Долбящий клавиши - читать онлайн книгу. Автор: Кристиан Флаке Лоренц cтр.№ 41

Создавать музыку вместе с другими людьми – это работа, приносящая мне глубокое удовлетворение, потому что, когда я играю в одиночку, я знаю, что делаю, и процесс не захватывает меня так, как если я играю с кем-то вместе. А если еще потом наша музыка заинтересует большое количество людей – это подарок свыше, но это не причина, по которой я посещаю репетиционный зал. Когда мы с группой начинали, мы вообще никого не интересовали, ведь никто даже не знал, что мы существуем. Несмотря на это, репетиции проходили настолько увлекательно, что я снова и снова посещал их. Хотя я начинал с направления музыки, с которого начинают немногие, я до сих нахожу подход к хеви-метал-музыке неправильным. Мне не нравится, когда вокалисты постоянно вопят и трясут волосами.

Конечно же, отношение к группе определяется тем, как она проводит свои концерты. Но по какой-то причине мне доставляет больше удовольствия процесс создания песен, чем представление их на сцене. Концерт для музыкантов немного похож на посещение художником выставки собственных картин. Ведь тогда он находится среди публики и видит, как люди воспринимают его творчество, но в то же время он остается создателем своих картин. Хотя художник всегда хочет лишь рисовать, а не присутствовать при том, как люди рассматривают его картины.

Сейчас можно сказать, что музыкант на сцене – это только воспроизводитель музыки. Конечно, так и есть. Поэтому я все же полагаю, что сравнение с художником тут хромает. Ведь на концертах мы не думаем о каких-либо других песнях, и на сцене крайне редко происходит что-то непредусмотренное с точки зрения музыки.

Иногда мы чувствуем, что наша сыгранность на сцене превосходна, и это можно назвать результатом нашей взаимосвязи. Тут снова можно применить сравнение с птицей, которая уверенно парит в небесах, поддерживаемая расположением духа. А иногда мы видим себя океанским судном, которое упрямо движется вперед по волнам. И все поклонники следуют вместе с нами. Когда выпадают такие моменты, мне очень легко играть, и я понимаю коллег по группе, даже не глядя на них. Позже мы восторженно беседуем о том, как пасовали друг другу звуки, и радуемся тому, что это божественное настроение передалось всем нам. При этом настроение публики зачастую совершенно отличается от нашего. Случалось, что после такого концерта фанаты приходили к нам и говорили: «Ну, сегодня вы играли без кайфа?» Это немного парализовало.

Конечно, существуют дни, когда все идет не так и мы просто не можем прийти в надлежащее состояние. Когда после стирки внезапно обнаруживалось, что сценический костюм сел, или когда я обжигал себе пальцы. Или болел гриппом и выходил на сцену с температурой под 40 градусов. Тогда пот бежал по моему лицу так, что заливал очки. Я не мог ничего видеть или вообще падал. В подобных случаях ожидаешь только того, чтобы концерт наконец-то закончился. Тогда, выдержав его, мы усаживаемся в уголок и больше не хотим о нем вспоминать. А в это время несколько восторженных фанатов пытаются взять нас штурмом.

Ведь для них это наш лучший концерт, который они когда-либо видели. Он произвел на них неповторимое впечатление, и теперь им непременно нужно выпустить эти впечатления наружу.

Если кому-то не нравится музыка, которую мы создаем, это совсем не значит, что он считает меня идиотом. Человек определяется не только своей профессией. Мясник может быть крайне впечатлительным, а главный врач может избивать свою жену. К примеру, многие люди бывают разочарованы, когда при знакомстве с потрясающим актером выясняется, что в реальной жизни он полный дурак. Всегда сталкиваешься с противоречием, когда лично встречаешься с кем-то, о ком до этого знал только из средств массовой информации.

Когда на церемониях награждения или других подобных мероприятиях я вижу кого-то из знаменитостей, я всегда присматриваюсь к ним. Я намеренно внимательно наблюдаю, как известный человек стоит, двигается, говорит и как справляется с ситуацией. Но вокруг стоит много знаменитых людей, которые выпивают, общаются с окружающими и делают вид, что не замечают того, как за ними наблюдают. Несмотря на то что они известны, они ничем не отличаются от стоящих вокруг них людей.

Даже я однажды посчитал, что стал знаменитым. Мы были в Милане, чтобы там принять участие в MTV Music Awards ^[38]. Когда я в лифте отеля спускался вниз, чтобы пойти на мероприятие, служащий отеля спросил меня: «Вы из «Ремм…?» Иностранцам зачастую сложно произносить название нашей группы целиком. Я удивился, что он узнал меня, тем более что на мне была синяя меховая шапка, которую мне подарила одна девушка в Новом Орлеане, и я носил новые очки в толстой роговой оправе.

Я обрадованно кивнул, после чего он пожал мне руку и тоже ужасно обрадовался. Потом, на мероприятии, среди прочих, представляла свою песню группа R.E.M. ^[39] Тогда я увидел, что басист – полагаю, его зовут Майк Миллз, – вышел на сцену в таких же очках и шапке, как у меня. Тот мужчина в лифте, видимо, просто перепутал меня с ним. Мне оставалось только надеяться на то, что он не увидит церемонию и потом не разочаруется, поэтому на обратном пути я предпочел подниматься в свой номер уже по лестнице.

Но если даже встречаешь настоящую знаменитость один на один, то совсем не легко вести содержательную и интересную беседу. Во всяком случае, я не могу такого припомнить.

Что интересного должен рассказывать о себе известный музыкант или актер? Насколько удачным стал его последний диск? Или как прошел его гастрольный тур, или какой успех имел фильм? Сколько денег он заработал? Или с кем из других знаменитых людей он знаком? Оказались ли эти знаменитости такими же потрясающими, как он и предполагал? Как много у него женщин, как часто и как легко он укладывает их в постель?

Если кто-то говорит нам, что мы клевые, я всегда отвечаю, что он тоже кажется мне совершено потрясающим. Только Ник Кейв ^[40] обладал особым величием: не скрывать свою неприязнь к нам и нашей музыке. Тогда я посчитал это заскоком, вызывающим расположение. Почему-то открытая неприязнь нравится мне больше, чем лесть.

На фестивалях мы встречаем очень именитых музыкантов. Прежде всего я сразу смотрю на их лица, чтобы понять, счастливы ли они. Потому что если уж ты достиг такой всемирной славы, как они, то должен быть особенно счастлив. Но у большинства музыкантов на лицах написано только многолетнее злоупотребление алкоголем и наркотиками. Мне кажется, что большинство из них просто рады тому, что они все еще живы. Заметно, что некоторые из них испытывают большое облегчение, находясь на фестивале. Ведь, в конце концов, в это время они чувствуют свою причастность к нему, а не к своему жилому комплексу, в котором проведут потом остаток года.