Скажи мне все - читать онлайн книгу. Автор: Камбрия Брокманн cтр.№ 20

Руби продолжила:

– Прошлым вечером мы задержались в лабе допоздна и в конце концов просто начали болтать о чем попало. Я сказала ему, как нервничаю перед футбольными матчами, когда все смотрят на меня, и все такое, и он сказал, что чувствует себя так же. Вот только у него случаются панические атаки. Сказал, что такое с ним бывает еще со средней школы.

– А он знает, почему так? – спросила я. Макс был молчаливым, но вот дерганым он мне никогда не казался. Я думала, что мы ему просто не нравимся. Но, опять же, мы с ним мало общались и никогда не разговаривали один на один.

– Я не хотела давить, – сказала Руби. – Но похоже, что-то случилось или поменялось, когда он был ребенком, потому что Макс сказал, что это было так, словно переключатель какой-то щелкнул. До того он был в порядке, был счастливым, а на следующий день – уже нет.

Я знала о таких переключателях. Несмотря на холод, царящий вокруг, я ощутила в горле горячий сырой воздух.

– Хреново, – произнесла я.

– Да, похоже, это ужасно, – согласилась Руби. – Помнишь, как мы недавно были на вечеринке с мужской футбольной командой?

Я помнила. Некоторые из них пытались приударить за мной, но безуспешно. Я не могла воспринимать их всерьез, таких вот пьяных и неуклюжих, с разъезжающимися в разные стороны глазами – именно в таком состоянии они пробовали подкатить ко мне. Пахнущая потными, разгоряченными телами вечеринка, пол под ногами мокрый от пролитого пива…

– Да, – сказала я.

– Ты помнишь, как Макс типа как исчез оттуда? – продолжила Руби. Я помнила и это тоже. Когда мы все собрались уходить, то не смогли найти его. Джон пожал плечами, предположив, что Макс пошел домой. «Наверное, ему стало скучно. Только скучным людям бывает скучно, верно, М?» – и он ткнул меня в плечо, словно мы были близкими друзьями.

Руби продолжила:

– Ну, похоже, он ушел так рано, потому что ему казалось, будто он не может дышать. И руки у него стали неметь. Поэтому он пошел пробежаться. До двух часов ночи.

Я никогда не испытывала тревожного расстройства или панической атаки. Отец однажды сказал мне, что у моей матери развилось тревожное расстройство после того несчастного случая, но я никогда не понимала, что это означает. Она все время была рассеянной, но, не считая этого, не вела себя беспокойно, ничего такого. В конце концов она записалась на терапию. Я помню термин «ПТСР» ^[6], произнесенный шепотом, за закрытыми дверями.

Я попыталась вспомнить ту вечеринку. Мы вшестером держались вместе примерно до одиннадцати часов. Народу было столько, что мы не смогли пробиться дальше вестибюля. Воспоминания были смутными; все вечеринки сливались в одну длинную череду сплошного пьянства. В памяти у меня вспыхнул образ уходящего Макса. На вечеринках ему, похоже, было всегда неуютно, будто он считал минуты до того, как можно будет уйти. Но в тот вечер Макс держался рядом с Руби и выглядел по-настоящему веселым. Они все время смеялись над чем-то. Наверное, над Джеммой, которая, как обычно, напилась в зюзю.

Руби была права – я действительно вспомнила, как он ушел без единого слова. Однако тут было что-то еще. Джон что-то сказал ему, так тихо, что не расслышала ни я, ни кто-либо другой. После этого, насколько я могла вспомнить, Макс исчез с вечеринки.

– Как ты думаешь, он проходит терапию с этим тревожным расстройством? – спросила я.

Руби помотала головой:

– Нет, нет, точно нет. – Она шмыгнула носом от холода. – И он просил меня не говорить никому.

В конце фразы голос ее дрогнул, придав словам просительную интонацию.

– Я поняла, – сказала я. И я действительно поняла. Я умею хранить тайны.

Парни выскочили из здания с озорными ухмылками на лицах и тяжелыми пакетами в руках.

– Успешно? – спросила Руби, когда они подошли ближе.

– А то! – отозвался Халед, укладывая несколько пакетов в багажник. Стеклянные бутылки позванивали одна о другую.

– Черт возьми, вы видали эту машину? – спросил Джон, убирая свои пакеты с пивом и глядя на выцветший зеленый седан, припаркованный рядом с нами. Бампер его висел криво, бока машины были покрыты вмятинами.

Мы все столпились вокруг Джона, и я осознала, о чем он говорит. Салон седана был наполнен упаковками от фастфуда, пластиковыми пакетами и прочим мусором. Бутылка из-под воды, стоящая на приборной панели, битком набита сигаретными окурками. Сидений не было видно, водительское кресло засыпано бумажками – похоже, старыми обертками от еды.

– Что за свинья! – фыркнул Джон, отходя назад и открывая багажник своего «БМВ».

– Как можно такое допустить? – спросил Халед. Лицо его выражало ужас. Я не была уверена, что в своей жизни ему доводилось видеть подобного рода бедность – если он вообще видел что-то, кроме богатства. Мы с Руби и Максом обошли машину.

– О нет, – сказала Руби, обращаясь к нам. Я проследила за ее взглядом, направленным на заднее сиденье машины. – Так грустно… Вы можете представить, что творится в доме у этого человека, если машина в таком вот виде?

– Люди сами выбирают, как им жить, Руби, – сказал Джон, закрывая багажник и направляясь к водительской дверце «БМВ».

Макс тихонько пробормотал, так, что его слышали только мы:

– Хорошо, что ты сделал правильный выбор и родился в богатой семейке.

Мы с Руби смотрели на него, и он заметил это; лицо его сделалось почти пристыженным. Руби откашлялась. Я знала, что она ненавидит неловкие моменты, ей кажется, будто она должна как-то прервать наступившее молчание. Я услышала за спиной шаги и, обернувшись, увидела мужчину, смотрящего на нас.

– Вам что-то нужно? – спросил он.

На вид ему было лет тридцать пять, длинные немытые волосы собраны в «хвост». Одежда его была потрепанной, я заметила у него в руках пакет с раменом – с тем же самым вкусом, который выбрала Руби. В другой руке мужчина держал стопку лотерейных билетов.

Мы все смотрели на него, пытаясь придумать, что сказать, и только Джон, не обращая на мужчину внимания, залез в машину. Я слышала, как он сказал Халеду:

– О, круто. Какой-то местный бомжара, живущий на пособие…

Я взглянула на лотерейные билеты и на выражение лица мужчины – оно не изменилось. Я была рада, что он не услышал слова Джона. Я не слышала, что ответил Халед, и гадала, по душе ли ему пришлось это замечание. Мне казалось, что он решает некую внутреннюю дилемму: как не поссориться с Джоном, но при этом не выглядеть богатеньким мерзавцем.

– Ой. – Руби вздрогнула. – Извините, мы сейчас уедем и не будем вам мешать.

Я понимала, что она пытается сделать вид, будто мы не глазели на машину этого человека, а просто собирались сесть в свой автомобиль. Однако любому было понятно, чем мы тут занимались. Макс придержал перед Руби дверь, пока она забиралась на заднее сиденье, я залезла с другой стороны.