с полемическим задором. И я представляю, как бурно, неутомимо боролся он за свою идею, с какой энергией доказывал на деле её правоту.

– Когда перевели меня со «Спокойного» на прииск «Верхний Ат-Урях», я и прибор туда перетащил. Это ещё до принятия его в серию. Тракторы тащили через устье реки Дебин, а лёд уже тронулся. Деталей часть снесло, часть удалось спасти. Тоже целая история. И всё же снова поставили его на «Ат-Уряхе». И там результаты были отличные… На целый роман можно рассказать, – заключает Евгений Иванович, – главное, роман со счастливым концом.

…Вторая встреча имела для меня своё продолжение. В этом продолжении истории новой техники – историю цельнометаллических приборов – представили безмолвные и бесстрастные архивные документы, газеты и журналы тех времён. Знакомство с ним и дополнило, и расширило впечатления.

Естественно, Евгений Иванович Богданов был не одинок. Решение проблемы искали многие инженеры-конструкторы. В ЦКБ технического управления Дальстроя создавались одна конструкция за другой: ГСП-14, МПД-2, МПД-3. Были и у них свои достоинства, но недостатки перекрывали их. То они были громоздкие и сложно было их переставлять на новые места, то имели малую производительность и низкую степень извлечения металла и могли быть использованы лишь как вспомогательные.

В борьбе мнений, в сравнении промышленных результатов выявилось основное направление в конструировании новой промывочной техники. И оказалось, что магистральную линию определяет именно творение Богданова – прибор МПД-5. По своим эксплуатационным показателям он значительно превосходил МПД-4, который в 1954–1955 годах был создан в ЦКБ и тоже принят к серийному выпуску.

21 октября 1955 года в «Магаданской правде», в статье «Какие приборы нужны приискам», писалось:

«МПД-5 является самым совершенным из крупных цельнометаллических приборов».

28 октября того же года В. Новиков в статье «С расчётом на будущее» (заметки с расширенного техсовета Дальстроя) писал:

«Нелёгким оказался путь в производство у этого агрегата. Его история насчитывает 5 лет борьбы конструктора инженера Богданова с различного рода бюрократическими преградами. В процессе его рождения и за его счёт обогатились существующие конструкции промывочных приборов. Испытания промывочного прибора МПД-5 стали его лучшей рекомендацией. Сейчас это самый высокопроизводительный агрегат. Его среднесуточная производительность 700 кубометров песков. Он же позволяет добиться самой низкой, по сравнению с другими приборами, себестоимости промывки. Лёгкость и самосборность конструкции, продуманность всех узлов, наиболее совершенная технологическая схема обогащения – всё это даёт основание думать, что новому агрегату будет, наконец, открыта широкая дорога в производство».

Подобные свидетельства в печати тех лет приводятся постоянно. К 1959–1960 годам на Колыме состоялся полный переход на переставные цельнометаллические установки, то есть произошло техническое перевооружение на промывке золотоносных песков. Создание МПД-5 было признано изобретением, и Богданов получил первое в своей жизни авторское свидетельство. В его работе были заложены все основные конструктивные принципы и решения для цельнометаллических передвижных приборов. Они нашли своё развитие во всех последующих новых марках агрегатов, созданных и самим изобретателем, и другими конструкторами. Сегодня на золотых полигонах с успехом работают мощные ПКС-700 и ПКС-1200 – ещё одно изобретение Богданова, на которое также выдано авторское свидетельство. И в них наряду с новшествами есть главные конструктивные элементы от первого цельнометаллического агрегата МПД-5, который рождался сложно и трудно.

– Говоря о промприборах, – продолжает беседу Евгений Иванович, – не могу не рассказать о тех многолетних усилиях, которые мне пришлось приложить для того, чтобы добиться признания и внедрения гидроэлеваторного прибора ПГБ-1000.

И опять из рассказа Богданова вырисовывается инженерная принципиальность, заставившая его в течение ряда лет вести борьбу на этот раз не за своё собственное изобретение, а за идею, выдвинутую участковым механиком прииска им Фрунзе А.А. Зелинским. Первым оценив перспективность этой идеи, Евгений Иванович ещё в 1961 году творчески доработал её, ввёл ряд новых конструктивных решений и вместе с коллективом ЦКБ создал на её основе высокопроизводительный бочечно-гидроэлеваторный прибор ПГБ-1000. Однако производственный отдел упорно не признавал ПГБ-1000 (его называли «ненужным гибридом») и руководство тогдашнего совнархоза не разрешало ввести его в план ЦКБ и заводов. В течение ряда лет настойчиво вёл Богданов борьбу за этот прибор, и только в 1966–1967 годах с помощью тогдашнего начальника технического управления Б.Б. Драгомирецкого удалось дать прибору ПГБ-1000 «путёвку в жизнь». Сейчас это один из наиболее эффективных типов гидроэлеваторных приборов, пользующийся на приисках наибольшим спросом.

– Создание и внедрение приборов для промывки песков – это только одно из направлений в развитии северной техники, – начинает разговор Евгений Иванович. – Сегодня мы поговорим ещё о другом – о создании и внедрении опорно-звеньевых отвалообразователей, или, как их обычно называют, стакеров. Эта тема тоже очень занимала меня.

– А когда вы над ней начали работать?

– Почти тогда же, когда и над приборами, – собственно, это начало пятидесятых годов.

– И как только всё укладывалось у вас в двадцать четыре часа? – Этот вопрос интересовал меня ещё с первой встречи. Да и вообще, интересовало, как вырабатывается необычная творческая дисциплина труда, позволяющая предельно уплотнить день. Необыкновенная работоспособность, когда легко работается по шестнадцать часов в сутки. Евгений Иванович представлял собой в этом смысле яркий образец.

– Я как-то читал про одного знаменитого человека, что он сутки делил на три рабочих периода и успевал очень многое. Вот и я попытался для своей скромной персоны установить такой режим. Раннее утро. Домашние спят. Некому шуметь, некому отвлекать. Утром славно думается! Немало идей посетило меня именно в такие ранние часы. Обычно, когда мы жили на приисках, я в эти часы и обдумывал свои идеи, записывал выводы, мысли. Ну, потом вместе со всеми завтрак, сборы… и на работу. Впрочем, главный инженер прииска всегда на службе, как капитан на корабле во время плавания. Работу эту вы представляете?! Дел масса. Чуть ли не каждый день на мотоцикле или верховой лошади. Полигоны разбросаны на десятки километров.

Из рассказов бывших сослуживцев я знала, каков была Евгений Иванович в инженерах. Высокий, крепко скроенный, он ходил очень легко. То у экскаватора, то у промприбора так и мелькала его фигура. И почти всюду с фотоаппаратами – делал «заметки» на будущее, для науки, и опыта копил. Вместе с горняками решал «главный», как и где расположить прибор, какую трассу выбрать для руслоотводной канавы и ещё множество вопросов. И всегда решения его были творческими, ценными для производства.

– Ну и наконец, «третий» рабочий день, – продолжает мой собеседник, – после «летучки», или «переклички», в час-два ночи я садился за чертёжную доску. Где бы ни работал, она всегда была при мне. На приисках, конечно, было труднее, но зато тогда ещё молодым был. А потом, с 1958 года, стал начальником и главным конструктором Центрального конструкторского бюро.