Княгиня Ольга. Пламенеющий миф - читать онлайн книгу. Автор: Елизавета Дворецкая cтр.№ 83

Очевидно, что это поздняя местная легенда, которая приписывает главной псковской «знаменитости» основание и самого города, и главного собора. Случилось это во время ее хождения по земле Русской после крещения. И далее:

Послала святая Ольга много золота на Плескову реку на создание церкви Святой Живоначальной Троицы на том месте, где она видела видение – свет трисиятельных божественных лучей. Потом тут и большой город Псков поставлен был.

Собственно, здесь не сказано, что Ольга построила собор – только послала много золота. Кому – если большой город был построен потом? Кто строил собор среди «великого леса и густых дубрав»? И для кого – кто стал бы ходить в собор посреди леса, откуда у него вообще взялись бы прихожане в языческом краю? Но предание не задает этих вопросов – оно выдержано в стиле сказки, которая все принимает как данность. У Татищева, кстати, где Ольга объезжает землю, как в ПВЛ, один раз и до крещения, за 948 год рассказано: «Ольга послала в отечество свое, область Изборскую, с вельможами много злата и серебра и повелела на указанном от нее месте построить град на берегу Великой реки и, назвав его Плесков, населить людьми, отовсюду призывая». В примечаниях он пишет:

«126. Поход Ольги в Новгород положен здесь до крещения ее за 8 лет, и Пролог сему согласует, а в Минеи Димитрий Ростовский июля 11 написал после крещения ее, а в котором году, не объявил, и сказывает так: «Из Новгорода пошла во отечество свое, где родилась, в весь Выбоцкую, и поучала сродников своих познанию Бога. Когда же в стране той пришла к берегу реки, называемой Великой, где иная река от востока, Пскова называемая, впадает, был же на том месте лес великий, и прорекла, что на месте том быть граду великому и славному. Возвратилась в Киев, послала довольно злата и серебра, и повелела город Псков созидать и людьми населить».

Как видим, почти тот же сюжет – о посылке серебра и золота в лес великий для построения чего-то грандиозного, – только без видения, и посылка золота отнесена не к собору, а к самому городу Пскову.

Разберем вопрос с Никольской церковью на могиле Аскольда. В «Истории Российской» у Татищева о ней сказано (в примечаниях):

«118. …церковь св. Николая на гробе Оскольдове прежде крещения Ольги были, о чем гл. 3 показано, что 863 году уже Русь крестилась, и здесь многие между послами были христиане».

То есть Татищев считал, что церковь Николая на Аскольдовой могиле осталась со времен самого Аскольда, с первого крещения Руси.

В Новогородской I летописи сказано ясно:

И убиша Асколда и Дира; и абие несъше на гору, и погребоша и Асколда на горе, еже ся ныне Угорьское наричет, идеже есть двор Олминъ, на тои могиле постави Олма церковь святого Николу…

В ПВЛ о Никольской церкви сведения те же:

И убили Аскольда и Дира, отнесли на гору и погребли <Аскольда> на горе, которая называется ныне Угорской, где теперь Ольмин двор; на той могиле Ольма поставил церковь святого Николая.

У Татищева это место выглядит так: «И убил Оскольда и Дира, и погребли его, где ныне зовется Угорское, где же ныне Олмин двор, ибо на той могиле поставили церковь святого Николы». Здесь строитель Никольской церкви вообще не назван по имени, а значит, и время ее возведения не указано даже предположительно, что позволяет читателям «Истории российской» полагать, что эта церковь появилась там после смерти Аскольда, но до Ольги, хотя по ПВЛ она появилась много времени спустя после нее. Не знаю, почему в этом вопросе Татищев так разошелся с Нестором.

