Возрождение Зверя - читать онлайн книгу. Автор: Ульяна Соболева cтр.№ 53

Она продолжает приходить ко мне после отбоя. У нейтралов он наступает всегда в разное время — в зависимости от того, какие операции мы выполняли, и кто был объектом. Люди или бессмертные.

И Смерть всегда выбирала соответствующий наряд на свидание со мной. Приходила и поджимала недовольно губы, видя, что я недостаточно, по ее мнению, готовился к нашей очередной встрече. Первое время я смеялся в ее изуродованное лицо, содрогаясь от отвращения, когда она смотрела на меня. Скроенное из разных лоскутков человеческой кожи, оно улыбалось, широко открывая рот с тысячами острых, словно у акулы, зубов. Улыбалось, облизывая тонким, раздвоенным змеиным языком кончики клыков, чтобы в следующее мгновение впиться в мое тело, заставить завыть от боли. Потом… потом я привыкну к нему больше, чем к своему, которое начну забывать, перестав смотреться в зеркало.

* * *

Черные Львы. Гиены. Представители нескольких ответвлений Северных Львов. Ликаны из Восточной стаи. Ликаны из Центральной Африки. Вампиры Азиатского клана. Трупы. Трупы. Горы трупов. Тел, которые необходимо уничтожить, не дожидаясь прихода рассвета. В разных частях земного шара. Ищейки поддерживают короля. Оборудования на всех союзников новых правящих режимов не хватает, поэтому львиную долю их работы выполняют нейтралы.

Слухи о недовольствах в Мендемае. Новые отряды карателей, отправленных в Нижний мир для выяснения причин. Пока только для сбора информации. Демоны — самая привилегированная раса, и никто не позволит применить к ним силу без выяснения всех обстоятельств.

Носферату, снова вырвавшиеся на свободу. Носферату, продолжающие нападать на смертных и раздирать их в клочья. Конфликт Нолду и нового короля фон Рихтера, требующего у первого держать на привязи своих зверей, иначе Братство восстанет против них и уничтожит всех до единого, как в сражениях, так и прекратив подачу мяса.

Нолду громко хлопает дверью, оставив заявление короля без положительного ответа, но не забыв прорычать тому, что Носферату все равно, чем питаться: людьми или бессмертными.

Так выглядит апокалипсис, по мнению Курда. И он крайне недоволен подобным развитием событий. Судя по его бледному лицу и дрожащим рукам, его вызвали к себе Высшие, так же выразившие свое отношение ко всему происходящему.

Курд впервые срывается на крики. Грозит наказанием лучшим из своих подчиненных, если в ближайшее время ситуация с Носферату не будет решена.

Мне в очередной раз плевать. У меня был свой личный апокалипсис. Тот, с которым этот не шел ни в какое сравнение. Мой гребаный личный апокалипсис, который я так и не пережил.

* * *

Ненавижу дождь. Ненавижу звук его капель, оголтело бьющихся о стены моей пещеры. Слишком много воспоминаний, связано с ним. Воспоминаний, слишком ярких, отдающих привкусом гнили.

Сегодня у нас плановое свидание. С ней. Со смертью. Сегодня на ней ярко-сиреневое платье, открывающее тошнотворные костлявые плечи. Она сидит напротив, ссутулившись и накручивая темный локон на длинный скрюченный палец с желтым ногтем. Тварь специально надела для меня парик, я-то знаю, что у нее абсолютно лысый череп, сотканный из многих кусков человеческой кожи. Но она принарядилась сегодня для меня, и я почти готов достойно оценить ее старания. Если бы не этот сиреневый…

— Дряяянь. Какая же ты дрянь, моя девочка.

Она кокетливо пожимает плечами, отчего в пещере раздается характерный хруст костей.

— Я очень долго выбирала платье для тебя, Морт.

Кажется, я привык к ее скрипучему голосу. Он меняет тональность в зависимости от ее или моего настроения, становясь то гулким, словно исходящим из трубы, то срываясь на высокие визгливые ноты.

— Лгунья. Ты же знаешь, что я ненавижу сиреневый.

