Nirvana: Правдивая история - читать онлайн книгу. Автор: Эверет Тру cтр.№ 59

Визит в Олимпию особенно расстроил Трэйси – теперь, когда два ее близких друга поклялись друг другу в верности, она требовала от Курта знаков привязанности. Он отказывался: «Я по-прежнему хочу заниматься с тобой сексом, потому что мне это нравится». Трэйси не устраивало, что Курт не готов к семейной жизни. Их отношения начали двигаться к логическому завершению – несмотря на то что Трэйси постоянно успокаивала Курта во время его ночных кошмаров (вампиры, воры с бейсбольными битами или ножами, преследующие его); несмотря на то что она помогала ему деньгами в достижении мечты о музыке. В дневнике Курт писал странные тексты о кормлении грудью, о том, что он не может мастурбировать, потому что представляет себе «отца, маленьких девочек, немецких овчарок, телеведущих, но только не соблазнительных пышнотелых обнаженных красоток», – стандартные страхи для любого здорового молодого мужчины, но и настолько же гарантированный повод для беспокойства любой подружки.

2–3 января «Nirvana» вернулась в студию «Reciprocal Studios» для работы над новой песней «Sappy». Они записывались 10 часов и остались недовольны результатом.

– Для ударных требовался звук а-ля Стив Альбини, – вспоминает звукорежиссер Джек Эндино. – Курт был совершенно уверен в этом. Тогда я впервые увидел, что он может ошибаться. Все, что было записано до того момента, получилось прекрасно. А «Sappy» – просто не очень хорошая песня. В итоге он перезаписывал ее несколько раз.

«Nirvana» потратила около 500 долларов на эту сессию – на 100 долларов меньше, чем обошлась запись всего их дебютного альбома.

– Я сказал ему, что нужно просто написать еще несколько песен, – смеется Джек.

Курт так и сделал. Одну из них, «Lithium», они сыграли позднее той весной – 20 марта, когда группа записала четыре клипа в колледже Эвергрин-Стейт с парой друзей. Платой были «40 баксов и какая-то пицца», как вспоминает оператор Алекс Костелник. Группа играла вживую, а на экране за музыкантами шли фрагменты нарезки телепередач, сделанной Куртом в Олимпии: кадры с кумиром подростков 70-х Шоном Кэссиди, отрывки программы «Ищем таланты» с Донни и Мари Осмонд, танцующими чечетку, «Остров фантазий». Во время песни «Big Cheese» на экране шел немой фильм о ведьмах вперемежку с кадрами из детских видеозаписей Курта. «Сломанные куклы, горящие куклы, неправильно собранные куклы», – вспоминает Костелник. Также были записаны клипы на «School» и «Floyd The Barber».

Представьте себе картину: мы в «Squid Row» на Пайк-стрит на Кэпитол-Хилл, через дорогу от клуба «Comet Tavern». Сиэтл, 1990 год – клуб переполнен; повсюду запах человеческого пота и гул перегруженных усилителей.

На сцене заканчивает свое выступление «Mudhoney». Марк Арм валяется в забытьи, рядом с ним, над ним и под ним – море человеческих тел. Повсюду настоящий ад: разбитые усилители; стэйдждайверы, потирающие растянутые сухожилия; вышибала, отчаянно пытающийся контролировать постоянный поток людей со сцены и обратно. Гитара Стива Тернера воет от сексуальной фрустрации. Дэн Питерс отрубился. Мэтт Люкин, пивший водку 14 часов подряд, не собирается останавливаться.

– Кто-нибудь хочет еще? – орет он уставшим фанатам.

Оглушительная грубая музыка несется из динамиков. Ко мне подходит пятидесятилетний человек в подгузнике и просит, чтобы его выпороли. Стены туалета покрыты мочой и граффити: местные музыканты хвастаются своей сексуальной удалью и нападают на святая святых «Sub Pop».

