Белое братство - читать онлайн книгу. Автор: Элеонора Пахомова cтр.№ 21

– Люди, – завел он в той манере, к которой приноровился во время съемок телешоу, – две недели назад я сделал попытку сообщить вам архиважную весть, но силы зла (тут он многозначительно покосился на защитника правопорядка, курившего на крыльце) помешали мне в этом! Мне было видение, в нем явилась сама Ванга и сказала: «Иди, божий посланник, к людям и скажи им, что время третьей мировой, о котором я пророчила, наступает. Пусть готовятся! Она приведет к апокалипсису!»

Успенский отметил, что после этих слов затворы фотоаппаратов защелкали чаще, да и Света, кажется, была довольна, кивнула ему одобрительно. Вновь обретенная свобода, присутствие телекамеры, одобрение Светы – все это придало ему куража. Успех захотелось закрепить, и Успенский заговорил снова.

– А потом мне было еще одно видение – как огромная серая птица разбивается о скалы. Полагаю, это был самолет. По моим подсчетам, трагедия должна случиться уже… ммм… завтра!

Затворы фотоаппаратов продолжали неистово щелкать, телекорреспондентка поднесла микрофон к его губам предельно близко, но вот Света больше не демонстрировала одобрения. Хуже того, она прикрыла лицо рукой и смежила веки. Обычно подобный жест сопровождается словами «все пропало», и Успенский сообразил, что ляпнул лишнего.

Сбор группы Стрельников назначил на семь утра «под кустом», то есть у дерева, возвышающегося в самом центре огромного холла отеля. Учитывая масштабы помещения с обилием различных зон, столиков, диванчиков, мини-садов, Стрельников выбрал верную дислокацию, ведь здесь легко можно было заплутать. Мирослав спустился к месту встречи без трех минут семь, но Владимир Сергеевич уже восседал на каменном бордюрчике, которым было огорожено растение. На фоне местного колорита он смотрелся почти как Будда, ищущий просветления под деревом Бодхи. Рядом с ним в полупоклоне стоял услужливый администратор, видимо, увещевая дорогого гостя переместиться в более удобное место, коих вокруг было множество, например, на диван или за столик лобби-бара. Стрельников, взглянув на хлопотливого тибетца, лишь подбородком дернул, и администратор попятился назад.

По обе руки от Владимира Сергеевича стояли охранники. Семен, самый молодой из них, лет двадцати пяти, едва заметно пружинил на крепких, широко расставленных ногах, не в силах совладать с бурной энергией молодости. Двое других, постарше, Дима и Саша, высились за плечами Стрельникова, как каменные стражи, внушительно и недвижимо. Все трое были одеты в черное обмундирование, сильно напоминающее униформу бойцов спецназа. «Трое из ларца, одинаковы с лица», – подумалось Мирославу при беглом взгляде на эту картину.

Увидев Погодина, Владимир Сергеевич поднялся и поприветствовал его энергичным рукопожатием. «Ну что, ждем профессора?» – констатировал он с вопросительной интонацией. Но Роднянский не заставил себя долго ждать. Уже через пару минут зеркальный пол холла отразил его во всей красе. Сегодня профессор выглядел куда лучше, чем вчера, после изнурительного перелета. К группе он приближался бодрым, торопливым шагом, явно настроенный на насыщенный событиями день. Смотрелся Роднянский несколько комично. На нем был полный комплект амуниции заядлого путешественника, правда, какого-то старого образца. Возможно, в этом же самом одеянии он покорял горные вершины средней Азии еще лет тридцать назад. Песочного цвета панама из плотной, грубо тканной материи, такой же жилет с множеством мешковатых карманов, штаны цвета хаки и черные берцы. Все, кроме обуви, казалось, было велико «подсохшему» с годами страннику.

– Ну ты подумай, что делается-то! – хохотнул Стрельников, с ухмылкой наблюдая, как профессор деловито вышагивает в их сторону. – Надо бы переодеть Роднянского во что-нибудь более современное, а то его в горах карачун хватит.

