Труды и дни мистера Норриса. Прощай, Берлин - читать онлайн книгу. Автор: Кристофер Ишервуд cтр.№ 77

– Когда бы вы хотели начать? – спросил я его. Но молодой человек поспешно покачал головой. Нет, нет, уроки его не интересуют. Слегка разочарованный, я вежливо ждал, пока он объяснит причину своего визита. Но он, казалось, не спешил. Взял сигарету, уселся и завел непринужденный разговор о Соединенных Штатах. Бывал ли я в Чикаго? Нет? Не слышал ли я о Джеймсе Л. Шраубе? Не слышал? Молодой человек слегка вздохнул. Он был на редкость терпелив, видимо, не только со мной, но и вообще. Похоже, я не был первым, с кем он затевал подобные разговоры. Джеймс Л. Шраубе, – объяснял он, – большой человек в Чикаго: владеет сетью ресторанов и кинотеатров. У него две огромные виллы, яхта на озере Мичиган и не меньше четырех машин. Тут я начал барабанить пальцами по столу. Выражение боли скользнуло по лицу молодого человека. Он извинился, что отнимает у меня драгоценное время. О мистере Шраубе он решил рассказать мне потому, что подумал: а вдруг меня это заинтересует? – в голосе его послышался легкий упрек. И еще мистер Шраубе, если б я знал его, безусловно, поручился бы за своего друга Сандерза. Но… раз ничего не поделаешь… Впрочем, не одолжу ли я ему двести марок? Ему нужны деньги, чтобы открыть дело, это уникальный шанс, который он может упустить, если не раздобудет денег до завтрашнего утра. Долг он вернет в течение трех дней. Если я дам ему деньги, он сегодня же вечером вернется с бумагами, подтверждающими абсолютную законность этого предприятия.

Нет? Ну что ж. Он, кажется, не слишком удивился. Встал, чтобы тотчас уйти, но как истинный коммивояжер, истративший драгоценные двадцать минут на возможного покупателя, вежливо дал мне понять, что я напрасно не принял его предложения. Уже в дверях он на минуту задержался. Не знаю ли я какую-нибудь киноактрису? Он подрабатывает продажей нового крема для лица, специально против пересыхания кожи от студийных юпитеров. Им пользуются все голливудские звезды, но в Европе крем пока совершенно неизвестен. Если бы нашлось пять-шесть местных актрис, которым можно порекомендовать его, они бы получили бесплатные образцы, а в будущем поставки за полцены.

После минутного колебания я дал ему адрес Салли. Сам толком не знаю, зачем я это сделал. Отчасти, конечно, чтобы избавиться от юнца, который, кажется, готов был снова усесться и продолжить беседу. А может, и со злости: от Салли не убудет, если она поболтает с ним часок-другой – ей же нравятся предприимчивые мужчины. А может, ей даже перепадет баночка крема, если он вообще существует. А если парень выклянчит у нее двести марок, то тоже не велика беда. Хотя вряд ли она поддастся на его уговоры.

– Как бы то ни было, – предупредил я его, – не говорите, что это я вас послал.

Он усмехнулся и сразу согласился. Наверное, он как-нибудь объяснил себе мою просьбу, поскольку ничем не выдал своего недоумения. Он вежливо приподнял шляпу и удалился. К следующему утру я совершенно забыл о его визите.

Через несколько дней Салли позвонила мне. Звонок отвлек меня от урока, и я был не очень-то любезен.

– Это ты, дорогой Кристофер?

– Я.

– Послушай, ты не можешь сейчас же прийти ко мне?

– Нет.

– О! – От моего отказа Салли, видимо, оторопела. Последовала короткая пауза, потом она предположила тоном непривычного смирения: – Наверное, ты ужасно занят.

– Да, занят.

– В таком случае, ты не очень рассердишься, если я сама загляну?

– Зачем?

– Дорогой, – голос Салли звучал совсем обескураженно, – я не могу объяснять по телефону… Дело правда серьезное.

– А, понимаю, – я попытался вложить в свой ответ как можно больше издевки, – еще одна статья в журнал.

И все же, как только я произнес это, мы оба расхохотались.

