Мальчики да девочки - читать онлайн книгу. Автор: Елена Колина cтр.№ 67

Леничка отвернулся. Почти каждый погром на Украине сопровождался лозунгом: «Это вам за Троцкого», еврей Троцкий вызывал особую ненависть петлюровцев. Петлюровцы убили его отца за Троцкого, а большевики убили Лилиного отца за Урицкого. Прикрыв глаза, он как будто увидел страшный ряд: «Это ВАМ за Троцкого». – «А это ВАМ за Урицкого».

Если он говорит: «А это вам за Мэтра», то он сам встает в этот ряд убийц, и за ним непременно кто-то встанет, и этот страшный ряд никогда не закончится...

Счастлив тот, кто видит все, включая свои душевные движения, с одной лишь стороны, но Леничка не был таким счастливцем, и то, что прежде представлялось ему бесспорным благородством – убить ради идеи, – вдруг высветилось сейчас совершенно по-иному, как будто прежде на его мысли падал космический луч, а теперь зажгли настольную лампу, и в ее тихом свете он увидел совсем другое... В какой степени террорист решает свои внутренние проблемы: смятение души, жажду славы, жажду любви? Он должен был убить гадину, потому что не мог находиться с ним на одной земле, но где же в этом раскладе риск чужими жизнями? Хотел привести душу к просветлению, СВОЮ душу ... Неужели он хотел сделать это ДЛЯ СЕБЯ?..

– Так что же, прощать? – сказал он вслух самому себе.

– О Господи, откуда мне знать? Не знаю, не убивать... – Лиля вдруг поглядела на него расширенными от ужаса глазами. – Асю они бы тоже убили... И Дину, и Фаину, и Мирона Давидовича, всех... Они бы расстреляли АСЮ за этого Якобсона, понимаешь ты это или нет!..

Леничка отвернулся от нее, уткнулся лицом в подушку и замер.

...Все закончилось фарсом с Лилей в главной роли, и теперь он сам не знал, что он чувствует. Стыд, разочарование... ничего, пустота. Он не воображал, что все равно сделает это – нет, второй раз невозможно. Произнесено вслух то, о чем прежде не говорилось, и потому не думалось – они убьют всех. И Лилю. Бедная маленькая Лиля хотела всего лишь любви и стихов и чуть не стала жертвой разных идей...

* * *

Лиля бежала к Фонтанке – по Надеждинской, затем по Жуковской, быстрой тенью вилась вдоль домов, – комендантский час еще не закончился, и она боялась патруля. Лиля хотела выбросить пистолет во дворе, но это ей показалось страшно: найдут, начнут расспрашивать, чей... Но что будет, если ее возьмут в комендантский час, да еще с оружием... лучше не думать!.. Лучше представлять, что она – это вовсе не она с пистолетом в кармане, а... ну, к примеру, проститутки же ходят ночью по улицам... В учреждение, где служила Ася, прислали проституток на исправительные работы, и они целыми днями мыли, убирали, а чтобы все знали, кто они, на головах у них были надеты красные колпаки... Она притворится проституткой, лучше уж в красном колпаке с ведром и тряпкой, чем с пулей в затылке...

Оглянувшись по сторонам, Лиля бросила пистолет с моста в воду, незаметно, будто выронила, и опять оглянулась...Уфф, кажется, повезло!

Обратно Лиля шла медленно, холодный ветер пробирал ее насквозь, она почему-то не чувствовала этого, когда бежала к Фонтанке, а сейчас дождь больно колол иголками лицо. На разбитом тротуаре было по щиколотку воды и грязи, Лилины туфли намокли и все время соскальзывали на ходу. Лиля то и дело нагибалась поправить туфли, каждый раз окуная в грязь подол бархатной тужурки, и вконец намокшая тужурка тяжело повисла на ней, мешая прибавить шагу.

