Колдовская душа - читать онлайн книгу. Автор: Мари-Бернадетт Дюпюи cтр.№ 25

Анатали сунула палец в рот – привычка, которую в семье не одобряли. Но сейчас никто не стал ее ругать, и девочка воспользовалась моментом, чтобы как следует обдумать слова, крутившиеся у нее в голове. Смысл их был ей не совсем понятен. Взять хотя бы это странное слово близнец. Брат-близнец – это как? Новое слово было похоже на другое, которое она уже знала – кузнец. Воображение тут же нарисовало дядю Лорика – огромного, с черным от копоти лицом и молотком в руке. Но на фотографии, которую ей показывали, он был другой – красивый.

– А что такое расстраивать? – спросила Анатали после недолгого раздумья.

– Это когда из-за тебя другому человеку грустно и он плачет, – пояснила Альберта, поглаживая девочку по голове. – Спустимся на первый этаж, проводим Сидо! Пора готовить обед, я как раз собиралась сварить рис. Мир не перевернется из-за того, что твоя тетя решила переехать в другой дом. Ты ведь уже проголодалась, моя хорошая?

Девочка с готовностью кивнула. С тех пор как ее привезли в Сен-Прим, Анатали не переставала радоваться тому, что можно посидеть возле теплой печки, поесть досыта, и все тебя любят и ласкают, – совсем как ее белого котенка, с той только разницей, что в ее хорошенькой головке уже бродили разные, временами странные мысли.

В доме на улице Лаберж два часа спустя

Жасент взглянула на настенные часы, висевшие над шкафом. Лежащая на смотровом столе молодая женщина заметила это и тихонько произнесла:

– Я отвлекла вас от обеда, но мне так хотелось узнать!..

– Ничего страшного, мадам Эру. С некоторых пор у меня появилась привычка смотреть на часы без всякой причины. У моего мужа есть наручные часы, на ремешке, они достались ему от матери. Так вот, он тоже постоянно на них поглядывает!

Женщины обменялись улыбками, глядя друг на друга с пониманием, после чего медсестра Дебьен закончила аускультацию.

– Да, вы беременны, мадам. Думаю, ваш срок – четыре месяца. Уже слышно, как бьется сердце малыша.

– Слышно через это маленькое приспособление?

– Да! Это медицинский рожок из самшита, он усиливает шум.

– Скорее бы рассказать эту новость Марселю! Мы уже шесть месяцев женаты, так что теперь злые языки замолчат. Вдова Пеллетье всем рассказывала, что нам пришлось поторопиться с венчанием. Вот уж кого медом не корми – только дай посплетничать!

Орели Эру встала, чтобы одеться. Это была восемнадцатилетняя брюнетка, миниатюрная и миловидная, с узкими светло-голубыми глазами и длинноватым носом, который нисколько ее не портил.

– Было очень любезно с вашей стороны принять меня в полдень, мадам Дебьен! Но вы меня поймете: я стыдлива и ни за что бы не пошла показывать живот и все остальное нашему новому доктору.

– Но есть ведь еще повитуха? Она бы рассказала вам все не хуже меня, – с усмешкой произнесла Жасент.

– Мне придется позвать ее в мае, когда я буду рожать. А пока не стоит. Мои свекры ее недолюбливают, говорят, у нее тяжелая рука. Может, я даже позову не ее, а Матильду… Вы ее знаете.

– Кто же в Сен-Приме ее не знает?

– По словам моей матери, вы с Матильдой часто встречаетесь. Окна ее дома выходят на церковь, и она много раз видела, как вы наведывались к знахарке.

Жасент сдержала обреченный вздох: в этой деревне от людских глаз ничего не скроешь! Она попыталась переменить тему разговора, предчувствуя, что сейчас последуют новые вопросы.

– Вам очень повезло с первой беременностью, мадам Эру. У вас нет ни тошноты, ни недомоганий.

– Я даже не знала наверняка, что уже в положении. Месячные у меня бывают нерегулярно, так что, почувствовав сегодня утром толчок в животе, я вскрикнула от удивления. Пока ты молода, дети даются легко… Кстати, мадам Дебьен, раз уж мы об этом заговорили: от вдовы Пеллетье я слыхала, что ваша несчастная сестра, Эмма, родила ребенка в шестнадцать лет! Я приéзжая, но когда только поселилась на улице Монтань, вся округа судачила о девице Клутье, которая утонула.

– Откуда вы родом, мадам? – спросила Жасент.

– Из Сен-Станисласа. Жить в Сен-Приме с Марселем мне нравится больше.

– Что касается моей сестры Эммы, лучше я сама вам все объясню. О том, что у нее есть дочь, мы узнали, когда Эммы уже не было в живых. Мне удалось разыскать девочку, и мои родители с радостью взяли ее на воспитание. Конечно, сплетникам рты не заткнешь… Эмма родила дочь вне брака, и нам неизвестно, кто отец малышки. Но я очень надеюсь, что у девочки не будет из-за этого неприятностей, когда она подрастет и пойдет в школу.

– Бедная крошка! – проговорила Орели Эру, удивленно округляя губы.

– Все ее беды уже в прошлом. Моя племянница теперь живет в кругу родной семьи, и мы не собираемся ее ни от кого прятать. В будущее воскресенье вы увидите ее на мессе!

С улицы донеслось пронзительное ржание. Жасент подбежала к окну. Ее изумлению не было предела: сквозь густой снегопад по улице ехала повозка. В нее был впряжен конь с отцовской фермы, Карийон, а правила им Сидони, сидящая на облучке.

– Боже мой, что еще случилось? – прошептала молодая медсестра.

Пациентка подошла к ней и тоже с любопытством посмотрела в окно.

– Кажется это ваша сестра, модистка.

– Да, это Сидони. Я вас провожу, мадам Эру. Заодно спрошу, как у нее дела.

Одевшись потеплее, женщины вдвоем вышли на улицу. Фердинанд Лавиолетт стоял на своем крыльце в наброшенном на плечи пальто и шапке, связанной из грубой шерстяной пряжи.

– О господи! Еще одно несчастье на мою стариковскую голову! – пронзительным голосом произнес он.

Орели Эру маленькими шажками, с опаской, засеменила вдоль ограды. Приличия не позволяли ей остаться и послушать, и она навострила уши, чтобы не упустить ни слова из разговора между сестрами.

– Что все это значит, Сидо? – удивленно спросила Жасент.

– Ты могла бы догадаться, – отвечала сестра, не слезая с повозки. – Я уезжаю с фермы и из деревни. Поселюсь в доме у своего жениха, благо намерения у нас с ним самые честные. А раз ты уже вышла, помоги мне занести в дом чемоданы! Потом нужно будет завести Карийона в сарай.

С этими словами Сидони угрожающе зыркнула на будущую мать, которая остановилась послушать их разговор, и та, бедняжка, вынуждена была уйти своей дорогой.

– Это твоя пациентка, надо понимать?

– Скорее всего, ненадолго. Больше она не придет, – шепотом ответила Жасент. – Она расспрашивала меня об Анатали – спасибо Брижит и ее сплетням!

– Хорошо, что мне не придется больше участвовать в семейных делах! Знала бы ты, Жасент, какое это облегчение!

– Сидо, ты не можешь так поступить! Уехать посреди зимы, тем более когда мама на восьмом месяце беременности! Да, мы с Пьером расстроились, но никто не собирался неделями на тебя дуться. А о дедушке ты подумала? Сидони, на него жалко смотреть! Ты заботишься о нем, он только и ждет, когда ты снова к нему заглянешь…