Подмастерье. Порученец - читать онлайн книгу. Автор: Гордон Хафтон cтр.№ 57

— Это единственное решение, если хотите убраться отсюда… Жаль, что нет иного.

Куда ни кинь

Кредо трупа:

Я ничто. Мне нечего предложить миру, нечего сказать. Я определяю себя молчанием, бездействием, безнадежностью. Я буду усмирять всякий бесцельный атом своего существа, покуда не достигну постоянного паралича и бесплодности. Не буду ничего делать, ни о чем думать, ни во что верить; желаю лишь продолжения этого бессильного состояния.

Я произнес эти слова, разглядывая себя в зеркале на внутренней стороне гардеробной дверцы. Дебош мирно сопел на верхней койке, не затронутый ни моей суетой, ни бледным рассветом, сочившимся в комнату сквозь раздернутые шторы. Я почти не спал — едва ли не всю ночь тщательно размышлял над предложением Дебоша. Тишина и тьма сосредоточили мне ум, но к твердому решению я так и не пришел.

Я ничто.

В зеркале я видел человека. Он был наг. Он стоял на двух неуклюжих подпорках из плоти, оканчивавшихся восемью тощими пальцами. Костлявые голени от щиколоток до колен выгнуты; тощие бедра вогнуты от колен до талии. Бледная кожа кривых ног прошита грубыми черными волосами вплоть до лобкового треугольника, где гнездился вялый бесполезный обрубок пениса. Чахлый живот — плеснево-серая плоть, в которой пуп, это насмешливое напоминание о рождении, — не более чем тень. Выше — изможденная грудь, сдутый спасжилет, проткнутый десятками кактусовых ранок и украшенный двумя маленькими белыми сосками, словно пластиковыми мундштуками. Жесткие ключицы изгибались вдоль склонов сутулых плеч, составляли треугольник кожи под цыплячьей шеей. Из обезьяньих волосатых плеч тянулись две худосочные руки в синих венах, без трех пальцев. Все тело было исшито крест-накрест толстой черной хирургической нитью, скрывавшей путаницу злых красных шрамов в виде арок-укусов.

Я ничто.

Лицо у этого человека грустное и усталое.

Я ничто.

Человек приблизился к поверхности зеркала. Голова мертвенно-серая. Подбородок небрит и изуродован свежей красной раной посередине. Губы бледные, тонкие, иссечены впадинами и трещинами. Нос острый, как у крысы, испещрен порами, испорчен ушибами. Глаза как у рептилии, прячутся в костных провалах. Уши у человека висят по бокам головы, как два альпиниста, один выше другого. Клочки коротких черных волос устремляются к макушке, словно железная стружка — к магниту.

На левой стороне шеи оттиснут номер: 7218911121349.

Я ничто.

Сходив в душ и избавившись от телесных отходов, я достал из гардероба последнюю оставшуюся одежду: трусы в розовых розах, розовые носки с узором из серых дельфинов и однотонную розовую футболку с надписью «КУДА НИ КИНЬ» спереди и «ВСЮДУ КЛИН» сзади. Натянул свой синий пиджак и белые туфли, сунул Дебошеву ампулу во внутренний карман и глянул напоследок в зеркало.

Увидел ходячего мертвеца. Увидел себя.

* * *

По пути в столовую я с удивлением заметил, что Мор направляется к выходу. Он нес семь белых картонных коробок, придерживая их подбородком, и вышагивал очень осторожно.

— Я б поболтал, — сказал он сквозь стиснутые зубы, — но недосуг.

— Что в коробках? — поинтересовался я.

— Новый вирус. Партия нуль-девять-дробь-девяносто-девять. — Оторвал голову от верхней коробки, грудью удерживая всю стопку в равновесии. — Так-то лучше. Теперь могу разговаривать как полагается. — В доказательство он подвигал нижней челюстью. — На основе экспериментов с ушибами, которые я проводил ранее на этой неделе. Думаю, мы наконец нащупали верный состав. Обширное кровоизлияние… Стремительное распространение… Потенциально смертельно… Возможно, даже в каждом сотом случае…

В этом духе он продолжал еще несколько минут, пока я не вспомнил вопрос, который хотел задать ему накануне.

— Что случилось с болезнью, которую мы распространили во вторник?

Он нахмурился, недовольный, что его перебили.

— Полный и совершенный провал, боюсь. Наши клиенты по-прежнему омерзительно здоровы. — Он одарил меня презрительным взглядом. — Какая жалость, вот правда. Шеф над этим работал много лет. Какой был бы зрелищный способ начать следующее тысячелетие.

— Ничего не поделаешь, — сказал я.

— И впрямь. — Он вновь опустил подбородок. — Так, окажите любезность — откройте мне дверь, а?

Я протиснулся мимо него и выполнил просьбу. Бледный солнечный свет ворвался в дверной проем, усилив контраст между бледностью Мора и ночной сыпью. Выглядел он ужасно, о чем я ему и сообщил, предлагая это как комплимент.

— Вы смотритесь хуже некуда, — сказал я.

— А вы — как Смерть на скорую руку, — отозвался он.

Никто еще не проснулся, и я завтракал в одиночестве. Нашел в холодильнике пару бурых бананов и полуоткрытый стакан с йогуртом и воодушевленно проглотил их, стоя у окна. Кроме Мора и пары ранних пташек-бегунов, никого не приметил.

Собрался вернуться к себе, но тут появился Смерть, облаченный в свое серое кимоно и бархатные тапочки.

— Приветствую. Вы рано.

— Не мог спать.

— Ага. — Он пристально вгляделся в меня. — Как вы себя чувствуете?

— Нормально. — Действительно так. — Во сколько начнем?

Он не ответил сразу, ушел на кухню. Я услышал, как он там что-то возбужденно забормотал, словно разговаривал с ребенком. Ему отвечали тоненьким писком и треском по прутьям решетки. Миг спустя он появился за распашными дверями, виднелись лишь его стопы, грудь и голова.

— Я тут подумал, — произнес он медленно. — Сегодняшний клиент… довольно мерзкое дело. Не спрашивайте меня, почему так должно быть, — мы могли бы организовать ему мирный уход во сне. Но Шеф желает нечто особенное. — Он покачал головой. — Говорят, это человек, который видел, как два месяца назад убили Ада. Шеф утверждает, что его прекращение устранит кое-какие неувязки и все уладит как следует… — Он заговорил тише: — Так или иначе, это не имеет значения. Мысль же моя такова: чего бы вам не взять выходной? Я запросто разберусь с этим сам.

Мы еще немного поговорили о деле, и я быстро осмыслил, как оно может повлиять на мои жалкие шансы дальнейшего найма, но, если честно, обрадовался. Все больше походило на то, что день свой я завершу в гробу, а до этого я хотел успеть кое-что сделать.

Выяснить, живы ли мои родители.

Выкроить время подумать.

Изложив свои планы Смерти, я вернулся в комнату, где Дебош все еще валялся на койке, тихонько похрапывая. Его полосатое одеяло оголяло ему ноги.

Я потыкал его в руку. Он хрюкнул и отвернулся.

— Собираюсь прогуляться. Можно взять ваш ключ от входной двери? — прошептал я.