– Что-то мне подсказывает, что Анатолий Степанович не примет такой милости, – шепнул в ответ Мирослав.

Собрав всех, Владимир Сергеевич предложил переместиться в приотельный ресторан, чтобы позавтракать и определиться с планами на день. Компания разделилась на два стола. Бойцы Стрельникова сели отдельно и предпочли традиционные европейские завтраки. Другая часть группы заказала на свой стол «всего понемножку» из тибетской кухни. Пока Мирослав налегал на тибетские пельмени момо, поразительно напоминающие хинкали, а Роднянский ковырял рис с овощами, Стрельников объявил, что сегодня планирует решить «свои дела» в Лхасе, остальные могут заняться всем, чем вздумается. «В рамках уголовного кодекса КНР, конечно», – не удержался он от колкости, весело подмигнув Роднянскому. «Наш гид подъедет к восьми и сопроводит вас к местным достопримечательностям, маршрут на ваше усмотрение. Вечерний сбор в семь вечера под кустом. Завтра рано утром выдвигаемся в горы».

– Если не возражаете, я предпочел бы первым делом побывать в Самье, – обратился к Мирославу профессор.

Погодин не возражал. Он знал – выбору Роднянского в вопросах изучения азиатской культуры можно довериться вполне. К тому же он не сомневался, что Анатолий Степанович интересный собеседник, с которым будет о чем поговорить в дороге, – еще в юности Мирослав с большим интересом читал монографии профессора. Поэтому, оставив Алису на попечение сердобольного персонала и щедро отстегнув чаевых, он решил провести день вместе со светочем.

От Лхасы до монастыря Самье, почитаемого как одно из главных «мест силы» Тибета, предстояло проехать 137 километров. «Лэнд крузеры», на которых здесь катали туристов, по заверению гида, преодолевают этот путь за несколько часов. Профессору не терпелось добраться до святыни. «Я много лет мечтал увидеть это место – великую священную мандалу, олицетворение горы Меру», – взволнованно сказал он Мирославу, усаживаясь в салон автомобиля. Трепет Анатолия Степановича был объясним. Самье – первый буддийский монастырь Тибета, построенный более двенадцати веков назад. Считается, что его появление позволило буддизму основательно закрепиться на тибетской земле, которой до этого всецело владели демоны бон-по.

Исконная тибетская религия бон, бон-по или «черная вера» возникла раньше буддизма и вплоть до IX века была официальной в регионе. В наши дни о первозданном бон-по известно не так уж много, слишком редкие сведения и первоисточники удалось восстановить. Исконный или, как его называют, «дикий» бон с древних времен претерпел ряд трансформаций, он по-прежнему исповедуется некоторыми жителями Тибета и соседних регионов, но уже как «реформированный бон», более цивилизованный, безобидный.

Что касается дикого бона, то сохранившиеся о нем скудные сведения открывают безграничный простор для фантазий. Споры о том, был ли древний бон великим злом, ведутся по сей день. Исследователи и религиоведы расходятся во мнениях относительно ценности этого наследия, кто-то относится к нему с трепетом, присущим кладези древней мудрости, кто-то истово негодует, услышав хоть одно благосклонное слово в адрес этого верования.

Считается, что древний бон представлял собой смесь шаманизма, фетишизма и демонологии, а его жрецы являлись магами и некромантами. В их задачи входило подчинение всевозможных духов и достижение соглашений с ними. Приспешники бон верили, что духи населяют все вокруг, в особенности озера, горы, скалы, пещеры, и большая их часть относится к категории демонов, враждебных человеку, иначе говоря, демонов-людоедов, называемых здесь Ракшаса. Чтобы войти в контакт с этими сущностями и богами, жрец совершал особое действо, включающее чтение заклинаний, ритуалы, танцы и жертвоприношения – неотъемлемую часть таинства. В жертву бонцы приносили не только животных и птиц, но и людей.