На протяжении всего 1990 года «Sub Pop» постоянно находился на грани краха. «Tad», «Nirvana» и «Mudhoney» хорошо продавались – но недостаточно для грандиозных планов Джонатана и Брюса. Лейбл даже предлагал музыкантам фондовые опционы вместо отчислений – в долгосрочной перспективе это сделало бы их богачами, но в тот момент было бесполезно. «Sub Pop» даже просил «Mudhoney» дать им взаймы половину аванса за европейское турне. Только когда альбом «Mudhoney» «Every Good Boy Deserves Fudge», вышедший в июне 1991 года, разошелся тиражом в 50 тысяч копий – без всякой рекламы, – только тогда «Sub Pop» стал рентабельным предприятием. Через несколько месяцев стали поступать и отчисления «Nirvana».

– Этот период – с мая по сентябрь 1991 года, – когда дистрибьютор должен был платить за диски, выпущенные в мае, получился особенно опасным, – вспоминает бывший генеральный менеджер «Sub Pop» Рич Дженсен. – Бухгалтер, мой босс, перестал приходить в офис, и его стало трудно найти по телефону. В итоге я занял его место и пару месяцев проработал бесплатно. В начале августа наконец-то появился инвестор, неделями обещавший дать взаймы 6000 долларов. На следующий день все телефоны должны были отрубить, фургон конфисковать, а налоговые власти округа собирались опечатать помещение. Я думаю, это было 7 августа. Как бы то ни было, в 16.45 я взял у инвестора чек, с улыбкой проводил его до двери – и буквально пролетел несколько кварталов до банка, который закрывался в пять часов.

Энтузиазм льется из всех пор, заряженных адреналином. Арм идет к тому месту, где стоит Чарлз Питерсон – человек, создавший имидж Сиэтла, позаимствовав свои знаменитые перефокусированные передние планы у хаоса музыки. Арм проверяет, в порядке ли Чарлз, смеется и несется за сцену – блевать от жары. Эд из группы «Thrown-Ups» пытается удержать на голове несколько пивных банок – не очень искусно. Пиво разливается повсюду, заляпывая парочку недоделанных хипстеров из Калифорнии. В одном углу сверхэнергичная пресс-секретарь «Sub Pop» Дженни Бодди ^[174] болтает с чемпионкой Сиэтла по вешанию лапши на уши Меган Джаспер о возмутительном поступке, который недавно позволил себе менеджер «Mudhoney» Боб Уитакер. Тэд Дойл окружен группой поклонников – все они в четыре раза меньше его – и каждые пять минут открывает новую бутылку мексиканского пива.

Похожие сцены происходили каждую ночь на тихоокеанском Северо-Западе на концертах «Fastbacks», «The Walkabouts», «Swallow» и сотен более безнадежных групп. Головы бьются о колонки, футболки мокрые от пива и пота, стробоскопы вращаются под крышей в головокружительной симфонии света.

– Поскольку «Nirvana» не из Сиэтла, они набрали людей здесь, чтобы как следует подурачиться, – объясняет Меган Джаспер. – Чуваков из «Mudhoney» они свели с ума – но самым смешным способом, какой только можно представить. В Такоме играли «The Fluid», и после концерта Курт с Кристом нашли огромные деревянные бобины и положили их набок. Курт залез в катушку, а Крист толкал ее – и та вращалась, как стиральная машина. Уморительное зрелище! Затем Курт выбрался оттуда, шатаясь и ничего не соображая, а Крист каким-то образом смог затолкать свое нелепое долговязое тело в катушку – и теперь уже толкали его…

– Это еще один фактор, сделавший «Nirvana» великой группой, – соглашается Джонатан Поунмэн. – Под «Nirvana» я имею в виду Чеда, Криста и Курта. Они постоянно творили что-нибудь эксцентричное, смешное, глупое. И в то же время умудрялись быть невероятно крутой группой. Ничего напускного или не от мира сего: то, что они делали и как себя преподносили, – все выражало их истинную сущность. Но в то же время они были плоть от плоти рок-музыкантами.