Лев Боаз-Яхинов и Яхин-Боазов. Кляйнцайт - читать онлайн книгу. Автор: Рассел Хобан cтр.№ 63

Да я зарабатывал £6500 в год! – сказал Кляйнцайт.

Мимо прошел старикашка с лицом хорька. Тот ли самый, кто играл на губной гармошке на мосту? Ничего не сказал, вылепил слово губами.

Что он сказал? – спросил Кляйнцайт.

Сутенер, вымолвила Подземка.

Кляйнцайт уложил глокеншпиль в футляр, поспешил с Сестрой обратно к ней домой, схватил обернутый бурым блок желтой бумаги, сел, держа его.

Наверное, я должен сделать это один, не сказал он.

Думаю, да, не ответила она. Помнишь?

Что помню? – не переспросил он.

Не знаю, не ответила она.

Я существую, произнесло зеркало в ванной, глядя в лицо Рыжебородому. Мир есть вновь. Лицо появилось и пропало. Свет зажегся и погас. Звуки, голоса. Жизнь, сказало зеркало. Поступок. Снова тишина. В замке повернулся ключ. Свет, шаги в гостиную, голос Кляйнцайта. – Иисусе! – сказал он. В комнате ничего не было, кроме стола и стула. Простого стола хвойного дерева и обычного кухонного стула. Никогда прежде не видел он их. На столе записка. На белой бумаге – мелкий тесный почерк:

Кляйнцайт вошел в спальню. Кровати нет. Матрас и постельное белье лежали на полу. Он открыл гардероб. Его зимнее пальто, больше ничего.

Зашел в кухню. Две тарелки, миски, чашки, блюдца. Два ножа, вилки, чайные ложечки, столовые ложки. Кастрюля, сковородка, чайник, кофейник. Лопатка, хлебный нож, нож для мяса, консервный. В шкафчике хлеб, кофе, чай, соль, перец, сахар, растительное масло. Больше ничего. Нет старых банок из-под краски на нижней полке, нет кисточек, прилипших ко дну банок из-под варенья. Нет ваз. Нет заляпанных краской латунных винтиков в табачной жестянке «Золотая Вирджиния». Плита. Холодильник. В холодильнике – пинта молока, свежего. Почти целый фунт масла. Пять яиц. Кляйнцайт вновь заглянул в шкафчик с продуктами. Варенья нет. Ни магнитофона, ни пишущей машинки, ни паспорта, ни радио, ни граммофона, ни скрепок, ни страховых полисов, ни крема для обуви. Ни книжных полок, ни книг. Библиотека Кляйнцайта состояла теперь из Ортеги-и-Гассета да «пингвиновского» Фукидида, которые он принес из больницы. Ортегу он уже читал, тому, казалось, не место в библиотеке из двух книг. Кляйнцайт прошел по коридору, оставил книгу у двери женщины, обучавшей ораторскому искусству и игре на фортепиано. Занес Фукидида в ванную, поднес его к зеркалу., прочитало зеркало. Офигеть, сказало оно.

Обратно в гостиную. Пластинок нет. Он напел начало «Die Winterreise» ^[31], представил, как бы это звучало сыгранным на глокеншпиле. Не годится.

Вдруг больше всего ему стало не хватать аквариума, зеленого морского света, мерцающего на камнях, пустой таинственной улыбки соблазнительной фарфоровой русалки. Полрыданья по русалке в горле у него.

На простом столе хвойного дерева стояла пепельница. Он хотя бы не хочет, чтобы я бросил курить, подумал Кляйнцайт. Поднял с пола телефон, набрал 123, узнал, что с третьим сигналом настанет 7.23 и сорок секунд, подвел себе наручные часы.

Положил завернутую желтую бумагу на простой стол, сел на простой кухонный стул. Лампы нет. В столе обнаружился ящик. Он выдвинул его, нашел там шесть свечей и коробок спичек. Прилепил свечу к блюдцу, зажег ее, выключил верхний свет, закурил, закрыл глаза, взъерошил страницы «Пелопоннесской войны», на одну возложил палец, открыл глаза, прочел:

Ну, это не «И-Цзин», сказал Кляйнцайт.

Ты занимайся своей работой, я займусь своей, сказал Фукидид.

Кляйнцайт развернул желтую бумагу. Та уставилась на него, словно гигантский кальмар. Он снова ее обернул, закрыл глаза, поерошил Фукидида, открыл глаза, прочел:

Неплохо, похвалил Кляйнцайт.

Обращайся, отозвался Фукидид.

Кляйнцайт развернул желтую бумагу, не глядя на нее, вытащил из пачки несколько листов, взял японскую ручку, записал три строчки для фарфоровой русалки:

Затем изо всех сил быстро написал стихотворение о зеленой черепахе и еще одно, про табачную жестянку «Золотая Вирджиния», задул свечу и отправился спать.

Наутро после завтрака он начисто переписал стихотворения о «Золотой Вирджинии» и зеленой черепахе, взял глокеншпиль и желтую бумагу, вышел наружу, купил в «Раймене» катушку клейкой ленты и сидушку для стула и спустился в Подземку. Добравшись до своего места в коридоре, на листе желтой бумаги он написал:

Прилепил желтую бумагу и два стихотворения к стене коридора, сел на подушку, заиграл на глокеншпиле мелодию про зеленую черепаху и табачную жестянку «Золотой Вирджинии».

Некоторые люди читали стихи, не покупая их и не бросая деньги в крышку глокеншпиля. Кто-то кидал деньги, но стихотворения не покупал. Немного погодя купили оба стихотворения. Кляйнцайт сделал новые копии, приклеил их к стене. К обеду он продал шесть экземпляров стихотворения про зеленую черепаху и четыре – про табачную жестянку «Золотая Вирджиния», в итоге заработал £1.75. Когда меня нашел Фукидид, я был ничем, подумал он. А теперь вы гляньте на меня.

Полдень был жирен туристами. Некоторые, купив стихотворение, фотографировали самого Кляйнцайта. Ничего, думал Кляйнцайт. Попрошайничай в Подземке Гомер, и его бы сфотографировали. После вечернего часа пик он сосчитал дневную выручку. £3.27 и ключ.

Кляйнцайт рассмотрел ключ. Не его, и он не заметил, как его кто-то бросил. Копия йельского, сделан из латунной заготовки. От ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА, как у Рыжебородого? Тот получил свой ключ от человека желтой бумаги до него, кто, весьма вероятно, был Очагом. Тот передал свой ключ дальше и умер в больнице. Когда Рыжебородый отказался от желтой бумаги, в ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА поменяли замок. Теперь вот ключ для Кляйнцайта. От кого? Он попытался вызвать в уме всех, кто проходил мимо за день. Рыжебородый, если уж на то пошло, мог оказаться миллионером-эксцентриком, кто держит ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА для людей желтой бумаги, и его разговоры о том, что его туда больше не пускают, были просто способом проверить Кляйнцайта? Во всем организме Кляйнцайт ощутил прилив благополучия. Не один! Кто-то за ним приглядывает, дал вот ему ключ! Может, и не ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА. Может, женщина? Но тогда была б записка, где сообщалось бы, где дверь. Не может это быть женщина. Какой-то покровитель – вот кто это наверняка. Покровитель! В уме Кляйнцайт увидел собственный снимок на задней странице обложки. Коктейли, красивые доступные женщины, не вместо Сестры, конечно, а в дополнение.