По велению Чингисхана - читать онлайн книгу. Автор: Николай Лугинов cтр.№ 256

В другое время на это не обратили бы внимания, но теперь, когда с нетерпением ждали важных вестей, всё сразу в Стане насторожилось: вестники? Откуда?..

Джэлмэ вышел наружу – глянуть, не они ли.

Для ждущего время всегда тянется медленно. Оно текло, кажется, не кончаясь, прежде чем на пороге появились два запыленных порученца Сюбетея и упали на колена.

– Тойон хан, я, Сюбетей-Батыр, услышал твое повеление, – нараспев заговорил загорелый дочерна молодой вестник, повторяя заученные для передачи слова. – Мэркиты находятся в трех станах на расстоянии двух кес друг от друга. Разведчики разузнали все об их боевых возможностях. И мы приготовились на рассвете внезапно напасть на три стана одновременно. О результатах донесем завтра вечером…

– Вы сколько сюда ехали?

– Три ночи, два дня…

– Ну, ладно… Отправляйтесь теперь с Джэлмэ, доложите ему подробно обо всем, затем отдохните.

Джэлмэ увел парней с собой в сурт сугулана.

Значит, все станет известно завтра вечером. Если посланцы сумеют быстрее добраться, то к середине дня… А этим парням наверняка пришлось остановиться по пути, поспать хотя бы немного. Те же будут скакать без остановок, сменяясь на ямах. Лишь бы Джучи с Сюбетеем удалось не выдать себя, напасть внезапно… О, вряд ли мэркиты сдадутся без боя. Потому как давно было сказано: не пытайтесь заставить их сдаться. Ибо биться они будут до тех пор, пока руки держат меч. И не упустить бы их на этот раз, не дать им вырваться, как тогда. Если и на этот раз сумеют уйти, то уж больше в руки не дадутся…

На улице опять залаяли собаки, послышались голоса. Но скоро опять все затихло. Видно, это была смена турхатов.

Что ж, как ни объясняй движение султана в эту сторону, в любом случае оно вызывает опасения. Так что лучше принять все возможные меры предосторожности, чтобы избежать неожиданных случайностей…

Во-первых, приказать оставшимся позади основным силам передвинуться поближе сюда, подыскать удобные для устройства станов пастбища и ждать, быть наготове…

Во-вторых, отправить к Сюбетею и Джучи тумэн Тохучара, усилить их.

В-третьих, пусть Джэбэ завтра же направляется к границам владений кара-китаев. Неизвестно, куда повернет султан. Если он вдруг устремится к нам или же двинется на помощь к мэркитам, Джэбэ выйдет как раз наперерез ему: предосторожность не лишняя…

Но при любом развитии событий нужно постараться избежать столкновения с султаном Мухамметом. Если б найти с ним общий язык, наладить отношения, обстановка сразу и резко изменилась бы, упростилась. Вот бы добиться этого! И потому назрела уже необходимость направить к нему илчи для переговоров.

Но слишком уж много таких, кто с десяти сторон так и норовят столкнуть нас лбами, науськивают, как могут, друг на друга. Каждый блюдет при этом лишь собственную выгоду, чтобы выиграть что-то на нашем, пусть и неопределенном пока, противостоянии, урвать для себя на этом некую, пусть малую, но пользу.

К тому же со срочным письмом опять прибыл доверенный человек Багдадского халифа – плутоватый купец Карим.

Это уже не первое его посещение.

Впервые же он прибыл к нему, хану, в Китай и встретился с ним на берегу Желтой реки.

Конечно же, сразу было видно, что его основное занятие отнюдь не торговля. Судя по всему, он был человеком образованным, имел немалый чин и являлся, скорее всего, тюсюмэлом для особых поручений. А после него три раза приезжали муллы.

Казалось, у каждого из них свое, отдельное дело к монголам. Муллы пеклись о вере, выпрашивали кое-какие льготы и помощь для своих верующих, особо подчеркивая значение ислама, вознося его. Купец Карим же обговаривал сугубо земные дела, всячески налаживал отношения, договаривался о развитии и расширении торговли, каждый раз привозя с собой письма халифа с тем же содержанием. Самым поразительным оказалось, как выяснилось потом, что они умеют выстраивать свои действия, заранее предвидя развитие событий. Ведь три года назад у них были, на первый взгляд, едва ль не безупречные отношения с султаном Мухамметом. Как говорится, тогда султан был для них бьющим и клюющим соколом ислама, расширяющим пределы их веры. Но и тогда уже они особо не скрывали своего двойственного отношения к нему, не упускали случая подчеркнуть в противовес своё восхищение «святыми деяниями Чингисхана» и выражать недовольство тем, что султан на самом-то деле не понимает истинной веры, а лишь пользуется силой и влиянием ислама в личных корыстных целях, для умножения собственной славы. И намекали, что вот он, хан, мог бы стать истинным и великим светочем самой могучей веры в обитаемом мире…

Вот так, с заглядом вперед, уже пытались настроить его против самого сильного ныне соседа своего, вызвать недоверие к нему, всяческую подозрительность.

Понятно, что и султана они всеми силами и способами науськивали против него. Им прекрасно известны были все пологие и крутые стороны характера этого правителя… Но даже им, таким осведомленным и умелым, имеющим вроде бы все возможности держать подопечного по вере под своим влиянием, не удалось с ним справиться – упустили, не удержали…

Султан возомнил себя таким всемогущим, что повысил голос на Багдад, средоточие своей веры. Наверное, знает себе цену и свою силу, раз осмелился вступить в открытое противостояние с наместниками Аллаха на земле.

А теперь лжекупец Карим подбежал, семеня сжатыми в коленях ногами, упал ниц, вытащил из-за пазухи плоскую золотую коробочку, сверкнувшую в отблеске горящего очага, и дрожащей рукой протянул хану.

На этот раз письмо халифа оказалось написанным не по-арабски, как обычно, а по-тюркски. Так что Сиги-Кутук сам прочитал его без запинок:

– Величайший из великих! Могущественнейший из могучих!.. Владыка всех правителей Востока – Чингисхан! Золотая заря твоей славы, занимающаяся на востоке, стала для нас, рабов истинной веры, отблеском надежды. С радостью мы воспринимаем весть о том, как ты с помощью Бога Создателя беспощадно очищаешь землю от нечисти, погрязшей в грехах, и без устали молимся Аллаху, восхваляя твои святые деяния.

От того, кто много получил от Создателя, и востребовано будет много. Тот, кому предназначено и кому дано великое, тот должен выполнить предначертанное. Мое предназначение – объединение заблудших силой молитвенного слова красного, вложение уверованности в сомневающихся. А твое предназначение – плеткой жестокой и острым мечом возвращать отошедших, укрощать строптивых, наказывать грешников, истреблять непокорных…

Счастлив тот, кто сумел правильно понять свое предназначение. Несчастен ошибившийся.

Перед тобой открыты все пути святые.

Не сходи с дороги, по которой идешь, не останавливайся в сомнениях, и пока ты стремишься вперед, Создатель сам будет охранять тебя.

С благословением тебя на великие подвиги – халиф Багдадский Насир…

Прочитав это мало что значащее послание, Сиги-Кутук свернул его обратно, вложил в коробочку и, преклонив колено, подал хану.