Второй с досадой ударил кулаком по столешнице. Первый руками не махал, но выражение его лица говорило о крайней степени бешенства.
Уже все на мази, и тут из-за какой-то ерунды вся комбинация сорвалась!!!
- Ничего страшного, - взял себя в руки Второй. – Конечно, магическую клятву не обойти и не отменить, но есть выход.
- Какой? – прорыдала Света.
- Поскорее забеременеть и родить. Тогда вы будете свободны и сможете избавиться от ненавистного замужества.
Спустя минут сорок жрецы, наконец, ушли, и Светлана смогла в очередной раз забраться в постель, надеясь, что минимум до утра ее никто не больше не побеспокоит.
Кажется, у нее все получилось!
Храмовники поверили и ее желанию уйти, и наличию магической клятвы.
Конечно, известию, что жертва не может покинуть дворец прямо сейчас, они не обрадовались, но обещали помочь магией, чтобы она скорее забеременела.
- У нас впереди вечность, - глубокомысленно заключил Первый. – Год или два – ничто по сравнению с долгими годами, которые вы проведете в счастье и развлечениях. Наберемся терпения.
- И еще совет, - добавил Второй. – Чтобы не подвергнуться наказанию, не рассказывайте мужу о записи и что ходили на первый этаж. Вы не должны были покидать покои ночью и, главное, без фрейлин и охраны.
- Ой, да, - Света испуганно посмотрела на храмовников. – Но мои фрейлины и охрана у двери – они проболтаются!
- Не проболтаются, я удалил у них лишние воспоминания. Вы просто легли спать и никто никуда не ходил.
- Как интересно! А вы все воспоминания можете удалить? Любому? Я смогу так, когда всему выучусь? – и глазками с опухшими веками хлоп-хлоп!
Первый поморщился, но ответил:
- Нет, не все, только самые последние. Нет, не любому, только тем, у кого магии немного или дар слабоват. Да сможете, но обучать вас этому будут уже в Храме.
- Поскорее бы, - мечтательно отозвалась Света. – Тихой ночи! Я очень устала, просто с ног падаю.
- Тихой ночи!
А устала она на самом деле. Просто вымотана эмоционально. Как же сложно врать и притворяться! Приходится постоянно себя контролировать и запоминать, кому, что и как говоришь. И всегда есть вероятность запутаться. Ужасно неудобно!
Незаметно для себя, Светлана заснула.
***
Рагнар очнулся, как от толчка. Осмотрелася – его спальня. Какого ррыла он тут делает??? А где Алана?
Подскочил и рывком снес смежную дверь, облегченно прислонился к косяку – спит…
Ну и денек вчера выдался! Счастье, что сегодня все лишние и посторонние уедут, и он сможет, наконец, сделать то, что давно собирался.
Не все уедут, жрецы останутся…
Ладно, отсрочку он выторговал, главное, что теперь они не станут предпринимать другие шаги, просто подождут. Страшно представить, что им может в голову взбрести из желания получить его девочку!
Как же его утомили все интриги, как хочется просто спокойной жизни хотя бы на год. Ладно, месяц. Да что там – неделю! Неделю тихого счастья, когда только он и она, просто женщина, просто мужчина, просто …
Рагнар тихо прикрыл дверь, с неудовольствием оглядел свое обнаженное тело – не помнит, хоть убейте, как вернулся, как раздевался… Последнее воспоминание – они договорились с храмовниками, что ждут не больше трех лет, в течение которых жена рожает ему двоих детей, после чего они Алану забирают.
Вспомнил предложение предоставить для захоронения под видом Аланы Лиану и передернулся.
Триединый, ты хоть иногда заглядывал бы, что ли, с инспекцией – что у тебя тут творится? Что-то подсказывает, что жрецы обнаглели и, прикрываясь твоим именем, творят такие дела, которые ты, Триединый, точно не одобрил бы!
Вон, Аскотт руми Салер начал лезть, куда ему не следует, пришлось укоротить. И сейчас военачальник потихоньку двигается с проверкой по гарнизонам – и мозги заняты, и дело полезное делает, и нервы у князя целее. Триединый, ты бы подумал, а?
Покончив с омовением, князь в одной простыне перешел в спальню жены и совсем уже собрался нырнуть к ней под бок, но тут его взгляд упал на кристалл.
Что это?
Взял в руки, повертел и нажал.
- !!!! ???? ….
- Это мне вчера через слугу жрецы передали, - пробормотала Светлана и перевернулась на другой бок. – Пожалуйста, смотри у себя, я еще поспать хочу!
Рагнар, как во сне, вернулся в свою спальню и просмотрел всю запись.
Значит, храмовники, параллельно с его обработкой, ковыряли и Алану. Триединый, что она им пообещала??
Мужчина стремительно пересек комнату и ворвался в спальню жены.
- Алана! Нам надо поговорить!
- Господи, мне сегодня дадут поспать? Рагнар, давай, потом, а?
- Алана, ты не понимаешь, все очень серьезно!
- Да понимаю я, понимаю! – девушка зевнула и поерзала, пытаясь не показывать мужу лицо. – Жрецы убеждают меня бросить мужа, то есть, тебя, потому что ты меня не ценишь, брезгуешь и… Что еще? А! И изменяешь направо и налево. Я впечатлилась, наревелась и сказала, что ушла бы в Храм хоть сейчас, но не могу, потому что ты с меня взял магклятву, что я живу с тобой в твоем доме, пока не рожу ребенка.
- И дальше? – князь с тревогой всматривался в затылок жены. Опять заснула, что ли?
- Алана? – мужчина протянул руку и осторожно убрал волосы с лица. - Хорошо, что ты в курсе, и все правильно ответила жрецам. Жаде удивительно, что нам удалось придумать одно и то же. Но есть еще кое-что, что ты должна знать.
Девушка завозилась и опять зарылась с головой в подушки, пробурчав оттуда:
- Давай, ты вернешься к себе, а я через час сама зайду?
- Алана, ты что-то от меня скрываешь? - князь потянул супругу к себе, но она упорно отворачивалась.
- Алана, что случилось? Покажи, ты поранилась?
- Нет, сердито ответила девушка, повернувшись к мужу затылком. – Я много плакала, а потом заснула и сейчас на меня лучше не смотреть!
- Триединый, - Рагнар спиной притянул ее к себе и зарылся носом в волосы. – Я уж было подумал, что ты поранилась или после кристалла не хочешь меня видеть. Поверь, я переживу распухший нос и покрасневшие глаза, поворачивайся, не веди себя, как ребенок!
Светлана вздохнула и подняла голову.
- Ну, и нашла из-за чего переживать! Всего лишь веки немного опухли, сходи, умойся, и все пройдет! Я не тормошил бы тебя, но нам на самом деле надо поговорить. Серьезно. Иди в купальню, я прикажу принести легкий завтрак.
Спустя полчаса княгиня сидела напротив мужа и с интересом наблюдала за игрой эмоций на его лице.