Чудесам нет конца - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Ирвин cтр.№ 30

К этому времени напор таков, что призраки голых мертвецов карабкаются на стены и ползают по потолку вниз головой. Деревянный пол под Энтони и Бет скрипит и выгибается, словно кто-то или что-то давит на него снизу. Так продолжается больше часа, затем голоса переходят к гнусностям:

– Дорогуша, ты ведь в курсе, что твой муж – не живой человек. Он один из нас. Именно поэтому мы здесь.

– Его семя не даст всходов – во всяком случае, хороших.

– Проклятье для женщины – отдаться трупу. В конце тебя ждет вечная погибель.

– Он один из нас, и как только он разберется с тобой, то разорвет круг и впустит нас, чтобы мы тоже получили свое, так ведь, милорд? Ты нам обещал. Поделим по-братски.

Видя, как Бет завороженно глядит на толпу трупов, Энтони пытается развернуть ее к себе лицом.

– Оторвись от них, – умоляет он жену, – не смотри. Он старается прикрыть ее глаза ладонями, но она отталкивает его руки. Он вот-вот ее потеряет. Энтони ныряет под одеяло и зовет ее:

– Бет, если ты меня любишь, иди ко мне.

Жена молчит, но за нее отвечает мертвец:

– Она наша.

Твари за пределами круга снова принимаются льстить Бет и восхвалять ее красивую плоть. Одновременно другие угрожают Энтони и ругают его. Поэтому он с головой накрывается одеялом и зажимает уши руками, пытаясь заглушить голоса.

– Тебе ничто не поможет. Мы, мертвые, всегда наблюдаем, наблюдаем и судим, даже когда вы нас не видите. Мы не покинем твои мысли.

– Мы и есть твои мысли. Мы живем у тебя в голове. Внутри или снаружи круга, мы все равно у тебя в голове.

– В аду слишком тесно. Поэтому мы пришли жить к тебе.

Энтони принимается петь и громко бормотать, чтобы заглушить угрозы и намеки. К рассвету число мертвецов несколько уменьшается. Среди последних остаются Уилтшир и пара его товарищей, но едва начинают звонить колокола соседней церкви, призывая сельчан на воскресную службу, эти трое тоже ковыляют прочь, и их завывания, отдаляясь, вскоре тонут в гудении колоколов. Энтони умаялся, как никогда в жизни, и мгновенно засыпает под этот перезвон.

Его будит влага, капающая на лицо. Открыв глаза, он видит, что это течет слюна с губ Бет. Скорчившись над мужем, она пускает слюни и бормочет всякую чепуху, а взгляд немигающих глаз пуст и направлен в никуда.

В последующие дни перепробованы все возможные способы лечения, начиная от кровопускания и банок. За ними следуют прием слабительного и обряд экзорцизма, проведенный приходским священником, горячие ванны, чтобы хорошенько пропотеть, яично-винная диета и чтение житий святых. Бет терпеливо сносит все процедуры, не произнося ни слова и не моргая.

Энтони пишет подробный отчет об этом ужасном испытании и отправляет его Рипли с вопросом, как можно вылечить Бет. Не найдя в ответном послании Рипли никакого совета по устранению недуга Бет, он приходит в бешенство. Зато алхимик предлагает в целях улучшения повествования об упомянутом испытании добавить в сюжет демона с головой козла, которому подчиняются все эти трупы, и чтобы твари вне круга притащили невинное дитя, сына одного из домашних слуг, и угрожали перерезать малышу горло, принеся его в жертву козлоголовому демону, если Энтони не выйдет за пределы круга. Но Энтони, Элизабет и ребенок спасутся благодаря четырем ангелам, чьи имена вписаны в круг. Похоже, у Рипли проблемы с разделением реальности и вымысла.

В конце концов Энтони вынужден отвезти супругу в женский монастырь под Йорком, где ей обеспечат присмотр и тщательный уход. Душа Бет по-прежнему где-то блуждает. С тяжелым сердцем Энтони едет обратно в Скейлз-холл. При малейшем признаке улучшения монахини напишут ему.

Энтони не возвращается в Лондон почти до самой Пятидесятницы. Когда он появляется при дворе, то обнаруживает, что некоторые мужчины несколько странно посматривают на него, а дамы стараются держаться на расстоянии. До него не сразу доходит, что все-таки нашлись те, кто поверил рассказу Рипли о грязной зловонной власянице. Люди готовы верить бог знает чему.

