Susan Sontag. Женщина, которая изменила культуру XX века - читать онлайн книгу. Автор: Бенджамин Мозер cтр.№ 87

Эссе о Вьетнаме очень похоже на другие материалы, написанные «мейнстрим-левыми». Во времена кризиса доверия, когда американское правительство настаивало на каком-то определенном видении ситуации и «альтернативных фактах», многие не верили пропаганде. Однако крупный, построенный французами отель Thô´ng Nhâ´t («Объединение»), в котором Зонтаг жила, был расположен буквально в пяти улицах от тюрьмы Hὀa Lò, известной под названием Hanoi Hilton. В тюрьме американские военнопленные (многих из которых просто забрали в солдаты без их особого желания) голодали, переносили побои, их вешали на крюки для мясных туш и приковывали к цементным плитам. Сьюзен проигнорировала эти факты и решила не придавать значения даже самым немыслимым заверениям и исследовать положение вещей со свойственным ей скептицизмом.

В дневниках Зонтаг писала об обвинениях Харриет в том, что Сьюзен «не особо хорошо разбирается в окружающих, в их мыслях и чувствах, хотя я уверена в том, что у меня есть все необходимое, чтобы чувствовать интуитивно и ощущать эмпатию». Спустя более десятилетия в эссе «Поездка в Ханой» она упомянула о своих «эмпатических талантах». Вернувшись в Нью-Йорк, она носила алюминиевое кольцо, сделанное из фюзеляжа сбитого американского самолета.

После публикации «Путешествия в Ханой» об «американской писательнице Xu-Dan Xôn-Tăc» писали в прессе Северного Вьетнама. «Жить так, как живут вьетнамцы, по мнению американцев, равноценно потере души!» – писал один журналист.

«Конечно, с нашей точки зрения, нет смысла переживать о том, что, по мнению Зонтаг, мы «потеряли», а также о том, что заставляет человека чувствовать, что все в душе правильно и жизнь прожита не зря. Она еще не в состоянии понять, в чем богатство нашей души. Но мы в состоянии понять и оценить американскую культуру» ^[769].

Такое утверждение, бесспорно, является необоснованным. Многие неамериканцы считают, что знакомство с наиболее «экспортными» образцами американской культуры равноценно знанию и пониманию этой культуры. Однако самой Зонтаг было непросто воссоздать более максимально правильное и сбалансированное представление о своей стране. В конце эссе она призывает найти новый смысл американского патриотизма, который должен заменить жестокость и шовинизм, которые тогда за этот патриотизм выдавались. В 1967 году в Лондоне она сказала следующее:

«Жить в США очень больно. Словно у тебя постоянно нарывает язва. Нынешняя администрация – это катастрофа мирового масштаба главным образом потому, что в ней так мало думающих людей. Мне стыдно быть американкой… Обидно, что в наших университетах есть находящееся в меньшинстве поколение самых талантливых и самых гуманных людей за всю историю страны. Но этим людям ничего не остается, кроме как отойти от дел, выпасть из ситуации. Лично мой выход из ситуации – это выезд за границу. Но я – американка, и когда я в Америке, то автоматически начинаю протестовать, правда, не знаю, изменит ли это положение дел к лучшему» ^[770].

Зонтаг выразила чувства многих американцев, недовольных затянувшимся конфликтом. Однако возмущение политикой привело к тому, что Зонтаг стала занимать экстремальные антиамериканские позиции. Она не могла понять, как северные вьетнамцы могут так самоотверженно сражаться с американцами, читая при этом Уитмена и По. Читая эссе «Что происходит в Америке», может показаться, что Зонтаг стремится к уничтожению всей нации: «Американцы знают, что их приперли к стенке: «они» хотят отнять у «нас» все. И мне кажется, что Америка заслуживает того, чтобы у нее все отняли» ^[771].

Она приветствовала коммунизм, или, по крайней мере, его северовьетнамский вариант, ей это казалось романтичным. «Это была слепота по собственному желанию, – говорил Роберт Силверс, – Сьюзен «несло», Сьюзен хотела верить» ^[772]. Позднее она говорила, что смущается написанного в эссе ^[773]. Давид подтверждал, что «Сьюзен задним числом даже морщилась от некоторых вещей, которые заявляла в Ханое во время американских бомбардировок». Но «ужасы войны, которые заставили ее делать такие заявления, не были плодом ее воображения. Может, она поступала и не мудро, но в то время шла война, которая, как ей казалось, была невообразимо чудовищной» ^[774].

До и после посещения Ханоя Сьюзен в качестве молодого писателя и активиста посетила одно мирное королевство. В апреле 68-го атташе по культуре шведского посольства пригласил ее снять в Стокгольме фильм.

Но, несмотря на внешнее благополучие, в душе Сьюзен по-прежнему чувствовала себя «недостойным любви солдатом», «старающимся выжить, старающимся быть честной, справедливой, достойной», и которая, в моменты получения признания все еще чувствовала, что этого недостойна. Во всех ее работах конца 60-х чувствовалась атмосфера депрессии более серьезная, чем состояние шока и ужаса, которые многие испытывали в годы войны во Вьетнаме.

Как бы там ни было, внешне у нее все было прекрасно. Она остановилась в Швеции по пути во Вьетнам, а потом вернулась еще на три месяца в Стокгольм – столицу страны, которая большую часть истории XX века была бедной и неизвестной. Впрочем, в 60-х это было уже не так. «Некоторые государства более популярны, чем другие, – писала она. – К странам применимы законы, управляющие жизнями знаменитостей, – обманчивая оптика моды, коварные взлеты и падения, обожания социума, зависть и суровая критика. К странам применимы такие же законы, как и к людям» ^[775].

Прославилась Швеция благодаря смелому политическому эксперименту. Находившиеся у власти социал-демократы создали систему некоммунистического социализма, чтобы бороться с коммунизмом, исключив ситуации недовольства, с которых начинаются революции. Чтобы показать, что капиталистические общества могут относиться к рабочим так же хорошо, как и в коммунистических странах, социал-демократы проводили щедрые социальные программы. Благодаря политике, сочетающей высокие налоги и щедрые социальные гарантии, «левые» во всем мире стали считать Швецию примером для подражания.