Однако есть указания, что «ряд летописей» приписывает именно Ольге строительство церкви на могиле Аскольда, и Дмитрий Ростовский тоже отдает это дело ей. Современные «Жития русских святых» ^[82] много у него занявшие, пишут:

«Для увековечивания памяти первых русских исповедников имени Христова великая княгиня воздвигла Никольский храм над могилой Аскольда и заложила деревянный собор над могилой Дира во имя Святой Софии Премудрости Божией, освященный 11 мая 960 года… В месяцеслове пергаментного Апостола 1307 года под 11 мая записано: «В тот же день освящена Святая София в Киеве в лето 6460».

То есть церковь Святого Николая над могилой Аскольда, которую НПЛ и ПВЛ приписывают боярину Ольме, жившему, вероятно, в конце XI века или начале XII, а Татищев – современникам Аскольда, формирующийся Миф еще во времена создания летописей отдал Ольге. Почему? В ПВЛ не может быть ошибки в имени – Нестор едва ли хотел сказать, что Ольгин двор теперь стоит на горе Угорской, куда Ольгу никакие источники не селили. Ольге отдает строительство Николиной церкви и Дмитрий Ростовский. Неужели Миф смешал «строителей» просто по созвучию имен Ольги и Ольмы ^[83]?

Миф работает, как белка, хватая и складывая в кучку любой подходящий орешек, лишь бы кучка стала побольше. Но вопрос о церкви на могиле Аскольда требует особого разбора.

Пожалуй, по части репутационных потерь Аскольд может соперничать даже с Игорем. В НПЛ они с «братом» Диром были лишь второстепенными персонажами, сопровождавшими рассказ о захвате Олегом Киева: Олег приходит к горам Киевским, спрашивает, кто в нем княжит, получает ответ «два брата, Аскольд и Дир»; Олег прячет своих воев в лодках, выходит с небольшим числом спутников на берег, притворяясь купцами, вызывает Аскольда и Дира; вои выскакивают и убивают их.

Создатели ПВЛ уже дополнили биографию Аскольда и Дира походом на Византию, о котором знали из греческих источников (под 866 годом).

Если собрать все данные, то «Сказание об Аскольде» получится весьма яркое и внушительное. Он ходил на Греческое царство и немало там отличился; с его именем легенда связала бы чудо с ризой Богородицы, после чего он, убежденный этим чудом, крестился; при нем на Русь прибыл епископ и показал еще одно чудо – с несгораемым Евангелием; Аскольд погиб от рук язычника Олега, став жертвой коварного обмана. Это готовое сказание о герое-просветителе-мученике, с подвигами, чудесами, борьбой и трагической гибелью.

Разумеется, не в моей компетенции решать, кто достоин канонизации, но чисто сюжетно, событийно, именно Аскольд и тот епископ (не то Михаил, не то Алексей, не то Леон) заслужили почетные места первых, после апостола Андрея, проводников христианства на Русь. Однако ничего похожего не случилось. В легендах Аскольд и Дир остались как «не князья», беглые бояре-узурпаторы, по справедливости истребленные представителем законного наследника (Игоря). Чудо с Евангелием русская традиция вообще потеряла.

А почему? Виной всему политика. В науке утверждается мысль, что в IX веке в Среднем Поднепровье существовала некая государственная формация, условно называемая «русский каганат». Я даже касаться не буду огромного набора связанных с нею проблем, скажем только, что она погибла, когда с севера пришла новая волна завоевателей во главе с Олегом – что и отразилось в легенде о том, как Олег пришел из Новгорода и убил Аскольда. Олегова династия сумела утвердиться (под именем Рюриковичей); едва начатая христианизация Руси (вероятно, больше номинальная) была прекращена, Росская епархия умерла, едва родившись. И все, что связано с именем Аскольда, стало восприниматься как «тяжкое наследие царского режима». Так всегда бывает: при резкой смене власти все, что сделано предыдущей, предается проклятию и забвению. В XI веке (в Начальном своде) легенда зафиксировала отрицание достоинства Аскольда («вы не князья»). Выбросила его из числа «своих» героев.