Скандал у озера - читать онлайн книгу. Автор: Мари-Бернадетт Дюпюи cтр.№ 62

– Благодарю вас, мсье, – тихо ответила Жасент.

Глава муниципалитета в третий раз выразил свои соболезнования, подчеркнув, какой эмоциональный шок и потрясение он испытал, узнав о гибели Эммы.

– В понедельник утром меня проинформировал об этом ваш брат с помощью телеграфа, но, к счастью, вы приехали лично, поскольку телефоном мы больше не располагаем. Нам очень повезло, что наша деревня была построена в стороне от озера, на возвышенной местности. Занятия в классе продолжатся завтра. Вода, безусловно, спадет.

– Ситуация должна улучшиться: говорят, что шлюзы плотин на Гранд-Дешарж откроют, – сообщил Пьер. – Это уже не просто слухи. Убытки становятся слишком значительными. Властям придется действовать.

Мэр покачал головой, пристально вглядываясь в молодого человека любопытным и одновременно недоверчивым взглядом: с тех пор как вода начала разливаться, нервы у него были на пределе. Ему было интересно, что связывает этих двоих его посетителей. При этом мэр был уверен, что уже видел Пьера возле школы в прошлом году. Он предпочел осведомиться:

– Простите меня, мсье, не вы ли были возлюбленным Эммы Клутье?

Жасент в смущении высвободила свою руку из руки любимого. Чтобы сразу пресечь дискуссию, она сочла нужным объяснить:

– Действительно, мои младшие сестры и брат с детства были очень близки с мсье Дебьеном, который в то время жил в Сен-Фелисьене. Он часто помогал нам на ферме. Да, вы правы, мсье Дебьен и моя сестра встречались, но этой зимой они расстались. В этом нет ничего предосудительного, всякое бывает. Я бы не смогла разобраться в вещах Эммы без его помощи. Теперь мы можем пройти в помещение?

– Конечно, мадемуазель. Благодарю вас за вашу искренность, точнее, за прямоту. Значит, мадам Лебель обоснуется здесь завтра. Вчера я показал ей дом; все нужно оставить в чистоте. И еще одно уточнение: кровать, мебель и предметы быта являются собственностью муниципалитета. Ваша сестра привезла с собой сундук, платяной шкаф и соломенное кресло. На этом, молодые люди, разрешите мне вас покинуть.

Он попрощался с ними, с удовлетворением думая о том, что новая преподавательница, обладающая малопривлекательной внешностью и, очевидно, серьезно настроенная, создаст ему меньше хлопот, чем чересчур хорошенькая Эмма Клутье, которая часто сказывалась больной, отменяла уроки и вообще казалась какой-то несобранной, даже беспечной.

– Может быть, сначала пойдем в ее класс? – предложила Жасент.

Они зашли в школу, и Жасент открыла нужную дверь. Она внимательно посмотрела на пюпитры из светлого дерева, на географические карты, развешанные между окон, и на черную доску. В помещении пахло воском, чернилами и мелом. Жасент посмотрела на кафедру, где стоял учительский стол. Она без труда представила на этой кафедре Эмму, сидящую за столом: с ее темными кудрями, собранными на макушке узлом, в темной юбке и белом корсаже со стоящим воротником. Рабочую одежду для Эммы выкроила и сшила Сидони: портниха гордилась выбранными моделями.

– Боже мой, мне следовало бы навестить ее вместе с мамой, но у нас всегда не хватало времени, – призналась Жасент. – Пьер, как бы я хотела никогда не находить тот дневник!

– Пойдем, прошу тебя. Такие моменты очень неприятны. Мне больно видеть тебя такой грустной.

– Я еще долго буду такой.

Жасент повернулась к Пьеру, внимательно всматриваясь в его лицо. В это мгновение он казался ей сосредоточением всего самого доброго и лучшего, что только может быть в мире.

– Спасибо за то, что ты здесь… несмотря ни на что, мой Пьер.

Они вышли из школы и направились к стоящему неподалеку дому, в котором находилась Эммина квартира. Пьер первым вошел в широкий коридор с висящими в линию металлическими крючками. Он показал Жасент на лестницу.

– Ты уже был здесь? – шепотом поинтересовалась она.

– Да, но не поднимался выше второй ступеньки. Твоя сестра заботилась о своей репутации; она дорожила своей должностью.

С тяжелым сердцем Жасент подумала о том, что он запросто мог ей солгать, из чувства сострадания.

Пьер погладил Жасент по щеке и повел за собой по коридору. Они молча поднялись по лестнице, оба ушедшие в воспоминания об Эмме, однако каждый – на свой лад.

«В тот день, когда я пришел к школе, – вспоминал Пьер, – Эмма увидела меня из окна своей квартиры и крикнула, чтобы я подождал, пока она спустится. Была суббота, мы собирались ужинать в каком-то дорогом ресторане в Шикутими. Она хотела показать себя красивой, надеть свое новое зеленое платье. Господи, какой она была оживленной, обаятельной, болтливой! Но все же я считал ее слишком экстравагантной. Ее вызывающие манеры заставляли меня испытывать неловкость…»

Прежде чем войти в помещение, Жасент на несколько секунд остановилась.

«На самом деле Эмма бежала от жизни на ферме. В этом она призналась мне и Сидо. Преподавать она хотела прежде всего для того, чтобы жить, как ей заблагорассудится, чтобы больше не помогать родителям стричь овец или замешивать тесто. Она шептала нам о том, что ничто не помешает ей танцевать и развлекаться, что для того, чтобы добраться до Шикутими или Эбервиля, стоит только сесть на поезд. Почему она так сильно отличалась от нас? Почему так жаждала развлечений?»

Пьер снова опередил Жасент. Они очутились в большой, скромно обставленной комнате. Односпальная кровать с железными стойками, шкаф, круглый стол, заваленный книгами, газетами и бумагами. Засохшие полевые цветы чахли в фарфоровой вазе, стоящей на обрамленном коричневыми занавесками подоконнике. Жасент обнаружила небольшую комнатку, переделанную в кухню, с раковиной и маленькой деревянной печкой. Жилище казалось заброшенным. Возле горы наваленных грязных тарелок на линолеуме валялась тряпка. Вещи были разбросаны на поручнях лестничной площадки и на спинке стула. Пол явно давно не подметали. К тому же в помещении было холодно.

– Можно подумать, что Эмма проводила здесь немного времени, – растерянно произнесла Жасент. – Вперед, за работу! Тебе следовало бы разжечь печь, Пьер. Это уменьшит влажность.

Жасент сняла пальто и принялась за уборку, где-то в глубине души возникло смутное, уже знакомое ей тревожное чувство. Ощущение того, что она плохо знала свою младшую сестру, все усиливалось. Она нервно убрала разбросанное белье и сложила его в найденный под кроватью чемодан.

– Мне понадобится еще один! – вздохнула она.

Пьер порылся в шкафу, затем вытащил оттуда большую холщовую сумку.

– Это подойдет? – спросил он.

Жасент находилась во власти смутных образов, она едва осмеливалась посмотреть Пьеру в глаза. Касаясь Эмминого бюстгальтера или шелковой юбки, она представляла обнаженных Пьера и сестру, занимающихся любовью. Потом она мысленно раздевала Эльфин Ганье, охваченная внезапным возмущением при мысли о том, что еще только в субботу вечером эта девушка спала с ним, отдавалась ему, пресыщенная их объятиями. «Точно как я на острове Кулёвр!» – подумала она: самолюбие Жасент было глубоко задето.