Белая королева для Наследника костей - читать онлайн книгу. Автор: Айя Субботина cтр.№ 11

Его лицо в этот момент — сосредоточение страдания и безумства. Что-то в его голове не дает покоя, потому что он продолжает остервенело сжимать ладонями виски. Он тяжело дышит, скалится в немой мольбе. Что-то в его лихорадочном взгляде словно кричит и молит: «Пожалуйста, Мьёль, не подходи».

Но я не могу стоят и смотреть, как он мучается. Мне нужна его боль, чтобы утопить в ней свою. Мне плевать, что я его ненавижу, потому что в эту секунду он единственное живое существо, с кем мне хочется быть. Потому что мы едины в нашем безумном страдании.

Я подхожу к нему, сажусь на пол. Плевать, что холодно. Я дую на свечу, и дурманящая дымка берет нас с Раслером в кольцо словно в клетку. Он пытается отодвинутся, пытается сдерживаться, чтобы не кричать, кусает губы до крови. Кажется, он готов убить меня, если я сделаю еще хоть движение в его сторону.

Но я делаю. Обхватываю его ладони своими и шепчу, как безумная:

— Раслер, это я. Пожалуйста, посмотри на меня. Я здесь, Раслер.

Он с трудом, но сосредотачивается на моем голосе, и уже не я, а мой безумный король ловит меня в силки своих глаз. Он так невозмутим днем, отрешен от всего живого. А сейчас я вижу брешь в его защите и мне начинает казаться, что под этой оболочкой прячется ранимая душа. Душа, которую кто-то разорвал в клочья. Или рвет до сих пор?

— Нет, — он пытается отстраниться, когда я хочу прижаться к нему, разделить свое тепло, ведь он такой холодный. — Пожалуйста, Мьёль…

— Раслер, Раслер. — Мне нравится перекатывать его имя на языке, как сладость, которая горчит.

Я остро нуждаюсь в нем. Здесь, в лунном полумраке и в тишине, мы больше не пленитель и жертва, не палач и приговоренный. Мы — два одиночества.

— Пожалуйста, Мьёль. — Он почти пытается уйти, но я уже проникла в его отчаяние, отравила собой, пусть он этого пока и не знает. — Не разрушай меня, моя королева…

Мгновение или два мы смотрим друг на друга, как будто пытаемся отыскать изъян.

А потом жадно впиваемся друг другу в губы, охватываем руками, сливаемся в громко стонущий от боли и желания клубок.

Она проникает в меня. Глубже и глубже, в самую черноту моей проклятой души.

Мне хочется сбежать, хочется найти хотя бы каплю противоядия от этой северной отравы, но я не могу. Потому что она странным образом выбивает боль из моей головы. Отголоски еще покалывают виски, но я почти не чувствую их, потому что каждая клетка моего тела сосредоточена на поцелуе.

Ее губы.

Мои губы.

Наше резкое хриплое дыхание и попытки стать еще ближе.

Она ничего не смыслит в поцелуях, я понял это еще в храме, когда отдал дань хотя бы одной из традиций. Она не знала, что делать, просто смотрела на меня и пыталась повторять. Ее невинность пьянит, как молодое ежевичное вино, одурманивает и вызывает необузданное желание повести Мьёль еще дальше. Ведь, дьявол, она моя законная жена!

Но в этом нет никакого смысла. В том, что мы делаем. Это дорога в один конец. Путь, на котором я скоро ее оставлю. Вижу ли я, что нравлюсь ей? Да, безусловно. Возможно, я не знал женщину в общепринятом смысле этого слова и, как сказал бы Рунн, бесконечно невинный придурок, но моего опыта достаточно, чтобы понимать — Мьёль тянется ко мне. Ненавидит и предпочла бы убить, чем терпеть рядом, но не может находиться в стороне. Для нее это в диковинку, и она вполне может думать, что начинает влюбляться. Но я-то знаю, что всему виной ее память. Мои силы тают с каждым днем, и я не знаю, сколько еще смогу держать взаперти ее память. Было бы несправедливо открыть ей вместо одной лжи — две.

Но… я не могу уйти. Мое тело словно в путах ее морозного запаха, ее отчаянной попытки забыться во мне, пусть она и думает, что все в точности наоборот.

— Мьёль… — шепчу я, медленно, но твердо отстраняясь от нее.

У моей королевы такой взгляд, что мое сердце вспыхивает. Голубая бездна, полная невысказанного «хочу» и «я тебя ненавижу!»

— Тебе лучше уйти.

Она не понимает. Моргает и пытается сдержать слезы. Лишь через мгновение я замечаю, что она отчаянно цепляется за края туники на груди, держит так сильно, что побелели костяшки пальцев.

А, в пламя все это!

Я падаю на спину, осторожно тяну на себя. Теургия сочится сквозь перчатки, отравленным туманом вспучивается на ладонях. Я знаю, что Мьёль больно, потому что и сам страдаю от этой боли, но сейчас физическое страдание не имеет никакого значения. Наши души пусты, и мы отчаянно нуждаемся в хотя бы толике простых человеческих чувств, чтобы заполнит их. Иначе пустота вырвется наружу и уничтожит то немногое, что осталось от физической оболочки.

Я чуть отталкиваю ее назад, и Мьель оказывается сверху. Маленькая, хрупка, испуганная ледяная фея. Кажется, только тронь — и не останется ничего. Берусь за ее запястья и пытаюсь отвести руки, но она так отчаянно сопротивляется, что мигом каменеет

— Убери руки, Мьёль. — Я пытаюсь снова и снова, но ничего не выходит.

И боль возвращается ко мне. Снова и снова разрывает голову на тысячи осколков, каждый из которых — мой персональный ад. Я стискиваю челюсти, прикрываю глаза — и вдруг чувствую кончики ее пальцев у себя на ресницах. Уже второй раз замечаю за ней такое. Понятия не имею, что ей в этом, но позволяю продолжать. По крайней мере, одну руку она убрала.

— Ты красивый, — шепчет она, скользит пальцами по моим скулам, подбородку.

Что такое красота? Вряд ли постоянная величина. Это просто часть той химии, что случается между мужчиной и женщиной, когда их души тянутся друг к другу.

— Почему ты стал убийцей?

Она не дает мне ответит, потому что, как только открываю рот, поглаживает пальцами мои искусанные губы. Прикосновение шершавой кожи к свежим ранкам пощипывает, но едва ли неприятно. Впрочем, Мьёль тут же наклоняется и, изображая какую-то соблазнительницу, пытается лизнуть мою губу.

Это чертовски мило. Так сладко невинно, что я не могу сдержать смех. Хохочу громко и заливисто, а она в ответ стучит меня кулаком по груди. Посмотрите все, как разозлилась моя маленькая Белая королева, могла бы превратить в лед — я бы давно был мертв. К счастью для меня, теперь они знания для нее забыты. Не хотелось бы превратиться в одну из ледяных статуй ее Безмолвного сада. Хорошо, что когда она вспомнит, меня уже не будет.

— Что за бессмысленные книжки ты читала, Мьёль? — Я все еще посмеиваюсь. Так мне легче не думать о боли.

— Это имеет значение? — В лунном свете я вижу ее покрасневшие щеки и даже кончики ушей.

— Имеет, моя королева. — Я беру одну из ее кос и, чувствуя себя едва ли не пауком, расплетаю. Что это за уродливая дрянь у нее в волосах? — Поцелуй — это чувство, которое рождается вот здесь. — Почти не касаясь, веду пальцами от ее губ вниз, от шеи к груди. Ниже, по животу, замираю в том месте, где наши тела плотно соприкасаются. — И расцветает тут.