– Крис, ты паскудник. – Голос Салли зазвенел колокольчиком, но она тут же осеклась: – Нет, дорогой мой, поверь мне, на этот раз все очень серьезно, поверь мне, правда. – После паузы она остановилась, потом с чувством добавила: – Ты единственный, кто может мне помочь.

– Ладно, ладно. – Я почти оттаял. – Приходи через час.

– Дорогой мой, начну с самого начала, хорошо? Вчера утром позвонил один человек и спросил, нельзя ли зайти ко мне. Объяснил, что он по очень важному делу, и, поскольку он знал мое имя и все прочее, я, конечно, сказала: «Пожалуйста, приходите сейчас же…» И он пришел. Представился Раковским – Павлом Раковским, европейским агентом «Метро Голдвин-Мейер», и сразу заявил, что у него ко мне деловое предложение. Сказал, что они ищут актрису-англичанку, говорящую по-немецки, на роль в комедийном фильме. Снимать будут на итальянской Ривьере. Расписал все жутко убедительно: назвал режиссера, сценариста, даже оператора и постановщика не забыл. Я, конечно, ни о ком из них слыхом не слыхивала, но решила, что удивляться тут нечему. Наоборот, так даже правдоподобнее, ведь для того чтобы наврать, большинство выбрало бы знаменитостей, на которых то и дело натыкаешься в газетах. В общем, он сказал, что теперь, после встречи со мной, убежден – лучшей претендентки на роль не найти, и он практически обещает мне ее, если пробы окажутся успешными… Сам понимаешь, я ужасно загорелась и спрашиваю: а когда начнутся пробы? Он говорит, это долгое дело, поскольку ему предстоит вести переговоры со студией…

Потом мы стали разговаривать о Голливуде, он рассказывал всякие байки, вычитал небось в разных киношных журналах, хотя я почему-то уверена, что он знает их не понаслышке. Потом стал объяснять мне, как делаются звуковые эффекты и прочие киношные трюки, мне было действительно ужасно интересно, видно было, что он поработал не на одной студии. В общем, когда мы покончили с Голливудом, он пустился рассказывать мне об Америке, о своих знакомых, о гангстерах, о Нью-Йорке. Оказывается, он только что оттуда, и весь его багаж на таможне в Гамбурге. Я еще раньше удивилась, что он так бедно одет, но раз он прямо с самолета, это вполне естественно, так я решила…

А теперь обещай, что не будешь смеяться, Крис, иначе я просто не смогу рассказывать дальше. Он вдруг набросился на меня, и мы начали заниматься любовью. Поначалу я ужасно разозлилась, что за манера – смешивать дело с удовольствием, но потом сдалась: он был очень привлекательный, в русском стиле… В конце концов, он пригласил меня пообедать, мы отправились к Хорчеру и съели там потрясающий обед – лучшего я в жизни не едала, хоть одно утешение. Но когда принесли счет, он сказал: «Кстати, дорогая, не можешь ли ты мне одолжить триста марок до завтра? У меня с собой одни доллары, мне надо зайти в банк поменять». Я, конечно, одолжила ему, как назло, в тот вечер у меня было много денег… А потом он сказал: «Давай закажем шампанского, отметим твой контракт». Я была не против, видно, к тому времени изрядно захмелела, и когда он предложил мне провести с ним ночь, не раздумывая, согласилась. Мы пошли в один из небольших отелей на Аугсбургерштрассе – названия я не помню, но я его найду легко. Дыра еще та… В общем, я смутно помню, как закончился вечер.

Только наутро, пока он спал, я смогла спокойно все взвесить и сообразить что к чему и подумала: тут дело нечисто… Вечером я не заметила, какое у него белье, а тут буквально пришла в ужас. Важный киношник ведь должен носить шелковое, правда? Ну, а это было из чего-то невообразимого, типа верблюжьей шерсти или вроде того, словно он призанял его у Иоанна Крестителя. А галстук у него был заколот самой обыкновенной металлической булавкой, какие продаются на каждом углу. Не в том дело, что вещи были потрепанные, видно было, что это просто барахло…