Единая теория всего. Том 3. Антропный принцип - читать онлайн книгу. Автор: Константин Образцов cтр.№ 12

В пронизанной слабым, но всепроникающим гравитационным взаимодействием космической пустоте Контура, из самых малых метеоритов, блуждающих по темным орбитам у края Мироздания, из скрепляющих систему магнетаров и ведущих за пределы Контура, искажающих пространство и время черных дыр; из триллионов галактик, исполинских звезд, каменистых мертвых планет; из межзведной пыли, рассеянных атомов, ледяных облаков; из вспыхивающих в нужное время сверхновых и уравновешивающих искажения коллапсаров; из гравитационных волн, субквантовых взаимодействий, из частиц света и тяготения была создана равновесная, полностью связанная система, совершенная небесная машинерия, механика сфер, каждое движение и изменение в которой было рассчитано и нацелено для рождения и сохранения Жизни всего на одной планете Вселенной.

Прим.: с этой точки зрения Земля действительно расположена в самом центре Творения, окруженная вращающимися геоцентрическими сферами Птолемея.

Времени на построение системы Мирового Равновесия ушло немало. Нужно было поторапливаться с развитием жизни и, самое главное, с выбором того биологического вида, в который потом будут загружены опытные образцы сознания Нового Человека: сплетенные незримыми нитями электромагнитных токов уникальные узоры субквантовых волн, в которых закодированы подобие и образ Ветхого Днями – то, что именуют душой.

Прим.: не столь важно, но, кажется, Иные люди некогда развились из первоначально доминирующего биологического вида своей планеты. Может быть, именно поэтому элохимы 160 миллионов лет потратили на возню с динозаврами, пока у кого-то из высших чинов, раздраженных отсутствием внятного результата, не лопнуло терпение.

Есть версия, что развивать гоминидов предложил кто-то из шедов. Так или нет, но мысль оказалась удачной: каких-то пару миллионов лет подготовки – и вот уже к плейстоцену ^[4] был готов вполне пригодный образец высшего животного, неплохо показавшего себя в различных переменчивых и умеренно неблагоприятных условиях. Можно было приступать к началу Эксперимента.

Всегда безупречно последовательный и бесконечно мудрый в решениях Ветхий Днями откомандировал на Полигон в качестве оппонентов всех до единого шедов, резоннейше рассудив, что кому, как не им нужно дать возможность доказывать несостоятельность идеи создания Нового Человека. Такой ход, безусловно, добавил мотивации: для привыкших к пребыванию в абсолютном блаженном Ничто элохимов и шедов даже субквантовая оболочка, скажем так, несколько жала, не говоря уже о лишении единения с Ветхим Днями и прерывании бесконечного потока связанного с этим наслаждения счастьем; шеды же оказались ограничены внутренними пространствами Полигона, втиснуты в волны электромагнитного излучения без всякой возможности выхода даже в верхние сферы Контура, и их раздражение подобными обстоятельствами гарантировало, что свое дело испытания и искушения они исполнят не на страх, а на совесть. Впрочем, при взгляде на гоминидов, едва очухавшихся после внедрения в них испытываемых образцов Нового Человека, задача доказать абсурдность попытки создать во всем подобное Ветхому Днями, но при этом способное к добровольному осознанному подчинению существо, казалась элементарной.

Заработали внедренные в структуру Контура механизмы дифференцированного клонирования человеческих душ: на основе первого, позорно провалившегося на лабораторных испытаниях образца, в потребном количестве создавались единообразные в основе, но бесконечно разнообразные по рисунку личности испытуемые модели и загружались в тела стремительно растущей популяции людей. Согласно утвержденному алгоритму, после Испытания в течение одной биологической жизни образец проходил автоматизированную оценку соответствия параметрам качества и, в случае положительного результата, отправлялся за пределы Контура, в сияющую Вечность; если же обнаруживался изъян, изделие форматировалось, индивидуальные характеристики обновлялись, после чего экземпляр снова загружался в физическую оболочку и отправлялся для повторного прохождения Испытания, причем внешние условия и обстоятельства корректировались в зависимости от итогов предыдущей итерации.

Прим.: чем сложнее система, тем больше вероятность неизбежных ошибок и сбоев. Совершенные творения Ветхого Днями были свободны от такого закона, но Контур и Полигон строили элохимы, так что погрешностей, конечно, хватало: то форматирование не полностью уничтожит память о прошлых циклах, то перепутают гендерные признаки и засадят душу в неподходящее тело, а то и вовсе порой упакуют в одну оболочку сразу несколько личностей – и хорошо еще, если они там не перессорятся. Иногда системы экранирования дадут сбой, и тогда физическое тело не полностью нивелирует естественные способности душ, которые по природе своей во многом сильнее элохимов и шедов. Разное, в общем, бывает. Хотя и редко.

У каждой из оппонирующих сторон были свои задачи и полномочия. Элохимы отвечали за сохранность Полигона и работоспособность Контура в целом, но прежде всего – за внедрение в сознание людей необходимых ключевых установок с постепенным усложнением до требуемого уровня. Шеды имели полное право и даже обязанность всеми силами разрушать эти установки и препятствовать положительному исходу Эксперимента. По сути, возникла ситуация острой экспериментальной дискуссии, в которой каждая из сторон применяла все доступные методы, иногда переходя границы дозволенного, ибо речь шла не только об успехе проекта, но и о доказательстве своей компетентности перед Ветхим Днями.

Прим.: Нибиру (шумер. “закрепленная стоянка”) точка на оси эклиптики небесной сферы, фиксированная относ. <нрзб> база элохим в в.ф., точка входа и набл. Защита, коррект. Шеды – подзем. тор. <нрзб> мат. база для снаб. ШПК (?) точки выхода в аномал. зонах (Север?) приор. напр.? <нрзб>

Шеды к своей работе готовы были приступить немедленно. Элохимы выпросили время для бета-тестирования, и первые несколько тысяч лет оказались посвящены позиционной борьбе и разведке боем. Шеды пользовались уязвимостями людей, раскидывали фрагменты опасных знаний, быстро создавали и развивали культы, эксплуатирующие эти уязвимости; элохимы упрямо готовили загрузку базовой семантической матрицы и сеяли туманные намеки на трансцендентное. Результаты были противоречивы: с одной стороны, люди в массе своей демонстрировали склонность к проявлению крайностей, причем, что уж отрицать, к крайностям дурным они эту склонность проявляли куда как охотней. С другой, заключенное в грубой материи сознание, наследовавшее мощь Ветхого Днями, позволяло стремительно развивать интеллект, абстрактное мышление, тоску по нематериальному, высшему, что приводило к неосознанным поискам смысла жизни и стремлению к творчеству. Элохимы обратились к руководству с просьбой ввести метрики для критериальной оценки и добились положительного ответа: из-за пределов Контура пришел ответ, согласно которому целевым показателем может считаться получение всего лишь 144 000 безупречных экспериментальных образцов; при этом весь прочий материал в этом случае признается ограниченно годным и сохраняется для совершенствования вне рамок Эксперимента.