Эпидемия. Настоящая и страшная история распространения вируса Эбола - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Престон cтр.№ 34

20–25 ноября

День благодарения

Для Нэнси и Джерри Джаксов это был худший День благодарения в их жизни. В среду, 22 ноября, они посадили детей в семейный фургон и прямо ночью поехали в Канзас. Джейми было уже 12, а Джейсону 13 лет. Они привыкли к долгим поездкам в Канзас и мирно спали. Джерри почти потерял способность спать после убийства брата, и Нэнси бодрствовала вместе с ним, меняясь местами за рулем. Они приехали в Уичито в День благодарения и поужинали индейкой с отцом Нэнси Кертисом Данном, который жил с братом Нэнси.

Отец Нэнси умирал от рака. Всю свою жизнь он боялся заболеть раком – однажды он восемь месяцев пролежал в постели, утверждая, что у него рак, хотя на самом деле это было не так, а теперь заболел настоящим раком. В ту осень он сильно похудел. Он был похож на ходячий скелет, весил меньше 100 фунтов, но он все же был еще относительно молод, и его черные кудрявые волосы были смазаны маслом Виталиса. Он выглядел так ужасно, что дети боялись его. Он изо всех сил старался проявить сочувствие к Джерри.

– Какой кошмар произошел с вами, с Джаксами, – сказал он Джерри. Джерри не хотел говорить об этом.

Большую часть дня отец Нэнси спал в кресле с откидной спинкой.

Ночью он не мог заснуть из-за боли и просыпался в три часа ночи, вставал с постели и рыскал по дому в поисках чего-нибудь. Он постоянно курил сигареты и жаловался, что не может есть, что у него пропал аппетит. Нэнси было жаль его, но она чувствовала дистанцию, которую не могла преодолеть. Он был человеком твердых убеждений, и в последнее время, судя по тому, как он говорил, бродя по дому ночью, казалось, что он собирается продать семейную ферму в Канзасе и на эти деньги перебраться в Мексику для лечения с помощью персиковых косточек. Нэнси сердилась на него за такие мысли, и эта злость смешивалась с жалостью к нему из-за болезни.

Покончив с индейкой вместе с отцом Нэнси, Джаксы поехали в Эндейл, штат Канзас, город к северо-западу от Уичито, и еще раз поужинали вместе с матерью Джерри Адой и остальными членами семьи Джаксов в доме Ады на окраине города, рядом с элеватором. Ада была вдовой и жила одна в фермерском доме, выходившем окнами на прекрасные пшеничные поля. Пустые поля были засеяны озимой пшеницей, и Ада сидела в своем кресле в гостиной и смотрела на улицу. Она не могла смотреть телевизор, потому что боялась увидеть пистолет. Они сидели в гостиной и болтали, рассказывая истории о старых временах на ферме Ады, смеялись и шутили, пытаясь хорошо провести время, и вдруг всплывало имя Джона. Разговор затихал, и все смотрели в пол, не зная, что сказать, и кто-то начинал плакать, и тогда они видели слезы, бегущие по лицу Ады.

Она всегда была сильной женщиной, и никто из ее детей никогда не видел, чтобы она плакала. Когда она чувствовала, что не может остановиться, она вставала, выходила из комнаты, шла в спальню и закрывала дверь.

На кухне накрыли столы и подали ростбиф – Джаксы не любили индейку. Через некоторое время люди с тарелками в руках перебрались в гостиную и стали смотреть футбольный матч. Женщины, включая Нэнси, убирали на кухне и помогали с детьми. После этого Нэнси и Джерри остались в Уичито на несколько дней, помогая отцу Нэнси попасть в больницу для лечения рака. Потом они с детьми вернулись в фургоне в Мэриленд.

