А потом не била.
Не знаю толком, что произошло, но догадываюсь, что он стряхнул меня с себя. Помню только, что в одну секунду я сижу у него на спине, а в следующую секунду я уже лежу на земле и лоб у меня болит со страшной силой. Мама сидела рядом со мной, держала мою голову и повторяла, что ей жаль. Я оглянулась в поисках отца, но его нигде не было. Он сел в машину и уехал после того, как я ударилась головой.
Мама дала мне тряпку и сказала приложить ее к голове, потому что шла кровь. Потом она помогла мне сесть в ее машину и повезла в больницу. По дороге туда она сказала мне только одно.
– Когда тебя спросят, что случилось, скажи, что ты поскользнулась на льду.
Когда она это сказала, я отвернулась к окну и заплакала. Потому что это была последняя капля. Я думала, что она уйдет от него после того, как он меня ударил. Но в ту минуту я поняла, что она никогда не уйдет от него. Я чувствовала себя такой подавленной, но я была слишком напугана, чтобы сказать ей об этом хотя бы слово.
Мне наложили на лоб девять швов. Я до сих пор точно не знаю, обо что я ударилась лбом, но это не имеет значения. Важно, что это мой отец ударил меня, и он даже не остался и не проверил, что со мной. Он просто бросил нас обеих на полу гаража и уехал.
Вчера вечером я вернулась домой довольно поздно и сразу уснула, потому что мне дали какое-то обезболивающее.
Этим утром, когда я шла к автобусу, я старалась не смотреть на Атласа, чтобы он не увидел мой лоб. Я уложила волосы так, чтобы швы не было видно, поэтому он заметил их не сразу. Когда мы сели рядом в автобусе и ставили рюкзаки на пол, наши руки соприкоснулись.
Руки у него были как лед, Эллен. Как лед.
Только в этот момент я вспомнила, что забыла отдать ему одеяла, которые я нашла для него, потому что мама вернулась домой раньше. Случай в гараже занял все мои мысли, и я совершенно забыла об Атласе. Всю ночь морозило, шел снег, а он сидел один в темном холодном доме. И он настолько замерз, что я не понимала, как он еще жив.
Я схватила обе его руки и сказала:
– Атлас, ты окоченел.
Он ничего не ответил. Я принялась растирать его руки, чтобы согреть их. Я положила голову ему на плечо и заплакала, за что мне было очень стыдно. Я плакала не очень громко, но я была все еще очень расстроена тем, что произошло накануне, и чувствовала себя безмерно виноватой, потому что забыла отнести ему одеяла. Все это обрушилось на меня по дороге в школу. Атлас по-прежнему молчал. Просто выдернул свои руки, чтобы я перестала их растирать, и накрыл своими руками мои. Так мы и просидели всю дорогу до школы, склонив друг к другу головы, его руки поверх моих.
Только по дороге домой он заметил швы у меня на лбу.
Честно говоря, я о них забыла. Никто в школе не спросил меня о них, и когда он сел рядом со мной в автобусе, я даже не пыталась закрыть швы волосами. Атлас посмотрел на меня и спросил:
– Что случилось с твоей головой?
Я не знала, что ответить. Я только коснулась швов пальцами и посмотрела в окно. Я пыталась завоевать его доверие в надежде, что он расскажет мне, почему ему негде жить, поэтому врать ему мне не хотелось. Но и говорить ему правду желания у меня не было.
Когда автобус тронулся, Атлас сказал:
– Вчера после того, как я ушел от тебя, я услышал, что у вас там что-то происходит. Я слышал крики. Слышал, как ты закричала. А потом я увидел, как уезжает твой отец. Я хотел проверить, все ли у тебя в порядке, но по дороге к твоему дому я увидел, что ты уезжаешь вместе с матерью.
Должно быть, он слышал драку в гараже и видел, как мама повезла меня зашивать лоб. Я не могла поверить, что он подходил к нашему дому. Знаешь, что сделал бы с ним мой отец, если бы увидел его в своей одежде? Я так испугалась за Атласа. Едва ли он знал, на что способен мой отец.
Я посмотрела на него и сказала:
– Атлас, тебе нельзя этого делать! Ты не можешь приходить ко мне домой, когда там мои родители!
Он надолго замолчал, потом сказал:
– Я слышал, как ты закричала, Лили. – Атлас произнес это так, будто то, что я в опасности, перевешивало все остальное.
Я понимала, что он только пытается помочь, но от этого все станет только хуже.
– Я упала, – ответила я Атласу. И как только я это сказала, мне стало противно. И честно говоря, он явно был разочарован во мне, потому что в тот момент мы оба знали, что это было не просто падение.
Атлас подтянул рукав рубашки и вытянул вперед руку.
Эллен, у меня упало сердце. Вся рука у него была усеяна мелкими шрамами. Некоторые из них выглядели так, будто кто-то приложил сигарету к его руке и держал ее так.
Он повернул руку, и я увидела, что на другой стороне точно такие же шрамы.
– Я тоже много падал, Лили. – Атлас опустил рукав и больше ничего не сказал.
На секунду мне захотелось возразить, что это было совсем другое, что отец никогда не причинял мне боли, что он просто пытался сбросить меня с себя. Но потом я поняла, что собралась использовать те же оправдания, что и моя мать.
Когда мы доехали до дома, мамина машина была уже там. Разумеется, на подъездной дорожке. Не в гараже.
Это означало, что Атлас не сможет зайти и посмотреть твое шоу вместе со мной. Я собиралась сказать ему, что позже принесу одеяла, но, выйдя из автобуса, он даже не сказал мне «до свидания». Он просто пошел по улице с таким видом, будто злился.
Уже стемнело, и я жду, когда родители уснут. Через некоторое время я собираюсь отнести ему несколько одеял.
– Лили
Дорогая Эллен!
Я никак не могу в этом разобраться.
Ты когда-нибудь делаешь что-то, зная, что это неправильно и одновременно правильно? Я не знаю, как выразить это более простыми словами.
То есть мне только пятнадцать лет, и мне определенно не следовало разрешать парню ночевать в моей комнате. Но если человек знает, что кому-то негде ночевать, разве помочь – это не долг любого человека?
Прошлой ночью, когда мои родители уснули, я выскользнула через заднюю дверь, чтобы отнести Атласу несколько одеял. Я взяла с собой фонарь, потому что было темно. Все еще шел сильный снег, и пока я добралась до заброшенного дома, я заледенела. Я постучала в заднюю дверь, и как только он открыл ее, я протиснулась мимо него, чтобы уйти с холода.
Вот только… От холода я не избавилась. Почему-то внутри старого дома было даже холоднее. Я так и не выключила фонарь и обвела им гостиную и кухню. Там ничего не было, Эллен!