Единая теория всего. Том 3. Антропный принцип - читать онлайн книгу. Автор: Константин Образцов cтр.№ 24

– Мелех, привет! – радостно поздоровалась Яна.

Спина пришла в движение, заколыхалась, протяжно заскрипел стул. Я вспомнил про слова Яны о наказаниях для элохим, и подумал, что моему новому знакомому, должно быть, влепили строгий режим, раз втиснули в подобное тело, ибо невозможно было представить, что кто-то – хоть элохим, хоть шед, хоть черепашка – мог выбрать такое вместилище по собственной воле.

– Привет, – прогудел он, как из бочки, отряхнул толстые пальцы от налипших крошек и протянул пухлую, как у утопленника, руку.

– Мелех.

На обширной столешнице с затертыми до черноты краями была разложена газета с комьями чего-то съестного, источавшего густой жирный дух. Рядом стояла захватанная бутылка кефира с густыми потеками по бокам; кроме этого, на столе имели место толстая канцелярская книга с прошитыми суровой ниткой листами, сломанный красный карандаш и копеечная шариковая ручка с искусанным пластмассовым наконечником; доминантой всей композиции громоздился массивный, похожий на переносной телевизор компьютерный монитор с выступающим козырьком, прикрывающим черно-зеленый экран, два блока в металлическом корпусе со множеством тумблеров, кнопок и светящихся индикаторов на панелях, и клавиатура с такими засаленными клавишами, что к ним прилипал даже взгляд. В этом несчастном, пыльном и заляпанном монстре с трудом узнавался новейший ДВК – диалоговый вычислительный комплекс, который я видел только единожды в аналитическом отделе ГУВД.

– Ну, что ж вы, садитесь, – Мелех вытянул из-под полки расшатанный стул, на который осторожно присела Яна. Я остался стоять.

– Вот, Витя, рекомендую: Керув Мелех Элохим Банай, создатель Контура и Полигона, – представила она.

– Ну, уж так и создатель, – басовито проворчал Мелех, но видно было, что ему такое определение льстит. – Я группой гравитации руководил, ставил систему слабого взаимодействия внутри Контура. Потом, конечно, без меня все переиначили, усложнили зачем-то, набрали инженеров дополнительных с десяток – а у меня тогда всего-то трое работали, и ничего, справлялись, а сейчас без постоянного контроля автоматика у них слетает все время. Я, по старой памяти, сигнализирую время от времени наверх, но там разве послушают? Всё динозавров вспоминают мне, вот и весь ответ.

Яна мило улыбалась, склонив голову набок, и сочувственно слушала – уверен, что уже не в первый, а может быть, с учетом всех обстоятельств, даже и не в миллионный раз. Она бросила на меня быстрый взгляд, и я спросил:

– Динозавров?

Мелех откинулся на отчаянно заскрипевшую спинку стула, крякнул, провел рукой по волосам, внимательно посмотрел на ладонь и вытер ее об рубашку. Запахло так, будто кто-то рассыпал содержимое пакетика с порошковым супом.

– Ну да, динозавров. Это же мой проект был. Меня после завершения инженерных работ перевели со строительного участка на биологическое развитие, ну, подбирать форму для людей…

Он осекся и посмотрел на меня, словно только сейчас понял, кто я. Переглянулся с Яной и продолжил.

– Да…для вас, то есть. Виктор, без обид, но вот это, – он обвел меня широким жестом, – никуда не годится. У нас с моими ребятами была концепция, что помещать людей следует в доминирующий на планете биологический вид. Это бы позволило снизить потенциал агрессии и повысить шансы на успешное прохождение Эксперимента: если ты, к примеру, от истоков своих не должен постоянно драться за жизнь, конкурировать и убегать, а изначально стоишь на вершине пищевой цепи, то высвободившуюся энергию направишь на созидание и саморазвитие, а не станешь по привычке крошить в винегрет себе подобных, когда конкуренты в животном мире закончатся. Очевидно же, разве нет? Красота была бы! Господствующий вид, спокойный, устойчивый, с долгим периодом ограниченного воспроизводства во избежание перенаселения, в благоприятном климате – загружай этих своих людей и жди положительного результата. Смотришь, уже двадцать миллионов лет как закончили бы всё дело. Но ведь нет же.

