Скажи мне все - читать онлайн книгу. Автор: Камбрия Брокманн cтр.№ 31

Ну ладно, еще я беспокоюсь, что отец приедет меня навестить. Наверное, надо позвонить ему и сказать, чтобы он не приезжал. Я не думала обо всем этом уже давным-давно, с тех пор как приехала в Хоторн, и меня это устраивает. Мне кажется, что жить подальше от него не так уж плохо. Я успела освоиться со своей независимостью и уверена, что он поймет это. Я всё так же люблю его. Не важно.

Услышав, как открылась и закрылась дверь санузла и в коридоре раздались шаги Руби, я закрыла дневник и сунула его обратно в ящик. Потом уселась на кровать и стала рыться в своем телефоне, словно все это время только тем и занималась.

Техас, 1997 год

Когда мне было восемь лет, в школе я держалась очень замкнуто. На переменах садилась в углу игровой площадки и читала. Я знала, что это делает меня одиночкой, может быть, даже изгоем, но мне было все равно. Мои одноклассники были довольно славными, но я не хотела играть. Я не понимала, в чем смысл пятнашек, пряток и «верю – не верю». Я любила играть в спортивные игры и плавать в бассейне, но больше всего любила читать, поэтому читала.

Несколько девочек из моего класса играли в «розочку в кружочке». Мне казалось, что они для этого слишком большие, но, опять же, люди моего возраста постоянно удивляли меня. Я не понимала их. Внимательно смотрела, как девочки кружатся, смеясь и держась за руки, поют: «Все мы падём – ах!» – и действительно падают на горячий асфальт. И снова смех. Разве они не знали, что это песня про чуму ^[10]?

Когда меня приглашали на празднование дней рождения, мои родители заставляли меня идти туда. Я хотела порадовать их, поэтому изображала милую улыбку и дарила красивые подарки, а когда никто не смотрел на меня, ускользала в ванную и обшаривала ящички с лекарствами. Я знала о состоянии здоровья всех родителей моих соучеников, а также кое-что о здоровье их братьев и сестер.

Я любила быть одна, наблюдать издали. Я никому не говорила об этом, потому что меня сочли бы чокнутой, решили бы, что со мной не всё в порядке. Даже моя учительница, мисс Литтл, прекратила попытки вовлечь меня в общие игры. Она перестала подходить и спрашивать, не хочу ли я присоединиться к остальным, и я была рада этому игнорированию. И кроме того, вот-вот должны были начаться летние каникулы.

Я положила книгу на согнутые колени. «Две луны» Шарон Крич. Она была моим любимым автором. Я уже в пятый раз перечитывала знакомые страницы. Края их были потерты, кое-где на бумаге виднелись сморщенные пятна – из-за чтения возле бассейна. Было в образе главной героини, Сэл, нечто успокаивавшее меня: то, как она искала свою мать, хотя та умерла. Иногда мне казалось, что я тоже ищу свою мать, даже когда она была прямо передо мной, полностью поглощенная проблемами Леви.

Я сидела в тени, на легком ветерке, умерявшем влажную жару. Воздух над черным асфальтом игровой площадки шел волнами, словно от горячей духовки, где запекался бекон. Было так жарко, что я почти чуяла запах расплавленного асфальта. Посмотрела поверх книги на других ребят. Это было все равно что смотреть телевизор, вот только персонажи были настоящими. Я увидела, как от толпы отделилась одна фигура. Леви. У моего третьего класса и его пятого была общая большая перемена. Он вроде бы собирался играть в футбол, но я заметила, как его тощий силуэт скользнул прочь от игрового поля к трибунам. Потом он, пригнувшись, спрятался в углу игровой площадки, там, где сходились два крыла деревянной ограды. Никто больше не смотрел на него.

Девочки снова вскочили на ноги, схватили друг друга за руки и опять запели «Розочку в кружочке».

Леви был блестящим учеником, популярным в своем кругу. Для постороннего глаза мы с ним были полной противоположностью друг другу. Я была чудаковатой тихой сестренкой, а Леви – общительным и дружелюбным старшим братом. Все остальные ученики любили его, его радость была заразительной. Он знал, как польстить каждому, как заставить девочек краснеть, а мальчиков – искать его дружбы. Я уже давно наблюдала за ним и разгадала его игру. Дома Леви был совсем другим человеком. Он был способен одурачить наших родителей, но меня больше не мог обмануть. Я знала, что он гнилой насквозь, и уже давным-давно не надеялась, что он «снова станет нормальным». Мои родители, напротив, до сих пор полагали, что это просто «стадия», которую он рано или поздно перерастет. Они избегали любой острой реакции, даже в самой малейшей степени. И потому мы все притворялись, будто с Леви все нормально.

«В кармане цветочки».

Я напряженно всмотрелась, чтобы увидеть, что он делает. Поблизости от него лежала сумочка – сумочка мисс Литтл. Должно быть, она оставила ее там, когда в тот день пришла с опозданием и встретила нас и заменявшую ее учительницу уже на игровой площадке. Издали сумочка выглядела объемистой, и Леви запустил в нее руку, выискивая что-то. Это пробудило мой интерес. Леви, идеальный ученик, совершал кражу. Наконец-то он стал тем Леви, которого я знала.

Что бы ни делал, он был недостаточно проворен, и несколько секунд спустя я заметила мисс Литтл, которая шла через игровую площадку, неотрывно глядя на Леви. Ее шаги были широкими и быстрыми. Мне она всегда казалась великаншей – высокая и сильная. Я знала, что ей двадцать семь лет, потому что мисс Литтл сообщила нам это в первый же день учебного года. Она была еще молода, но для ребенка, каким я тогда была, двадцать семь лет уже выглядели старостью.

«Пепел к пеплу, к праху прах».

– Леви! – окликнула мисс Литтл, приблизившись к нему. Он выпрямился, пряча что-то за спиной. Ее бумажник.

– Леви, – повторила она, потом подошла к нему и взяла его за плечо. Хватка ее была несильной, вид – озадаченный. Все учителя любили Леви. – Что ты делаешь?

Леви молчал. Мисс Литтл аккуратно развернула его боком, чтобы увидеть, что он держит.

– Леви, – сказала она, на этот раз строже.

Несколько секунд они смотрели друг на друга. Леви оценивал ее, словно блюдо, которое намеревался съесть. Вид у него был оживленный, почти радостный. Иногда он становился таким дома. Прошлым вечером мама спросила, что мы хотим на ужин. Леви потребовал креветок. Мать многозначительно посмотрела на отца, словно говоря: «Он не это имел в виду», – хотя Леви определенно имел в виду то, что сказал. Он знал, что у матери аллергия на морепродукты. Я не понимала, почему он так наслаждается, видя, как ее корчит.

Я смотрела, как Леви бросил бумажник обратно в сумку мисс Литтл. Учительница странно посмотрела на него, не убирая руку с его плеча, словно пыталась понять, что происходит. А потом Леви изо всех сил ударил себя по щеке. Та почти сразу вспухла, по ней разлился яркий багрянец. Леви закричал.