Архетипы и коллективное бессознательное - читать онлайн книгу. Автор: Карл Густав Юнг cтр.№ 10

⁶⁷ Нам кажется, будто смысл – по сравнению с жизнью – есть более позднее явление, поскольку мы (не без оснований) полагаем, что сами придаем его чему-нибудь, и верим (и на это мы, без сомнений, равно имеем право), что огромный мир может существовать и без нашего истолкования. Но каким образом мы придаем смысл происходящему? Из какого источника в конечном счете мы его извлекаем? Формами, которыми мы пользуемся для придания смысла явлениям и событиям, служат исторические категории, восходящие к туманной древности – факт, который обычно не принимают в расчет. В своих толкованиях мы прибегаем к языковым матрицам, которые, в свою очередь, восходят к первичным образам. С какой бы стороны мы ни подходили к этому вопросу, повсюду мы сталкиваемся с историей языка, с образами и мотивами, которые возвращают нас к примитивной Стране чудес.

⁶⁸ Возьмем, к примеру, слово «идея». Оно восходит к платоновскому понятию εϊδος; вечные идеи есть первообразы, которые хранятся έν ύπερουρανίω τόπῳ (в поднебесном дворце) в виде вечных, трансцендентных форм. Они предстают перед нами как «imagines et lares» или как образы в сновидениях и откровениях. Или возьмем, например, понятие энергии как толкование физических событий. Раньше это был тайный огонь алхимиков, или флогистон, или присущая материи теплоносная сила, подобная «первичному теплу» стоиков или гераклитовому πϋρ άεì ξϖον (вечно живому огню), граничащему с первобытным представлением о всепронизывающей жизненной силе, силе роста и магического исцеления, обычно называемой маной.

⁶⁹ Я не буду приводить множество примеров. Это не нужно. Достаточно знать, что не существует ни единой важной идеи или воззрения, которые бы не имели исторических корней. Все они в конечном счете основаны на первичных архетипических формах, возникших в то время, когда сознание не думало, а только воспринимало. «Мысль» была объектом внутреннего восприятия и ощущалась как внешнее явление – так сказать, виделась или слышалась. Мысль была, по существу, откровением, чем-то, навязанным извне или убедительным в силу своей непосредственности и актуальности. Мышление такого рода предшествует примитивному эго-сознанию, которое является скорее его объектом, нежели субъектом. Однако современный человек еще не достиг последней вершины сознания; следовательно, и нам свойственно предсуществующее мышление, о котором мы не имеем представления, пока опираемся на традиционные символы – или, говоря языком сновидений, пока не умрет отец или король.

⁷⁰ Позвольте мне привести пример того, как бессознательное «думает» и подготавливает почву для решений. Речь пойдет о молодом студенте-теологе, которого я лично не знал. Он запутался в своих религиозных убеждениях, и примерно в это время ему приснился следующий сон ^[37].

⁷¹ Он стоял перед прекрасным старцем, одетым во все черное. Он знал, что это белый маг. Маг долго говорил о чем-то, но сновидец не мог припомнить, о чем именно. В памяти остались только его последние слова: «А для этого нам нужна помощь черного мага». В этот миг открылась дверь и вошел другой старец – точь-в-точь как первый, только одетый в белое. Бросив взгляд на сновидца, он сказал белому магу: «Мне необходим твой совет». Белый маг ответил: «Ты можешь говорить свободно, он невинен». И черный маг начал рассказывать свою историю. Он пришел из далекой страны, в которой произошло нечто необычайное. Страной управлял старый король. Почувствовав приближение смерти, он стал выбирать себе гробницу. В той стране было много гробниц, сохранившихся с древних времен, и король выбрал самую лучшую. По преданию, в ней была похоронена девственница. Король приказал вскрыть гробницу, чтобы подготовить ее к собственному погребению. Но когда захороненные там останки оказались на поверхности, они вдруг ожили и превратились в черного коня, который тут же ускакал в пустыню. Черный маг прослышал об этой истории и отправился по следам коня. Много дней он шел, пересек всю пустыню и наконец добрался до ее края, где снова начинались луга. Там он увидел пасущегося коня и там же совершил находку, по поводу которой он и обратился за советом к белому магу. Ибо он нашел потерянные ключи от рая и не знал, что с ними делать. В этот волнительный момент сновидец проснулся.

⁷² В свете вышеизложенного нетрудно разгадать смысл сновидения: старый король является царственным символом. Он жаждет вечного покоя, причем в том самом месте, где погребены другие «владыки». Его выбор падает на могилу анимы, которая, подобно Спящей красавице, спит мертвым сном, пока жив король – то есть пока жизнь регулируется и выражается законным принципом (правителем или рrinceps). Но когда король умирает ^[38], она снова пробуждается к жизни и превращается в черного коня, который в платоновской аллегории означает буйство страстей. Тот, кто следует за конем, приходит в пустыню, в дикие земли, далекие от людей – образ духовного и морального одиночества. Но именно там лежат ключи от рая.

⁷³ Но что же есть рай? Очевидно, Эдемский сад с его двуликим древом жизни и познания и четырьмя его реками. В христианской редакции это также небесный град Апокалипсиса, который, подобно Эдемскому саду, представляется как мандала. Но мандала – это символ индивидуации. Именно черный маг находит ключи для разрешения проблем веры, мучающих сновидца, – ключи, которые открывают путь к индивидуации. Контраст между пустыней и раем таким образом означает изоляцию в противоположность индивидуации, то есть становлению самости.

⁷⁴ Эта часть сновидения представляет собой заслуживающую внимания парафразу оксиринхских речений Иисуса ^[39], в которых путь к небесному царству указывается животным и в которых мы находим следующее наставление: «А потому познайте самих себя, ибо вы – град, а град есть царство». Это также парафраза райского змея, который убедил наших прародителей согрешить и который в конечном итоге привел к искуплению грехов рода человеческого Сыном Божиим. Как мы знаем, данная причинная связь дала повод офитам отождествить змея с Σωτήρ (Спасителем). Черный конь и черный маг являются полузлыми элементами, на относительность которых по сравнению с добром указывает обмен одеяниями. Оба мага являют собой две ипостаси мудрого старца, высшего мастера и учителя, архетипа духа, который символизирует предсуществующий смысл, скрытый в хаотичности жизни. Он – отец души, но душа чудесным образом является и его девственной матерью. По этой причине алхимики называют его «первым сыном матери». Черный маг и черный конь соответствуют спуску во мрак в сновидениях, упомянутых ранее.