– Что-то пошло не так? – предположил я.

– Да все было так! – вскинулся Мелех. – Но в руководстве Контура решили, что срок реализации проекта неоправданно долгий. Как будто кто-то торопит. Нас ВэДэ сроками не ограничивал, это тут – время, а у Него там – вечность, равная мигу. Но нет – сказали, долго возитесь. Я говорю: 100 миллионов лет ждали, давайте еще подождем, немного осталось – лобные доли уже подрастать начали, над речевым аппаратом работаем, групповое взаимодействие успешно протестировали у нескольких видов – а они ни в какую. Терпение, говорят, лопнуло. Из-за тебя, якобы, затормозили все прочие разработки, а ты задачу провалил. Ну и все, команда прошла, эксплуатационщики качнули немного защитный модуль, и метеоритом – шарах! Никого крупнее крокодила не осталось. И уборки еще на миллион лет. Головотяпы.

Яна расстроенно поцокала языком.

– Ну, не все ведь тогда были против, многие тебя поддержали, – заметила она.

– Да кто многие! Ты вот поддержала, да. Я это помню. Но все равно: меня – сюда, в Полигон, администратором Сферы, а на биоразвитие объявили конкурс. Тут уж началось – только держись! Кто во что горазд. Кто китов взялся развивать, кто головоногих, кто млекопитающих, некоторые даже насекомых предлагали на полном серьезе. Да лучше бы их и выбрали, а не примата, честное слово. Кстати, это шед какой-то придумал, не помню, как зовут…он сейчас в Южном полушарии руководителем региональной группы работает. Я как посмотрел тогда: беззубое, голое, медленное, хилое существо! За голову схватился! Говорю: оно же вам все разнесет к шедовой бабушке, если вы в него человека загрузите, агрессия будет переть так, что не обрадуетесь – ну, ровно как у ребенка, которого все лупили в детстве, а ему потом власть в руки дали, или оружие, а в нашем случае – и то, и другое. Генетическую память тела вы же никуда не денете, фонить будет! Нет, все чепуха, зато быстро. Ну вот, получайте: скороспелый продукт с физической сигнатурой, которая не нивелирует и без того нестабильный инвазированный программный продукт, а только усиливает все уязвимости. Как результат – патриархально-военная цивилизация агрессивных племенных групп. В Сферу заглянешь дольше, чем лет на пятьдесят – ужаснешься, прогноз один другого страшнее. Провалили Эксперимент, я считаю.

– Надо было, конечно, динозавров оставить, – сказал я. – Стоял бы сейчас удобно, устойчиво, опираясь на хвост.

Яна чувствительно пнула меня тяжелой платформой босоножки в лодыжку и быстро сказала:

– Мелех, мы к тебе как раз по поводу ужасных прогнозов и Эксперимента. Нужна помощь. Ты же все можешь, выручи, а?

Он сделал большой глоток из бутылки с кефиром, пожадничал, облился, со стуком поставил бутылку на стол и принялся вытирать ладонями лицо и рубашку. С последней получалось не очень: третий подбородок блокировал подвижность второго, так что нагнуть голову и посмотреть на грудь было затруднительно. Яна торопливо схватила лист бумаги и аккуратно, старательно, едва ли не нежно вытерла кефирные капли.

– Ну, так уж и все… – пропыхтел Мелех. – Это раньше я был ого-го, а теперь так, функционер мелкий, администратор. Проанализировать, совместить, загрузить, мелкий ремонт сделать – вот и все могущество. А что надо-то, Йанай?