Лиля брела по Жуковской и вдруг подумала: окажись Чин не больным, не извращенцем, она, малышка Лили, береженая папина дочка, несла бы сейчас в себе чекистское семя и семя поэта – в одну ночь... Как же далеко ушла она от той девочки, которую любили, опекали, ласкали, не оставляли без присмотра ни на минуту. Где прежняя княжна Лили? Да вот же она, бросает по ночам пистолеты в Фонтанку...

Леничка... Она никогда не думала о том, что ради него отец пожертвовал своей жизнью, да и как возможно размышлять об этом, когда каждый день сидишь с человеком за одним столом, – начнешь думать, бог знает до чего можно додуматься. Бывают ситуации, не оставляющие места для оценки, их можно только принять, – уж что-что, а принимать она научилась.

Но как им теперь жить рядом? Нельзя сказать себе «это случилось только раз». Теперь она может либо «стать жертвой его страсти», стать его любовницей, либо выйти за него замуж... Ох, нет, ни за что! Как он сказал – «мне больно жить»?.. Он поэт, ему все во сто крат больней, чем обычному человеку. Он пропадет, ему все равно из-за чего пропадать, и она вместе с ним! Лиле вдруг стало страшно – до обморока, до тошноты, до темноты в глазах.

Но к чему были эти неуместные сейчас мысли, – до конца комендантского часа еще оставалось несколько минут, и ей еще, может быть, придется мыть полы в красном колпаке!.. И Лиля припустилась бежать, мысленно подгоняя себя, как ленивую лошадку, – скорей, скорей!

Когда Лиля добежала до Надеждинской, уже рассвело. Она увидела, как открылась дверь подъезда, и, испугавшись, что это может быть Чин, метнулась в сторону, прижалась к стене: как объяснить свое появление в такой ранний час, что же она так всю ночь и бегает по улицам за строптивым молодым человеком?

Но это был не Чин, а Павел, их домашний Ромео, – теперь он уже полностью оправдал это прозвище, счастливый любовник Павел Певцов, только что оставивший в любовной истоме свою Джульетту.

Лиля бросилась ему навстречу... Никогда в жизни она так никому не радовалась, – появление Павла означало, что ночной кошмар закончился, а его спокойная уверенность являла такой контраст со всем безумием, которое окружало ее в эту ночь, что Лиля, сияя улыбкой, почти кинулась ему на шею... ах, вот опять, – туфля соскользнула на бегу, и она по инерции пробежала несколько метров босиком, и только по удивленному взгляду Павла поняла, какое она чучело: грязная, мокрая, с распустившимися волосами, такая нелепая в этой огромной бархатной тужурке и одной туфле...

– Какое счастье, что это вы, какое счастье вас видеть, – бормотала Лиля.

– Дина моя невеста, я женюсь на Дине, – вместо приветствия поспешил оправдаться Павел и тут же рассердился на себя за эту свою неловкость. Да, собственно, почему он должен стыдиться, она-то сама, эта надменная Лиля, откуда возвращается под утро в таком виде? Девушка из хорошей семьи, и бегает к кому-то по ночам!

– Поздравляю вас, – радостно блестя глазами, отозвалась Лиля, – очень-очень поздравляю вас. Вот только платье, где же нам взять свадебное платье? Я слышала об одной портнихе, она одевала фрейлин императорского двора, а теперь делает костюмы для фильмов и спектаклей, может быть, нам удастся ее найти и заказать Асе свадебное платье...

Лиля с такой легкостью бросилась из казавшегося теперь нереальным ночного ужаса в обычную жизнь, так наслаждалась сейчас всем этим обыденным, любимым, что даже не сразу поняла, что Павел женится не на Асе.

– Погодите, вы сказали «Дина моя невеста, я женюсь на Дине»?.. Но почему же Дина?.. Ах нет, это не может быть, что Дина! – испуганно воскликнула Лиля и вдруг совершенно по-детски попросила: – Пожалуйста, только не говорите Асе...