Она довольно ухмыляется зубастым ртом, и я отворачиваюсь, чтобы выдохнуть. Совсем скоро ее тысяча клыков вонзятся в мою плоть. А я до сих пор не смог привыкнуть к этой боли. Я думал, со временем она станет меньше, со временем тело привыкнет к этой пытке. Хрен вам. С каждым разом все больнее. С каждым разом все громче хочется кричать, когда эти лезвия впиваются в грудь, в живот, в шею. В разные места на ее собственное усмотрение. Но каждый раз острее, чувственнее, чем предыдущий.

Она переводит взгляд на мою шею, и я сглатываю ком, закрывая глаза и стараясь не задрожать, ощутив ее зловонное дыхание у своего горла.

— Сначала наказание, Морт, — она шипит, ее голос срывается, тварь предвкушает свою трапезу, — потом поощрение.

От прикосновения отвратительного языка к шее меня передергивает.

— Жжжжаль, ты не веришшшшь в Бога… тебе некому молитьсссссяяя.

— И снова лжешь, моя девочка. Тебе ни капли не жаль.

Оглушительная боль в районе горла, когда она с громким чавканьем вгрызается в кадык, а я сжимаю кулаки, чтобы не заорать, не скинуть ее с себя… думая о том, что еще пару месяцев назад у меня был свой идол, которому я возносил молитвы.

* * *

Я не искал Марианну. После ее побега. После той церемонии я не сделал даже попытки найти ее. У меня были свои причины позволить ей раствориться в подземке Асфентуса. Точнее, одна причина. Та единственная, при воспоминании о которой продолжало сжиматься сердце и начинало покалывать ладонь и запястье от ощущения тепла на них. Словно напоминание того, что я все еще живой. Напоминание о том, почему на самом деле я должен сохранить это тепло в себе. У меня была в запасе, как минимум, пара месяцев. У меня и у нее. У всех них.

— Пока мы не отрубим голову, руки будут сопротивляться, — Курд недоволен. У него нет этих шестидесяти дней. Высшие вряд ли станут так долго ждать.

— Мы отрубим ее, когда придет время.

— Сейчас, — Глава не сдерживается, громко хлопает раскрытой ладонью по столу, — Это время наступило сейчас. Уничтожь королевскую семью, и все их прихвостни после восхода солнца, голодные и истощенные войной, прибегут к Рихтеру, поджав свои жалкие хвосты. Отними у них веру, и уже завтра мы добьемся баланса в верхнем мире. Их вера — это король. Пока он жив, пока жива хотя бы частица его крови, сопротивление не сдастся.

— Носферату и ликанам все равно на разборки между кланами вампиров. Нам есть чем заняться эти два месяца.

— Дьявол тебя раздери, Морт. Что тебе лично даст эта отсрочка? Кого ты жалеешь? Свою шлюху-жену, раздвигавшую ноги перед каждым мало-мальским самцом? Теперь ты знаешь, что старший ее сын не твой… впрочем, может, ты жалеешь новоиспеченного брата? Очередного бастарда Самуила Мокану?

На его губах омерзительно пошлая ухмылка, а пытаюсь сдержать позывы к тошноте, из последних сил стискивая кулаки в карманах пальто.

Наверное, я больной псих, но, казалось, мне было бы легче принять факт, что она изменяла мне с кем угодно, но не с отцом. Принять факт, что Сэм — сын нашего соседа, охранника, чистильщика бассейна… но не моего отца. Двойное предательство оказалось сродни семихвостой плетке со смертельно острыми шипами. Такой не прикасаются нежно. Нет. Ею бьют со всей силы, так, чтобы оставались глубокие борозды, чтобы кожа расползалась по сторонам, чтобы кровь брызгала во все стороны, а внутри оставались те самые шипы. Потом тело регенерирует, готовясь принять новую порцию боли, а куски металла продолжат разрывать твое мясо. Постоянно. Каждое мгновение. И знаете, что самое страшное? Ты ни хрена не можешь привыкнуть к этому состоянию.