Катакомбы военного спуска - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Лобусова cтр.№ 33

Это был справедливый порядок – если бы его не было, 17 человек, набитых в узкую клетушку, быстро бы перегрызли друг другу горло. За удар можно было лишиться не только здоровья, но и чести. Именно в таком порядке. Принцип возмездия соблюдался достаточно строго. Если вор, контролирующий тюрьму, мог спросить с беспредельщика, но не спросил, то спрашивали с него, и он рисковал потерять положение и авторитет за чужой проступок.

К своему удивлению, буквально сразу Володя понял, что под запретом был не только удар, но и простая матерная фраза: «да пошел ты на…», в повседневной жизни используемая сплошь и рядом. Говорить так было нельзя, эта фраза считалась страшным оскорблением. За нее можно было ударить. В этом случае удар разрешался и был даже необходим – чтобы отстоять свою честь. Эта фраза всегда воспринималась буквально – то есть человек называет другого «петухом» – заключенным из самой низшей касты, который принудительно или добровольно занимается мужеложством. По понятиям обидчика было необходимо ударить – это считалось страшным оскорблением. Иначе тот, кто не ответил, сам рисковал попасть в презираемую касту.

Поэтому сразу, с первых же часов пребывания в камере Сосновский понял самые простые и важные правила поведения, придерживаясь которых, можно было выжить и даже сохранить свое достоинство: ничего не воровать, не отнимать, не забирать у другого – красть в камере у других заключенных нельзя.

Категорически нельзя бить кого-то – все вопросы и претензии должны быть разведены только старшим блатным по понятиям. Единственным исключением, за которое нужно было ударить, являлось оскорбление: «да пошел ты на…» или подобные матерные выражения. Поэтому отсюда следовало другое правило: материться в тюрьме нельзя. Любое оскорбление может быть понято буквально, и за него придется ответить.

Вообще – произнося любое слово, надо быть готовым держать за него ответ и ничего не утверждать, не имея на то оснований. Болтать впустую – себе дороже. Чем меньше болтаешь, тем тебе и лучше.

Все эти правила идеально соответствовали характеру Володи. Он был абсолютно честен, воровство внушало ему отвращение просто на физическом уровне. За всю свою жизнь он ни разу не взял ничего чужого – даже в детстве не отнимал конфет у сверстников. Чтобы взять что-то, украсть – такого просто не могло произойти! К тому же сокамерники внушали ему страшное отвращение – такое же, как и их еда и вещи.

Бить? Сосновский никогда не лез в драку и не распускал рук. Да и не был он так физически силен, чтобы решать проблему кулаками. Драка в его сознании была прерогативой простонародья, а так опуститься Володя просто не мог. Он считал это немыслимым.

Точно так же, как драку, Володя ненавидел мат. Еще и до тюрьмы он был твердо убежден, что ругаться либо тупо бравировать матерными словами – это неискоренимый признак низменности. Мат в разговоре – это то, что превращает человека в быдло, в дешевку, причем со стремительной скоростью. К тому же подчеркивает низкое происхождение не только его, но и родителей, которые не сумели его воспитать.

У Сосновского было много недостатков, но он никогда не был ни быдлом, ни дешевкой. А потому послать матом было для него так же омерзительно и тошнотворно, как, например, плюнуть в собственную тарелку с супом, а потом доесть этот суп.

И, наконец, Володя не был болтлив даже в лучшие, самые счастливые дни свободной жизни. Он любил помалкивать, в крайнем случае – расспрашивать окружающих о них самих, а затем делать выводы, либо тихонько наблюдать, сидя в сторонке. В тюрьме же он стал просто молчалив, отвечая простыми предложениями на любой заданный ему вопрос.

Очень скоро по камерам разнеслась весть о том, что Сосновский находится под личным покровительством Тучи. А потому у него появился какой-то авторитет, и все остальные блатные смотрели на него с уважением. Главный вор, контролирующий тюрьму, приглашал его к себе пить чай.

К тому же Володя получал очень хорошие передачи с воли, организованные Тучей. Тот, по просьбе Тани, быстро наладил в тюрьме поддержку и лучшее снабжение для Сосновского, и у того было достаточно много еды. Несмотря на свой природный снобизм, Володя никогда не был жадным, что тоже подчеркивалось его происхождением, ведь жадность – такой же низкий уровень, как и мат. А потому он щедро раздавал эти посылки всей камере, за что заработал еще несколько плюсов в пользу своего высокого положения.

Раздавать дорогие передачи Володе было не жаль – от душевных переживаний он потерял аппетит. И что бы ни ел, все казалось ему безвкусным, словно жует бумагу. Тем более, есть в вонючей камере было для Сосновского кошмаром. Поэтому он ел только для того, чтобы не лишиться от голода сил.

Время от времени ему приходилось заходить к главному вору, который держал тюрьму. Потом Володя так старался вытравить все это из памяти, что даже забыл его имя. И только теперь, после рассказа Петренко, он все это частично вспоминал. Это были те же самые правила, которые действовали в камере. Вор должен был выделять долю в общак – единственное исключение из общих правил. Поднять руку на вора было категорически нельзя. Кроме того, сам вор, как и все остальные, был обязан почитать старших, почитать родителей, не стучать, разбирать беспредел – то есть запрещать отнимать что бы то ни было у кого бы то ни было, карать за драку, за матерщину, никогда не предъявлять обвинений без доказательств, не работать на «красных», никак не сотрудничать с ними и никогда не крысятничать, то есть не воровать у своих.

От этого странного человека (как Сосновский ни пытался, его лицо не выплывало из памяти, так удалось ему справиться со своими воспоминаниями) он слышал как раз то, что говорил ему Петренко и что он уже знал.

Вор должен был установить контроль над тюрьмой и поддерживать в ней порядок, добиться полного влияния над достаточно неустойчивой средой заключенных, осуществлять жесткое правление, заставляя подчиняться силовыми методами.

Не чураться убийств – но расправы всегда должны были осуществляться чужими руками. Также он должен был постоянно расширять свое окружение за счет новых заключенных. Организовать пополнение общака, причем часть его тратить на тюрьму. Участвовать в воровских сходах для принятия на них важных решений, раздела контролируемых территорий, осуществления «суда чести» и прочих вопросов, для чего участников вывозили за пределы тюрьмы.

Однако к прежним правилам добавились новые – к примеру, организация разведывательной работы в отношении сотрудников милиции, тюрьмы, осуществление противодействия администрации тюрьмы путем запугивания, подкупа, угроз, шантажа…

Воровской закон. Группы в тюрьме. Касты и масти. Правила для отверженных

Дрова зашипели и погасли. Володя так увлекся путешествием в прошлое, что воспоминания, столько времени изгоняемые из его памяти, захватили его целиком. Уж слишком долго он пытался отогнать от себя прошлое. И вот настал момент, когда в этом появилась необходимость. Сосновский был готов к этому. И он уже знал, о чем напишет в своих статьях, хотя понимал, что многих это шокирует. Но лучше рассказать страшную правду, чем все время повторять бессмысленную ложь. Ведь правду, Сосновский это знал, не любят.