Абсолют в моём сердце. Часть 1 - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Мальцева cтр.№ 25

Внезапно дверь в библиотеку открывается, мы с Эштоном замираем: это Алекс и Габи.

- Какого чёрта ты здесь делаешь? - Алекс буквально рычит на неё.

Услышав это, Эштон тут же порывается встать, поскольку нас не видно из-за диванов, но я останавливаю его, не желая рушить наш уютный мир.

- Алекс не злись ты так! Я совершенно одна в это Рождество!

- Разве ты не собиралась на Гавайи со своим бойфрендом?

Мы чётко слышим, как тётя Габи сперва тихонько всхлипывает, затем будто захлёбывается рыданиями. Эштон снова пытается подняться, и я опять не даю ему, вцепившись в его руку мёртвой хваткой.

- Алекс, он уехал со своей секретаршей в Мексику! Представляешь, какая банальщина! С секретаршей! Этот ублюдок изменял мне!

Алекс какое-то время молчит, затем, уже совершенно иным голосом успокаивает Габи:

- Ты молодая и красивая женщина, нет нужды так убиваться из-за этого недоумка! Ладно-ладно, успокойся…

- Алекс, это на самом деле не так уж и важно...

- А что важно?

- Сколько лет прошло?! Сколько ещё ты собираешься держать меня на расстоянии? Почему я не могу быть в праздники со своей семьёй как все нормальные люди?

- Потому что бывшая жена и настоящая на одной территории - это перебор, ты не находишь?

- Лера намного адекватнее тебя! Она всё понимает!

- Лера никогда не показывает, что у неё на сердце, но мне это и не нужно, я и без того знаю, что ей больно видеть тебя в нашем доме!

- Ерунда это всё! Лере давно уже нет до этого дела, мы нормально с ней общаемся!

- Неужели? И где это вы общаетесь?

- По телефону! Если бы ты не отгонял меня как цербер от своей семьи, то мы бы давно уже подружились!

- Габи, мне кажется, ты никогда не повзрослеешь! Сейчас мы выходим, ты красиво прощаешься, говоришь всем, что у тебя дела, и больше никогда не выкидываешь подобных номеров!

- Алекс! Здесь мой ребёнок!

- Мы это уже обсуждали тысячу раз! Ты сама сказала, что так будет лучше!

- Чёрт! А что мне делать одной в Рождество?!

- Позвони сестре… Я не знаю, подружки же у тебя есть?

- Крис на вечеринке у родителей своего бойфренда, все подруги с семьями, только я одна!

- Значит, заявись к родителям бойфренда Кристен, там, по крайней мере, нет твоего бывшего мужа и его жены!

- И ребёнка моего там тоже нет!

- Хорошо, в следующее Рождество Аннабель будет с тобой, только продумай праздник заранее, чтобы не вышло так, как выходит обычно! Поняла?

- Поняла. Алекс, можно я останусь, пожалуйста!

Кажется, тётя Габи опять плачет… и мне безумно её жалко! Но не Алексу:

- Габи, я сказал «нет»! Нет, это значит «нет»! Всё, нацепляй свою фирменную улыбочку и постарайся быть убедительной!

Дверь открывается и тут же захлопывается. Мы с Эштоном сидим некоторое время в тишине и неловкости.

- Подслушивать подло, - заявляет в итоге Эштон с недовольным лицом.

- Согласна. Но мы первыми заняли библиотеку…

- Надо было уйти… Неприятная сцена.

- Тебе её жаль?

- Очень. Моя мать тоже сегодня одна.

Мне нечего ответить и хочется плакать, но вовсе не по причине жалости к отцовским «бывшим» - наш счастливый тет-а-тет нарушен, атмосфера уюта и тепла утрачена безвозвратно!

Чай больше не пьётся, разговор не клеится, и мы решаем вернуться к гостям. Однако в гостиной уже пусто и только мама с Эстелой убирают тарелки со стола.

- А куда все подевались? - спрашиваю.

Мама бросает на меня недовольный взгляд:

- А вы где были?

- В библиотеке.

Мама рисует бровями удивление, и я чувствую исходящее от неё напряжение.

- Чай пили, - уточняю.

- Чай - это хорошо! А мы вот только с ужином закончили.

- Давай помогу с уборкой?

- Да мы с Эстелой и сами управимся. Народ вон весь на нижней террасе в снежки рубится. Девчонки уже дважды за сменой перчаток прибегали! Идите и вы на воздух с Эштоном!

- Я бы с удовольствием! - отвечает Эштон с улыбкой.- Пойдём?

- Мне переодеться нужно… И тебе папин батник какой-нибудь найти, а то снова заболеешь!

- Не заболеет, у него уже иммунитет! А если в снежки играть - никогда в жизни не замёрзнешь! - отец вернулся из гаражей, уже выпроводив, по-видимому, Габриель.

Забрав из моих рук тарелки, он с подозрительной настойчивостью предлагает:

-Твой брат на пару с Настей развернул настоящую Бородинскую битву на террасе! Надо срочно вмешаться и хорошенько отделать этого Наполеона, так что переодевайся, бери Эштона, и покажите «класс»! Сёстрам помощь нужна!

Во мне моментально вспыхивает азарт, я подбегаю к Алексу, чтобы чмокнуть его в щёку, но прежде, чем успеваю сделать это, в стекло гостиной с громким хлопком врезается крупный комок снега.

Далее происходит нечто странное: отец вздрагивает так, словно его больно ударили, и цепенеет с перекошенным лицом. Он выглядит настолько странно, что мне даже страшно подходить к нему. Но это и не нужно, для этого есть другой человек: мама уже рядом с ним, прижимает его голову к себе и шепчет прямо в ухо:

- Я здесь! Всё хорошо! Я с тобой! Я рядом! Я живая и всегда буду с тобой!

Смотрю на Эштона - у него шок: глаза по блюдцу, губы сжаты в напряжении, руки вцепились в спинку стула. Мы с ним оба понимаем, что стали свидетелями того, что видеть нельзя: отцу плохо. Почему, не знаю даже я: мне рассказали многое, но не всё. Однако я помню, что творилось с Алексом, когда мама чуть не умерла в больнице после нападения.

Сегодня моя мама жива только благодаря Алексу, он буквально вытащил её «с того света», и это одна из тех тысяч причин по которым я так безумно люблю его и уважаю. Но тогда… Тогда все думали, что он сошёл с ума - его действия и слова не вписывались в рамки нормальных людей. Алёша говорит, что Алекс выглядел жутко… Настолько жутко, что нас с сёстрами даже не возили в ту больницу. Очень долго не возили. И когда я впервые его увидела - он приезжал навестить нас к тёте Мэри пару недель спустя, когда мама потихоньку оживала - я с трудом узнала его: он стал седой, худой, бледный и … безжизненный. Как будто тело осталось, а души нет. Он улыбнулся тогда, обнимая меня, и я поняла, что душа на месте, просто очень измучена, словно тяжело переболела. И так страшно было видеть его таким внезапно состарившимся!

И в этот момент, глядя на то, как мама приводит его в чувство, напоминая, что она рядом, я понимаю: есть внутренние, душевные раны, которые не заживают и не заживут никогда.