Возвращение белого кречета проходит у входа в Вестминстерский дворец в полдень на Пятидесятницу. Накануне птицу привезли из Уокинга, где она тайно содержалась на соколиной ферме. Энтони торжественно проходит с кречетом, сидящим на перчатке в плотном колпачке на голове, и передает птицу главному сокольничему короля. Эдуард официально благодарит рыцаря за предпринятые трудные поиски, увенчавшиеся успехом. Только Эдуард, Энтони, Гастингс и Рипли знают, что все это лишь игра, хотя подозрения могут возникнуть и у других. Эдуард стоит рядом с сокольничим, и на лице монарха читается плохо скрываемое раздражение тем, что он позволил Рипли уговорить себя на этот обман. Для Эдуарда Энтони по-прежнему остается тем парнем, который сражался за Генриха Ланкастера при Таутоне и погиб, а затем вернулся к с того света. То есть Энтони такая же ошибка природы, как карлик Типтофта, Черномор.

Толпа, которая наблюдает за церемонией, несколько сбита с толку. Рассказывая, как он выследил птицу и заполучил ее обратно, Энтони старается изъясняться как можно туманнее, надеясь, что его уклончивость примут за скромность. В двух словах история Энтони заключается в следующем: долгие поиски привели его к замку в отдаленной части Северной Англии, где ему пришлось пройти ряд испытаний, а затем хозяин замка разрешил забрать птицу. Те м временем люди Рипли распространяют более подробную и причудливую версию: как Энтони неожиданно встретил Увечного Короля, как сражался с мертвецами, стойко переносил искушения госпожи Бичевательницы Рыцарей и удостоился явления Грааля. Однако, как и ожидалось, этой байке мало кто верит, и когда Энтони спрашивают, видел ли он Грааль, он решительно это отрицает. Среди тех, кто насмехается над церемонией, задает тон граф Уорик.

– Мертвые не ходят, – громко заявляет он.

Жакетта, стоящая неподалеку, указывает на него костлявым пальцем.

– Человек, не верящий в призраков, стоит на пути к безбожию, – произносит она. – Поскольку оттуда всего один шаг – и нет веры в Божью силу творить чудеса, а дальше еще совсем малюсенький шажок – и нет веры в самого Господа.

Уорик сбит с толку. Ему (как и Энтони) даже в голову не приходило, что можно на самом деле не верить в Бога. Наблюдая за ним, Энтони понимает: пусть Уорик ненавидит и презирает их с отцом, но Жакетты он боится не на шутку.

Прежде чем все отправятся на службу в аббатство, Эдуард требует от собравшихся лордов и рыцарей клятвы:

– Никогда не совершать грабежей и убийств, бежать измены; не проявлять жестокости, но щадить того, кто просит пощады. А также не подымать оружия в неправедной войне, но чтить закон.

Это возрождение древнего обычая, ибо как раз такую клятву дали Артуру его рыцари. После принесения клятвы и праздничного богослужения придворные отправляются на пир в честь Пятидесятницы. У входа в Вестминстерский дворец стоят пажи с чашами для омовения рук.

Кресло слева от Эдуарда остается незанятым в знак того, что в Англии все еще нет королевы. Генри Бофорт, герцог Сомерсет, сидит по правую руку от Эдуарда: он сейчас у короля в великом фаворе, ибо одержал победу над сторонниками Ланкастера. Произносятся молитвы, и под бой барабанов и трели труб в пиршественный зал вносят подносы с угощением, и приглашенные уже собираются садиться, но медлят, поскольку король продолжает стоять. Теперь он заявляет, что не сядет и не притронется к еде, пока не услышит о каком-либо необычном приключении или о несправедливости, которую необходимо исправить. Не успевает он договорить, как дверь распахивается и в зал вбегает женщина. Она боса и простоволоса, за ней следуют трое детишек, тоже босоногих. Женщина бросается в ноги Эдуарду и молит его о милости и справедливости. Ее зовут Элис Литтон, и она вдова, поскольку муж погиб в битве на Вербное воскресенье, сражаясь за короля Генриха. Как вдова человека, воевавшего на неправильной стороне, она не может защититься от нападков соседей. Они захватили ее дом в усадьбе Хай-Селлинг и оставили их с детьми без жилья и без средств к существованию. Эдуард с улыбкой поднимает страдалицу на ноги и заявляет, что в скором времени справедливость непременно восторжествует. Подозвав Джона Типтофта, председателя рыцарского суда, он поручает ему заняться этим вопросом. Для всех очевидно, что солнце королевского правосудия одинаково светит и тем, кто верен дому Йорка, и бывшим сторонникам Ланкастера вместе с их домочадцам. Энтони догадывается, что этот небольшой спектакль устроен Гастингсом и не без участия Рипли.