Змей и голубка - читать онлайн книгу. Автор: Шелби Махёрин cтр.№ 4

Трамбле упрямо выпятил подбородок.

– У меня… У меня с собой его нет.

Чтоб тебя. Меня захлестнуло разочарование – горькое и острое. Коко чертыхнулась.

– Я вам не верю. – Мадам Лабелль подошла к окну и выглянула на улицу. – Ах, мсье Трамбле, как неразумно с вашей стороны было оставить собственную дочь ждать у борделя. Она ведь с легкостью может стать жертвой злоумышленников.

Вспотев еще больше, Трамбле быстро вывернул карманы.

– Клянусь, у меня его нет! Смотрите, смотрите! – Я прижалась к портрету, глядя, как мсье вытряхивает содержимое карманов перед мадам Лабелль. Вышитый платок, серебряные карманные часы, горстка медных крон. И никакого кольца. – Прошу, не троньте мою дочь! Она здесь ни при чем!

На Трамбле было так жалко смотреть, что я бы, возможно, даже ему посочувствовала – если бы только он не расстроил все мои планы. Раз уж на то пошло, глядя, как у него бледнеет лицо и трясутся ноги и руки, я испытала злорадное удовольствие.

Мадам Лабелль, похоже, разделяла мои чувства. Она картинно вздохнула, отняла руку от окна, обернулась и – как ни странно – посмотрела прямо на портрет, за которым я стояла. Я отшатнулась, упала прямо на задницу и едва не выругалась.

– Что такое? – прошептала Коко и присела рядом. Бабетта, нахмурившись, отпустила кнопку.

– Тссс! – Я замахала руками, указывая на комнату. – Кажется, – проговорила я одними губами, не смея подать голос, – она меня видела.

Глаза Коко тревожно расширились.

Мы все застыли, а голос мадам Лабелль прозвучал ближе, приглушенный, но вполне различимый за тонкой стеной.

– В таком случае скажите на милость, monsieur… где же оно?

Черт возьми. Мы с Коко неверяще посмотрели друг на друга. Вернуться к портрету я не смела, но все равно придвинулась ближе к стене, дыша так жарко, что мне самой неприятно было чувствовать этот жар на лице. «Ответь ей, – взмолилась я беззвучно. – Скажи нам».

И – о чудо – Трамбле повиновался. Его резкий ответ порадовал мой слух больше самой сладкозвучной музыки.

– Под замком в моем городском особняке, будь ты неладна, salope ignorante ^[6]…

– Прекрасно, мсье Трамбле. – Дверь их комнаты открылась со щелчком, и я почти что видела улыбку на губах мадам Лабелль в этот миг. Та же улыбка расцвела и на моем лице. – Ради блага вашей дочери надеюсь, вы не солгали. На рассвете я прибуду к вам с деньгами. И не заставляйте меня ждать.

Лу

– Я слушаю.

Мы сидели в людной кондитерской. Бас поднес к губам ложку горячего шоколада – медленно и осторожно, стараясь не пролить ни капли на кружевной галстук. Я с трудом сдержалась, чтобы не брызнуть в него своим шоколадом. Сейчас Баса лучше не злить, а иначе с нашей затеей он помогать не станет.

Облапошивать вельмож Бас умел лучше всех.

– Вот как обстоит дело, – сказала я, указывая на него ложкой. – В качестве оплаты можешь забирать все, что найдешь в хранилище Трамбле. Кроме кольца – оно наше.

Бас наклонился ближе, не сводя глаз с моих губ. Когда я раздраженно смахнула с усов шоколад, он усмехнулся.

– Ах да. Волшебное кольцо. Должен признать, я удивлен, что тебя интересует такая вещица. Ты ведь, кажется, отреклась от ворожбы навсегда?

– С этим кольцом все иначе.

Он снова нашел мои губы взглядом.

– Ну разумеется.

– Бас. – Я многозначительно щелкнула пальцами у него перед носом. – Соберись, пожалуйста. Это важно.

Когда-то, только прибыв в Цезарин, я сочла Баса довольно красивым. Достаточно красивым для ухаживаний. И определенно – для поцелуев. Я оглядела его лицо. Ниже уха, под бородой, до сих пор скрывался маленький шрам – это я укусила Баса в одну из самых страстных наших ночей.

Я печально вздохнула, вспомнив об этом. У Баса была прекраснейшая янтарная кожа. И очень упругая задница.

Он хмыкнул, будто прочтя мои мысли.

– Хорошо, Луи, я постараюсь мыслить пристойно – только и ты уж тоже потрудись. – Помешивая шоколад, он с усмешкой откинулся на спинку стула. – Так, значит… ты желаешь ограбить аристократа и, конечно же, явилась за советом к знатоку.

Я фыркнула, но прикусила язык. Бас приходился четвероюродным внуком барону и поэтому имел прелюбопытный статус – он одновременно и принадлежал к знати, и не принадлежал к ней. Благодаря богатству барона он мог одеваться в лучшие наряды и посещать роскошнейшие приемы, но при этом никто из вельмож не утруждался даже запомнить, как его зовут. Это бывало очень кстати, поскольку Бас частенько ходил на такие приемы как раз затем, чтобы обчистить этим вельможам карманы.

– Разумное решение, – продолжал Бас. – Поскольку олухи вроде Трамбле прячут свои ценности под семью замками за семью дверями под надзором стражников и сторожевых псов – и это явно еще не все. А уж теперь, после того, что стало с дочерью Трамбле, предосторожностей наверняка еще прибавится. Ведьмы похитили ее среди ночи, верно? Уверен, отныне Трамбле будет осмотрителен вдвойне.

Вот ведь подгадила мне эта Филиппа.

Хмурясь, я бросила взгляд на окно кондитерской. Там на витрине красовались всевозможные вкусности – торты в глазури, сахарные батоны, шоколадные тарталетки, а также разноцветные макаруны и фруктовые слоеные пирожные. Довершали картину малиновые эклеры и яблочные пироги.

Из всего этого безобразия, однако, только при виде булочек в карамели с корицей и сливками мой рот действительно наполнился слюной.

И тут, как по заказу, на пустое сиденье перед нами плюхнулась Коко. Она поставила передо мной тарелку с булочками.

– Ешь.

Я готова была ее расцеловать.

– Ты просто богиня. Ты ведь это знаешь, да?

– Конечно. Только не жди, что я стану держать твои волосы, когда потом тебя будет тошнить. Ах да, и с тебя серебряная крона.

– Вот еще. Это ведь и мои деньги…

– Да, вот только булочку ты и так можешь выклянчить у Пана когда пожелаешь. Так что считай, что крона – это плата за услугу.

Я оглянулась на низкорослого полного мужчину, который стоял за стойкой, – Иоганна Пана – виртуоза-кондитера и того еще болвана. Но, что важнее, он был близким другом и наперсником мадемуазель Люсиды Бреттон.

А мадемуазель Люсида Бреттон – это я. Только в светлом парике.

Порой носить мужской костюм мне не хотелось – и я быстро обнаружила, что Пан питает слабость к прекрасному полу. Обычно мне достаточно было просто похлопать ресницами, чтобы добиться желаемого. Иногда приходилось проявлять… чуть большую изобретательность. Я тайком покосилась на Баса. Он и не подозревал, каких гнусностей успел натворить с бедняжкой мадемуазель Бреттон за прошедшие два года.