Для Дэна Дальгарда неделя перед Днем благодарения была беспокойной. В понедельник он позвонил Питеру Ярлингу в Институт, чтобы выяснить, есть ли у того еще какие-нибудь новости о том, что убило обезьян в Рестоне. Теперь у Ярлинга был предварительный диагноз. Похоже, у них действительно была ГЛО. Плохо для обезьян, для людей проблем нет. Он сказал Дальгарду, что у него сильное ощущение, что это обезьянья лихорадка, но он бы не стал категорически утверждать однозначно. Он хотел играть осторожно, пока не будут проведены последние тесты.

Дальгард повесил трубку, полагая, что его решение пожертвовать обезьянами из комнаты F было правильным. Эти обезьяны были заражены обезьяньей лихорадкой и умерли бы в любом случае. Теперь Дальгарда беспокоила вероятность того, что вирус каким-то образом вырвался из комнаты F. Он мог спокойно перемещаться по зданию, и в этом случае обезьяны могли начать умирать в других комнатах. И тогда вирус будет очень трудно контролировать.

Утром в День благодарения Дэн с женой поехали в Питтсбург, к родителям жены Дэна. В пятницу они вернулись в Виргинию, и Дэн отправился в обезьянник посмотреть, не произошло ли там каких-нибудь перемен. Он был потрясен тем, что обнаружил. В День благодарения пять обезьян умерли в комнате Н, через две двери по коридору от комнаты F. Так что вирус двигался, и, что еще хуже, он пропускал комнаты, когда перемещался. Как он мог это сделать? Пять мертвых обезьян в одной комнате за одну ночь… Дэну было очень неспокойно.

27 ноября, понедельник, 7:00

Медуза

Рано утром в понедельник, на следующей неделе после Дня благодарения, Том Гейсберт пришел на работу в Институт в синих джинсах, фланелевой рубашке и ковбойских сапогах – своего рода напоминание о времени, проведенном в лесу. Ему не терпелось проверить пуговицу с мертвыми обезьяньими клетками, которую он извлек из маленькой пробирки перед тем, как отправиться на охоту. Он хотел посмотреть на клетки в свой электронный микроскоп, чтобы попытаться найти какие-то визуальные доказательства того, что они были заражены обезьяньей лихорадкой.

Кнопка представляла собой точку размером с хлебную крошку, вставленную в крошечную пробку из желтого пластика. Он отпер картотечный шкаф и достал свой алмазный нож. Алмазный нож – это металлический прибор размером не больше маленькой карманной точилки для карандашей, около дюйма длиной (примерно 2,5 см). Он стоит около $4 тыс. У него есть алмазная кромка – большой, безупречный алмаз призматической формы, настоящий драгоценный камень.

Том отнес алмазный нож и пластмассовую пробку, в которой лежала крошка, в комнату для резки. Он сел за стол, лицом к режущей машине, и вставил в нее алмазный нож, стараясь не касаться пальцами режущей кромки. Одно прикосновение кончика пальца уничтожило бы ее. Бриллиант также порезал бы кончик пальца, возможно, сильно. Нож необычайно острый. Его режущая кромка острее любого инструмента на Земле, она достаточно остра, чтобы разделить вирус пополам, подобно лезвию бритвы, проходящему через арахис. Если представить, что 100 млн вирусов могут покрыть точку на этом i, то вы получите представление об остроте алмазного ножа. Если бы вам случилось порезаться им, он прошел бы сквозь кожу без сопротивления, как если бы ваша кожа была воздухом – и он разделил бы отдельные клетки крови, проходя через ваш палец. И тогда лезвие ножа будет покрыто кожным жиром и клетками крови, которые испортят его.

Том заглянул в окуляры микроскопа, прикрепленного к режущей машине. Теперь он ясно видел крошку. Он щелкнул выключателем, машина зажужжала, и образец начал двигаться взад и вперед, крошка скользила по лезвию алмазного ножа. Автомат для резки работал, как магазинная ломтерезка, нарезая кусочки размером меньше точки. Ломтики падали на каплю воды и оставались лежать на поверхности. Каждый ломтик содержал до 10 тыс. клеток, и сами клетки были разделены ножом. Лезвие отслаивало кусок за куском. Ломтики раскинулись, как лилии на поверхности воды.